– Спасибо, это займет всего пару минут. Поездка на поезде из Цюриха в Рим заняла почти десять часов. Самолет пролетел бы это расстояние всего за полтора и Рид, получив свой паспорт обратно, мог воспользоваться этим. Но авиаперелет означал также потерю Глока и Вальтера, а он не сильно хотел оставаться безоружным. Поэтому Рид предпочел отправиться на главный вокзал Цюриха и сесть на ночной поезд в Италию. Сиденья были достаточно удобными для сна, но ему удавалось задремать лишь на двадцать-тридцать минут. Рид не мог успокоить собственные мысли. Найдет ли он что-то у фонтана? Ему стоит проверить квартиру, конспиративную квартиру его группы, но он сомневался, использовалась ли она до сих пор. Он очень хорошо понимал, что его может ждать очередной тупик. Куда идти потом? Бросить все? Отправиться в ЦРУ? «Точно нет. Во всяком случае, не в тот момент, пока они считают тебя мертвым. Не в тот момент, когда они могут подозревать тебя в убийстве Ридижера. Меньше всего ты хотел бы закончить жизнь как шейх: в бункере, больше похожем на тюрьму. Смерть и то звучит приятнее». Риду оставалось лишь верить, что у фонтана его что-то ждет. Он постоянно продолжал напоминать себе, что Ридижер был другом, который не просто так хранил эту фотографию. Он включил компьютер и запустил официальный сайт Скайпа. Там его ожидало сообщение, отправленное Кэтрин Джоанн. Всего три простых слова: «Мы в опасности?» Сердце чуть не остановилось при мысли о том, что его девочки сидели в какой-то гостинице, едва понимая, что происходит и почему они там, просто следуя инструкциям отца, в которых говорилось, что им следует покинуть дом, уехать туда, где они никогда не бывали ранее, избегать телефонов и никому не сообщать о своем местоположении. Еще хуже было то, что Рид даже не мог ответить на вопрос Майи, поскольку не был до конца уверен, в опасности они или нет. Единственное, что он мог предположить, это то, что о них известно тем же людям, которые знали и про него, а этого было вполне достаточно, чтобы забеспокоиться по поводу их безопасности. Он решил, что честность, в данном случае, будет лучшей политикой. Да, Майе всего шестнадцать, но она достаточно умна и проницательна. Рид уже так много просил у нее. Слишком много. Она заслуживает объяснений. Он написал: «Возможно. Я не уверен до конца. Прости, что не могу объяснить тебе все сейчас. Я просто хочу быть уверен, что вы в безопасности. Пожалуйста, позаботься о своей сестре. Я люблю вас обеих». Когда он переместил курсор, чтобы выйти из программы, в углу засветилось окошко, оповещающее о том, что Кэтрин Джоанн зашла в сеть. Появилось новое сообщение: «Ты постоянно это твердишь. Как будто не собираешься возвращаться». Рид прождал еще несколько секунд, чувствуя, как сжимается горло, но ничего не изменилось. «Я вернусь. Я обещаю», – отправил он в ответ. Затем он быстро вышел из программы, прежде чем желание все рассказать ей стало слишком сильным. На самом деле он хотел этого. Обе дочки были достаточно умными и взрослыми, чтобы понять правду, особенно Майя. Тем не менее, он не хотел лишний раз рисковать, делясь с ними информацией. Рид задавался вопросом, знал ли вообще о его детях Амон или же они просто решили не вмешивать их. Если это второй вариант, то сколько времени им понадобится, прежде чем они используют их в качестве приманки? Он надеялся, что дочки поступили так, как он просил, и обосновались где-то за городом. Он так же очень надеялся, что их тетя Линда не стала привлекать полицию. Он надеялся, что девочки не пользуются телефонами. Но больше всего он надеялся, что Ридижер ничего не рассказал о нем, несмотря на все пытки, через которые ему пришлось пройти. Рид безучастно смотрел на окошко Скайпа для ввода пароля, пока его воображение рисовало поистине ужасные картины. Лишь одна только мысль о том, что за его девочками придут такие же люди, как и за ним, вызывала дрожь по телу. «Я убью каждого, кто тронет хотя бы волосок на их головах». Он не знал, была ли эта готовность убить, пойти на невозможное, чтобы защитить свою семью, мыслью Кента или Рида. Это не имело особого значения. Они оба были отцами. Более того, оба они были личностями одного и того же человека. Мысли Кента, мысли Рида... Все это его составные. Чем дальше он шел, тем больше узнавал Кента, и тем меньшей становилась дистанция между его личностями. Они были им, просто и ясно. Теперь он был уверен. Сознание одного пока было более расплывчатым, вот и вся разница. Было что-то