– Всегда пожалуйста. Что-нибудь еще? – ехидно полюбопытствовал спаситель. – Нет! – мотнула я головой, но после передумала и кивнула: – Да! Можно воспользоваться вашим окном? Незнакомец снова вскинул бровь, но ответил: – Если это вам так необходимо… Наверное, он что-то еще хотел добавить, но главное я услышала и дальше тратить время была не намерена. – Спасибо! – перебила я его уже во второй раз, тут же развернулась и свесилась в открытое окно. – Тарим! Тарим, где ты там? – Тут я, – откликнулся мой старый друг, пристроив лестницу как раз на два окна левее. – А ты… – Потом. Сюда ее тащи! Тарим благо вопросов более задавать не стал, и через пару мгновений лестница уже упиралась в окно комнаты чужака. – Еще раз спасибо! – решила я быть вежливой, вылезая в окно. – Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь – не стесняйтесь. – Непременно! – как-то задумчиво и ошарашенно пробормотал мужчина, даже не сдвинувшись с места. Но я уже не слушала, быстро спускаясь по приставной лестнице – вниз, к свободе, и подальше от лорда Шерринга. – Куда теперь? – спросил Тарим, едва я спрыгнула с последней ступеньки на землю. Я втянула стылый весенний, с дымком и запахом конского навоза воздух свободы и честно призналась: – Пока не знаю, но здесь оставаться точно не хочу! И мы, не сговариваясь, сорвались на бег. Через полчаса, миновав всю деревню перебежками, дабы никому на глаза не попасться, мы с Таримом сидели в доме кузнеца и уминали мясную похлебку и свежий пирог с щавелем и яйцом. Никто во всем мире не готовил этот пирог лучше, чем тетка Шарина. И это было чуть не единственное за последние три недели, что меня действительно порадовало. Невысокая черноволосая женщина с добрыми карими глазами сидела напротив нас, оголодавших и довольных собой, и смотрела на меня, как на приговоренную к смерти. И я уже откровенно побаивалась – как бы не подавиться пирогом. И, наверное, отложила бы его от греха подальше, если б не была настолько голодна. Тьма, я такого голода не чувствовала никогда. А еще такой непонятной слабости. У меня здоровье лошадиное всегда было. А тут и голова кружится – не сильно, но раздражающе, и руки дрожат… Это все от пережитого страха. Точно! – О-ох! – вздыхала старая материна подруга и моя нареченная мать, но не решалась начать мучительную беседу о планах на будущее одной недоведьмы. Зато Торэм церемониться не стал. – Что ты себе думаешь, Ришка?! – спросил брат моего лучшего друга. – Куда теперь подашься? И что будешь делать? Я лучезарно улыбнулась присевшему рядом с матерью парню. Вообще, сыновья кузнеца были как небо и земля. Тарим, здоровяк и добряк, пошел в отца – огромный и грозный на первый взгляд, на деле был самым добрым и безобидным человеком во всей округе. А Торэм – маленький, щуплый и противный. И если мелкий он в мать, то противный точно в свою бабку. К той даже воробьи во двор не залетают. Зато Торэм никогда не лукавил и умел задавать неудобные вопросы, за что его не любили даже больше, чем меня. Это у него тоже от его бабули. В силу своего телосложения Торэм был плохим помощником отцу. Зато он обладал живым и пытливым умом. И этим грех было не воспользоваться. Родители считали его особенным, нанимали учителей, что для нашего захолустья считалось невиданной роскошью, и к своим восемнадцати годам Торэм был образован, высокомерен и, кажется, одинок. Ибо вытерпеть его мог только Тарим. Я пожала плечами и честно ответила: – В столицу! Куда ж еще?! Это было само собой разумеющимся. Так хотела еще моя мать, да и я не представляла своего будущего в этом захолустье. Зато хорошо видела себя среди студентов Редвержской Академии стихийной магии. И пусть всего-навсего на факультете темного и светлого ведовского искусства, но все же. Лучше слабой, но ведьмой быть. Сама себе хозяйка, лицензия, как у матери, и защита Круга и Ковена. Никакие Шерринги тебе не страшны. Потому решено – столица и Академия! – О боги! – всплеснула руками тетка Шарина, в жизни дальше соседней деревни не бывавшая. – Да как же так? Одна совсем?! Как же?.. О-о-ох! Я снова пожала плечами и отодвинула пустую тарелку. – Как все, теть Шарина, – совершенно спокойно ответила я. – Когда ногами, а когда – как повезет. Может, получится найти попутчика… Если бы еще в родной дом попасть. Материны тайники только я открыть и смогу. Но на первое время и щедрой помощи графа Шерринга хватит. Тетка, видимо, представила, что со мной может случиться, если встретится вдруг попутчик, и вовсе побелела. Видно, представила, каково