А вот на что это может повлиять, так и не услышала, снова провалившись в омут сна, тяжелый, беспокойный, мутный. После бесконечных блужданий между сном и реальностью я наконец проснулась. Проснулась по-настоящему, вспомнила всё, что произошло до этого, и с минуту лежала, вытянувшись на кровати и не рискуя открыть глаза. Больше всего мне хотелось, чтобы случившееся и вправду оказалось сном. Чтобы сейчас я проснулась в своей собственной постели, в своей пижаме, в своей комнате. Вскочила бы и побежала на кухню – пить чай и пересказывать сестре дурацкий кошмар. Но когда я открыла глаза, стало ясно, что ничего из того, что я себе намечтала, не получится. Я лежала на кровати в небольшой комнатке. Совсем небольшой: вдоль бревенчатой стены слева от двери были втиснуты огромный шкаф, упиравшийся массивным боком в изножье моей кровати, и сама кровать. Рядом, у ее изголовья, прямо под окном с простецкими занавесками уместилась тумбочка, уставленная склянками. Вдоль противоположной стены с еще двумя окнами тянулись две лавки, на одной из которых сидела немолодая, но крепкая женщина в длинном балахоне тёмно-зелёного цвета и в косынке, такой же тёмно-зелёной. – Очуняла, наконец-то, – с улыбкой сказала она. – А мы уже боялись, что так и не выберешься из междумирья. – Из междумирья? – переспросила я. – Ну да, свой мир ты уже оставила, а в наш ещё толком не пришла. Значит, ничего мне не показалось и не приснилось. Я действительно погибла в своём мире под колёсами фуры, и действительно каким-то невероятным способом оказалась здесь. – Меня зовут Арманда. Я помощник лекаря. Первые дни ты можешь чувствовать себя неважно. Так бывает… Если что – не мешкай, сразу же ко мне! Она ненадолго исчезла за дверью, чтобы вновь появиться с подносом, на котором ароматно дымились доверху наполненные тарелки и кружка. Поставила его на лавку и строго повелела: – Ешь хорошо! Тебе нужно набираться сил. Вечером – разбор! Последнее слово она пронесла как-то особенно торжественно. Но на меня это не произвело впечатления. Есть мне совершенно не хотелось, а хотелось совсем другого. Задать те сотни вопросов, которые теснились в моей голове. Узнать хоть что-то о месте, где я оказалась, и, желательно, как мне вернуться назад, домой. – Ну? – Арманда обвела комнату взглядом. – Вроде бы тут всё. Мне пора в лазарет. – Постойте! – взмолилась я, прежде чем она выскользнула за дверь. – Но у меня ещё столько вопросов… Вывалить на Арманду сразу всю сотню я не рискнула – так можно и вовсе ни одного ответа не получить. И поэтому задала самый главный: – Как мне вернуться домой? Лицо женщины мгновенно стало печальным и скорбным. – Боюсь, деточка, мне придётся тебя огорчить. Домой ты не вернёшься. Там ты умерла. И это – окончательно и бесповоротно. Слёзы тут же навернулись на глазах. Хотелось кричать, крушить мебель, с грохотом перевернуть к чертям поднос. От отчаяния и боли. От всего того невыразимого, что творилось сейчас в моей душе. Только вот сил на это не было. – Не о том тебе надо думать. – А о чём? – машинально спросила я. – О том, чтобы поправляться. Чтоб зацепиться за этот мир. И обучение пройти. Без обучения совсем пропадёшь. – В Академии Мёртвых Душ? – вяло пробормотала я, вспомнив, что говорил светловолосый. Арманда почему-то рассердилась: – Это кто тебе уже такое наплёл? Гратис небось? Уж я ему устрою за то, что на язык несдержан. Лепит что попало! Нормальная у нас Академия, живая. – А как же… – начала спрашивать я дрожащим голосом. Но она меня остановила жестом. – Прости, деточка. Времени нет отвечать на вопросы. Скоро явится Эрмилина, твоя соседка. Вот у неё и спрашивай хоть до бесконечности. Арманда напоследок кивнула на поднос: – Ты ешь, не бойся. Всё качественное, по вашим рецептам сделанное. На непривычную еду будешь позже переходить. А пока щадящая диета. И, не дав мне произнести ни слова, выскочила наружу. Я осталась наедине с собой и своими мыслями. А те словно ждали: обрушились разом нестерпимо горькой волной, немыслимой тяжестью. Жгли изнутри, давили, ранили, не давая дышать… Когда у тебя умирает кто-то близкий, ты теряешь одного человека. Это