еще, какое-то слабое тянущее чувство постоянно цеплялось за края его подсознания, словно маленький ребенок, дергающий за юбку матери. Рид уже ощущал это раньше. Дежавю. Но он не мог вспомнить, что когда-то раньше ехал на поезде из Цюриха в Рим. Такое ощущение, что его память была переполнена и он уже знал факты, хотя даже не успел добраться до них. Вдруг он увидел Кейт. Он увидел ее в белом свадебном платье в тот день, когда они поклялись друг другу в верности. Он также увидел ее на пляже в Мексике в их медовый месяц. Он увидел ее улыбающейся, когда она склонилась над кроваткой Майи. Он увидел ее окаменевшей в тот момент, когда был слишком далеко, чтобы прийти на помощь. Ее рот застыл в безмолвном крике... Образ Кейт размылся, превратившись в пыль. Вены на лбу пульсировали, голова резко заболела. Рид потер виски и несколько раз глубоко вздохнул. – Вы в порядке? – спросила женщина, сидевшая через проход от него. – Да, – пробормотал он. – Мигрень. Примерно через минуту головная боль медленно ушла. «Странно», – подумал Рид. Он уже практически закрыл крышку ноутбука и вернул его владелице, когда в голову пришла еще одна идея. Он открыл новую вкладку в браузере и запустил поиск по имени «Амон». Неудивительно, что первые несколько страниц были посвящены египетскому богу. Рид пока не мог понять, что связывает древнего египетского бога и террористическую организацию. Но он продолжал листать страницы, читая все о возвышении и крахе Амона. Практически все он знал и ранее. Тогда Лоусон сузил поиск до «культа Амона» в шестом веке – последней выжившей группе, поклонявшейся древнему богу до тех пор, пока христианство не стерло все следы язычества в пыль. Информации было немного, а новой практически не имелось. Он просмотрел несколько сайтов, пытаясь найти какие-то детали, какую-то взаимосвязь или возможное объяснение. И он нашел. Кровь в его жилах замерла. На веб-сайте, посвященном египетскому наследию и культуре, он обнаружил несколько грубый иероглиф, найденный во время археологических раскопок. Он был похож на перо, за которым шел прямоугольник, а под ними зигзагообразная линия, словно ребенок пытался нарисовать горы. Рид видел этот символ на шеях трех убитых им людей. Оказывается, это было обозначение Амона. «Что это? Фанатики? Остатки культа? Но как?» Рид вытер лицо. Он слишком устал, чтобы четко расставить все по полочкам без диких скачков по догадкам. Более того, ему нужны были реальные зацепки, а не легенды о древних богах и давно умерших фараонах. Он закрыл ноутбук и передал его женщине. Усевшись на место, он урывками дремал весь оставшийся путь. Они прибыли в Рим на рассвете. Сказать, что Рид хорошо отдохнул, было нельзя, но, по крайней мере, он хоть немного поспал. На вокзале он купил эспрессо и, ожидая, изо всех сил пытался вспомнить, какой сегодня день и сколько времени прошло с тех пор, как его похитили. Прошло всего два дня? Казалось, что намного дольше, будто он не был дома уже на протяжении нескольких недель. Как и в Париже, воспоминания сами направляли Кента по улицам Рима. Казалось, он хорошо знал местность: уличные знаки и достопримечательности разжигали его память, словно автомат для пинбола. В поисках площади Маттеи и Фонтана делле Тартаруге ему даже не пришлось сбавлять свой темп. Фонтан был не особо большим. Его даже с трудом можно было назвать красивым по сравнению со всеми остальными в Риме. Он был просто симпатичным. Сооружение состояло из четырех бронзовых мужчин, державших огромную тарелку. Каждый из них одной рукой тянулся к достаточно реалистичным черепахам, расположенным по краям мраморной тарелки. Рид долго любовался им, борясь с желанием язвительно рассмеяться. Сколько раз уже Рид Лоусон повторял себе, что обязательно приедет сюда? Как часто он обещал, что когда-нибудь они с дочерьми обязательно съездят в Италию, Испанию, Францию, Грецию? И сейчас он стоял здесь не из-за отдыха, а по необходимости, поскольку от этого зависела его жизнь в прямом смысле слова. В голове мелькнуло видение. Он снова увидел ту четверку, стоявшую вокруг фонтана и наслаждавщуюся им, словно группа туристов. Он был среди них. И Ридижер был там. Моррис, молодой темноволосый парень с дерзкой улыбкой. И Йоханссон, та самая сероглазая блондинка из его воспоминаний. «Все четверо планировали здесь операцию, в отеле напротив площади. Мы оборудовали здесь конспиративную квартиру и вели наблюдение. Мы встали у фонтана и попросили какого-то азиата сделать фото. Это