– Но, надеюсь, ты с ним в этой жизни больше не встретишься. – Поясни… – Как я понял, у тебя появилась новая версия в деле об исчезновении золотых апостолов. – Вы удивительно догадливы, товарищ капитан! – Просто умею «переваривать» полученную информацию. Как и ты, между прочим. – Спасибо за комплимент. – Один из агентов Цанавы доложил ему, что вы с профессором обсуждали круг, в который взята буква «ц» и пришли к выводу, что это может буква «О». Следовательно, реликвия находится в Олыке? – Ты же слышал. Там. В Кунцеве. – Вот теперь всё становится на свои места… Окончательно и бесповоротно… Ладно – не зевай, наполняй стопки, чтобы в башке немного просветлело – ведь, если ты меня приютишь на ночь, в дальнейшем можно себя не ограничивать. – Точно. Но есть маленькая проблема. У нас осталась только одна пол-литра. Эта, как видишь, уже того… – Пятьсот поделить на два… Итого – двести пятьдесят на брата. Вполне достаточно, если никого больше черти не принесут. – Можешь быть спокоен… О том, что я здесь, никто, кроме тебя, не знает. – А Ольга? – Она нам не конкурент. Пятьдесят грамм – и баиньки. – Вот и славно. За неё, старина! – О, легка на помине, – Ярослав услышал шаги в коридоре и громко позвал: – Оленька, иди к нам! – Нет уж. Гуляйте сами. Мне на сегодня хватит. – Вот видишь, брат… – Хорошо же вы выучили друг друга. За вас! Счастья и процветания вашей дружной семейке! – Всё. Пора закругляться, – Плечов повертел в руках быстро опустевшую вторую бутылку «бимбера»[46] и с нескрываемым сожалением опустил её в мусорное ведро. – Скажи супруге, чтобы стелила кровать. Завтра на работу, – распорядился Алексей абсолютно трезвым голосом, как будто и не употреблял вовсе. – Секундочку… Оленька, любимая! – Слушаюсь, товарищ Главнокомандующий. – Гость просится отдыхать. – Дайте мне три минуты. – Нет проблем… Видишь, братишка, что значит воспитание! – Я бы сказал даже – дрессировка. Как тебе удалось достичь таких высот? – Работал не покладая рук. Не один, между прочим, год. – Всё равно – не верю. Женщины – существа, плохо поддающиеся дрессуре. – Имеешь горький опыт? – Да. Так что не темни – поделись методой. – Всё элементарно просто. Поменьше зависти, ревности, подозрительности… Больше любви и… На том, пожалуй, можно поставить точку. Больше любви, – ещё раз повторил Ярослав и ударил своей стопкой об стопку товарища. – Заключительная. – За любовь! – поддержал друга Копытцев. Только выпили, как услышали звонкий голос Фигиной: – Готово! – Извини, ещё пару минут – и будем закругляться! – откликнулся Яра. – Понимаю, – вздохнула супруга. Как-то уж слишком печально – как будто муж пьянствует ежедневно, а не раз в столетье… – У меня к тебе последний вопрос, Алексей Иваныч. – Ну? – Человек, который меня спас, тоже служит в конторе? – Отвечу твоими же словами: секрет фирмы. Единственное, что могу пообещать: он и далее будет следовать за тобой, как нитка за иголкой. – Хочешь сказать, что мы поедем в Олыку вместе? – Заметь: я ничего тебе не говорил. Ты сам пришёл к такому выводу. Всё. Отбой. – Добрай ночы, брат… * * * Разбудил Ярослава телефонный звонок. Громкий, настойчивый… – Слушаю! – Товарищ капитан? – прозвучал в трубке незнакомый голос. – Так точно! – бросил Плечов, по ходу понимая, что совершает грубую ошибку. К счастью, она оказалась не смертельной – из тех, что даже исправлять не надо. Незнакомец всё равно не понял, с кем говорит. – Через пять минут – выходите. – Есть! Яра пару раз присел, вытягивая вперёд руки, – там же, у телефонной тумбочки; затем прошёл в ванную, подставил голову под кран и щедро окропил её, неразумную, бодрящей влагой. После чего собрался будить Копытцева. Но тот уже поднялся и стоял в дверях. – Кто звонил? – Алексей набрал в ладони воды и плеснул себе в лицо. – Не знаю. Может, водитель, может, кто-то из подчинённых. – Что сказал? – Готовиться на выход. Через пять минут. Так что даже похмелиться не успеем. – Что, головушка трещит? – Никак нет. Как огурчик. – Малосольный? – Свежий! Готов к труду и обороне! – Я тоже – никакого дискомфорта не ощущаю. Это ещё раз говорит о том, что хорошая гарэлка здоровому организму не помеха. – Жаль… Кончился «бимбер». – Но друзья ведь в Белоруссии остались? – Конечно.