молодой и пусть не очень красивой девушке находиться на тракте одной, и мне пришлось ее успокоить: – Теть, все хорошо будет. Я ж не впервые в столицу отправляюсь… – правда, ранее с мамой ездила, но этого договаривать я не стала. – Ну… да! – кивнула тетка и, вскочив, кинулась за печку. – Сдала она, как твою мать похоронили, словно сломалась изнутри, – прошептал Тарим, бултыхая ложкой в остывшей похлебке. – Если еще и с тобой что… Это да. Но что поделать? – Оставаться мне нельзя, – поморщилась я. – Это все понимают, – кивнул Тарим. – Риш, я бы с тобой поехал… Но отец отправился на рудники. Говорит, там все намного дешевле. А если еще сговориться мимо графской казны… Не могу я кузницу оставить. Дом… Мать… Он бросил выразительный взгляд на Торэма, на что тот фыркнул и скрестил руки на груди. – Тарим, даже если бы ты мог, то я бы тебя в жизни не оторвала от родного дома, – заверила я, прикрыв его широкую ладонь своей. – К тому же я всегда знала, что рано или поздно мне придется отправиться в столицу. Я готова. Честно. Кажется, даже несмотря на мои заверения, мне никто не поверил, но все промолчали. – Ладно! Пора мне… – На рассвете отправишься через лес, – скомандовал Торэм. – А пока выспись. Тебе силы нужны будут. – Ага! Дождемся лорда, вернемся в предоставленную мне комнату… Зато с новыми силами, – съязвила я. – Не-а! – невозмутимо демонстрировал свою осведомленность Торэм, ковыряя пирог. – К лорду нынче гость важный вечерком пожаловал. – А мне почему-то вспомнился тот самый мужчина, так удачно поселившийся в комнате возле моего узилища. – С проверкой. От самого его величества. Так что недельку, а то и две ему не до тебя будет. Ему вообще не до кого будет. Королевская немилость – и никакой Ковен на его защиту не встанет. Мигом запечатают, к собачьему хвосту, и вышлют. О да! Наш монарх, если что, не церемонился. Об этом даже в такой захудалой деревне, как наша, знали. – Говорят, что этот лорд, который от короля, – начальник Теневой стражи. А такие просто так не являются. И просто так не уходят. – Все-то ты знаешь… – мягко пожурила Торэма мать, вернувшись из-за печки с моей котомкой. А у меня вмиг поднялось настроение – ведь там и документы мои должны быть, и кое-какие мамины запасы, и даже письмо для ее старого друга. – Может, не так все… Люди часто врут, а многое выдумывают… – Знаю. Слышал я о нем в столице. Страшный человек. Нет. Тот не был страшным и ужасным. По моему спасителю сразу видно – добрый и отзывчивый. – Слушай, все хорошо и понятно! Но как ты от мага убежать умудрилась? Настроение тут же испортилось. Откуда мне знать, как оно получилось? Что-то, видимо, Шерринг намудрил с заклинаниями, перенервничал, что ли. Или просто… перепил. Но память настойчиво напоминала мне о том жжении в груди, иголках на кончиках пальцев. И пламя, вылизывающее потолок. Неужели это я?! Неужели у меня тоже есть магия? Да нет! Откуда? Быть не может! – Везучая я, Торэм. Очень везучая. Тарим зашуршал лестницей, лорд отвлекся… Ну я не растерялась и… огрела его по голове кувшином. В комнате повисла такая тишина, словно я лорда не пришибла, а убила совсем. Первым опомнился именно Торэм и громко, от души, рассмеялся, едва не свалившись с лавки. А за ним и Тарим, и даже тетка Шарина. Даже я не смогла сдержать смех. – Это просто… ну ты… Риш-ка… это… расскажи кому… не поверят, – задыхался и утирал слезы Торэм, цепляясь за край стола, чтобы не свалиться на пол. – Графа!.. Мага!.. По башке… – и только отсмеявшись, он добавил вполне серьезно: – Тебе и правда сегодня лучше бежать. Иначе… Что будет иначе, никто выяснять не хотел. Все понимали без слов, что ничего хорошего. – Держи, – протянула мне торбочку тетя Шарина. – Валена принесла. Как стащить смогла – понятия не имею, но сказала, что пусть лучше у меня будет, чем у этих… – Спасибо! – вскочила я с лавки и крепко обняла жену кузнеца. – И теть Валене передайте… тоже. – Ладно тебе, – погладила меня по спине нареченная мать. – Не чужие же. Да и кто за тебя заступится в этом-то мире? Я тебе в дорогу соберу. И… ты не волнуйся… матери твоей могила сорняком не порастет. У меня навернулись на глаза слезы. Но едва я открыла рот, с трудом подбирая слова, тетка Шарина перебила: – Не благодари. Алайя мне как сестра была… что ж я… – голос тетки опять сорвался, и она, махнув рукой, снова сбежала за печку. А я принялась за сборы. Хотя собирать, в принципе, и нечего было, но и совсем с пустыми руками отправляться нельзя. Как-никак неблизкий путь.