была идея Ридижера. Моррис сделал вид, что ему это не нравится. Мы знали, что не должны так поступать. Но все равно сделали это». Рид посмотрел на высокое белое кирпичное здание за фонтаном. Это была бывшая усадьба семьи Маттеи, давно переделенная в роскошные аппартаменты. Он сразу понял, что конспиративная квартира была самой маленькой и находилась на втором этаже в конце коридора, куда можно было попасть, пройдя под каменной аркой во двор и поднявшись по лестнице. Ее окна выходили как раз на фонтан. Рид посмотрел на окно. Засчет яркого утреннего солнца, он не смог увидеть ничего, кроме белых подвязанных занавесок. Он раздумывал над тем, стоит ли подниматься туда. Найдет ли он там что-то? Была ли там вообще сейчас конспиративная квартира или он прервет семейный завтрак? «Зачем я вообще пришел сюда? Глупо было тащиться в такую даль, лишь взглянув на фото. Стоило подумать. Я должен был...» Внезапно, появилось уже знакомое чувство, наподобие того, которое он испытал в парижском баре. За ним наблюдали. Он был уверен. Инстинкты Кента буквально орали во весь голос. Он постарался не выдать себя и притворился, что любуется фонтаном, обходя его вокруг и внимательно осматривая территорию боковым зрением. На площади он был один, но за ним точно наблюдали из укрытия. «Я должен идти». Рид сунул руку в карман и взялся за Глок. Был лишь один выход. Он не мог просто уйти, не мог бросить все, так далеко зайдя. Поэтому он пересек площадь и прошел под куполообразной каменной аркой во двор жилого дома, покидая место, где за ним наблюдали. Сад во внутреннем дворике был ухожен. В памяти вспыхнуло еще одно воспоминание о весне в Риме, когда яркие цветы начинали пробиваться в безупречные ряды. Но сейчас было еще слишком холодно. Рид прошел по асфальтированной дорожке к каменным ступенькам, ведущим в дом. Слева в подъезде была еще одна лестница, переходящая в коридор с двумя дверьми по обе стороны. Тихо пробираясь к нужной квартире, Рид провел левой рукой по стене. Штукатурка была жесткой, старой и неровной, но эти стены хранили в себе богатую историю. Когда-то и он был ее небольшой, даже незначительной частью, хоть и не помнил этого. Рид остановился у последней двери слева. За ней находилась конспиративная квартира, место, которое их группа выбрала для встреч. Он поправил сумку на плече и снял с предохранителя свой Глок 27. Рид не стал доставать оружие, но направил дуло в сторону потенциальной угрозы по ту сторону двери. Он хотел верить в то, что Ридижер действительно направил его туда. Он хотел верить в то, что Алан был на его стороне. И он хотел верить в то, что фотография была подсказкой, направившей его в безопасное место, где он найдет намек на то, куда двигаться дальше в этом странном путешествии. Рид двумя пальцами взялся за дверную ручку и очень медленно повернул ее. Она поддалась. Он приоткрыл дверь на несколько сантиметров и осторожно заглянул в квартиру. Лоусон оказался в маленькой гостиной. Почти все здесь выглядело очень старым, включая сантехнику и торчащие балки над головой. Кто-то слегка изменил интерьер, по сравнению с картинкой, оставшейся у него в памяти. На журнальном столике стояли свежие цветы, а на диване лежали разноцветные подушки. В остальном же все стены и мебель в квартире были серо-белых оттенков. Получался странный контраст, словно нечто яркое и живое пыталось пробиться сквозь безразличную и обыденную серость. Рид сильнее распахнул дверь, осторожно перешагнул через порог и боком проскользнул внутрь. Казалось, в квартире никого не было. Вдруг он услышал звон стеклянной чашки. Включился кран. Кто-то зевнул. Лоусон застыл. Из-за угла гостиной он мог видеть лишь край кухни. Там кто-то двигался. Он затаил дыхание и шагнул, полностью переместившись в квартиру. Медленно и тихо он закрыл за собой дверь. Петли скрипнули. – Кто там? – раздался приближающийся женский голос. У нее была нежная бархатистая кожа и светлые взъерошенные волосы, собранные в хвост. Было раннее утро. Майка и штаны от пижамы говорили о том, что она проснулась совсем недавно. Ее лицо резко изменилось. Серые глаза цвета камня явно указывали на состояние шока, а губы плотно сжались, когда она увидела перед собой Рида. Чашка выскочила из рук и разбилась о пол. Это была она. Женщина из его воспоминаний. Йоханссон. ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ «Кент Стил жив». Эти слова, словно мантра, обрушались на его голову раз за разом. «Кент Стил жив. Кент Стил жив».