больно, чертовски больно и обидно, но выносимо. А когда умираешь ты сам – ты разом теряешь всех. Как будто бы все они умерли в одно мгновение. И тебе приходится жить без них. Мама, сестрёнка Алена, Алекс, подруги, знакомые, соседи – все. И даже хмурый охранник в университете. Никого! Одна я в чужом незнакомом мире, который неизвестно как меня примет и какие сюрпризы приготовит. Я в отчаянии стукнула кулаками по кровати и разрыдалась. Глава 3 Эрмилина действительно появилась позже. Когда я выплакалась и даже успела обнаружить возле дверей что-то похожее на белые тапочки (видимо, в комплект к тому савану, в который меня нарядили), обуться, найти в доме ванную, умыться, вернуться к себе и вновь сесть на кровать, не зная чем заняться. Она оказалась невысокой худенькой блондинкой. Личико сердечком, серые глаза, пухлые губы. Обычная, каких сотни. А вот стрижка чудная. У нас такие точно не носят. Стройная фигурка, платье чуть ниже колена, глубокого изумрудного цвета. Уж не знаю по каким признакам, но сразу было видно – это форменная одежда, и цвет явно означает принадлежность к факультету или клану, или что тут у них. Арманда говорила, что соседка ответит мне на все вопросы. Что ж, думаю, это будет долгий разговор. Если, конечно, она не пошлёт меня к чертям и не оставит саму разбираться с тем, что тут происходит. – Привет, Юлия! – сказала Эрмилина с порога так, что сразу стало понятно: знакомиться нам не придётся. Она точно знала, кого определят ей в соседки. – Привет, Эрмилина, – сказала я, желая максимально ускорить процедуру знакомства и скорее перейти к прояснению моей ситуации. Но она окинула взглядом поднос с нетронутыми тарелками, покачала головой и сказала: – Тебе надо поесть. Не хватало ещё, чтобы ты упала в голодный обморок на разборе. Поверь, ситуацию это не улучшит. Давай сделаем так: ты быстренько сметаешь свой обед, а я пока переоденусь и умоюсь. А потом отвечу на все твои вопросы. Ты ведь явно хочешь всё знать? Я вскинула на неё удивлённый взгляд. С чего бы ей знать, чего я хочу? Но она лишь качнула головой. – У новеньких всегда много вопросов. Так и должно быть. Поставленная в жёсткие условия «информация за еду», я метнулась к подносу и быстро приговорила тарелку борща. Потом прикончила суши и спагетти. Интересные же у них представления о моей привычной еде. Эрмилина не обманула. Она появилась на пороге моей комнаты практически в тот момент, когда я допивала остывший чай. – Вот и отлично, – она удовлетворённо посмотрела на поднос и, как только я поставила туда чашку и отступила, хлопнула в ладоши. Поднос исчез. Просто исчез из комнаты, чёрт возьми! Я видела это своими глазами! Или показалось? Я потёрла глаза, встряхнула головой. Может быть, это всё еще продолжаются видения из моих снов? Но нет. Лавка была пуста. – Прости, – Эрмилина покаянно сложила руки у груди. – Я тебя не предупредила. И для человека из твоего мира это немного непривычно, понимаю. – Что ты сделала с подносом? – прошептала я, опускаясь на кровать. – Забросила его на кухню, конечно… Она говорила об исчезновении как о чем-то совершенно обычном. – И как ты это сделала? – С помощью магии. Самой обыкновенной бытовой магии. Магии, значит… Я сидела и не могла поверить своим ушам. Обычной бытовой магии. Ничего особенного… Ну да. – Понимаю, звучит странно, – кивнула Эрмилина, прошла и опустилась на лавку прямо напротив меня. – Тебе многое тут покажется странным, но ты привыкнешь. – Итак, у вас есть магия. – Да-да. Это первое, что ты должна узнать. А второе – все, кто приходит из вашего мира, магически одарены, и довольно щедро. Собственно, именно поэтому вас и приглашают сюда. – Приглашают? – горько усмехнулась я. – Да меня просто сбила машина! Как-то это не очень похоже на приглашение. – Нет, нет! – Эрмилина замахала руками. – Машина не из-за нас. Она сама по себе. Наоборот, для тех, кто погиб молодым, у нас вроде как получается второй шанс всё-таки прожить жизнь. – То есть я в любом случае умерла бы в своём мире? – Да. И тебе ещё чертовски повезло. – Повезло? Мне так не кажется. – Ты погибла за пару часов до своего восемнадцатилетия.