* * * – Разрешите представиться, старший лейтенант госбезопасности Савицкий! – приложив руку к околышу фуражки, бодро отрапортовал Леонтий, преданно заглядывая в глаза знаменитому эскулапу, следом за Ярой вышедшему в коридор. – Очень приятно. Доктор Лычковский. – Михаил Львович… Дорогой! Как же я мечтал встретиться с вами! – Мы с вами знакомы? – Никак нет. Но теперь будем, не так ли? – Логично. – Я ведь по первому образованию – фельдшер. И уже много лет собираю различные истории о деятельности белорусских лекарей. Чтобы потом печатать их в различных рабочих газетах. Под псевдонимом, конечно. Хобби у меня такое. – Похвально! От меня что требуется? – Вы ведь стажировались у самого Мечникова, не правда ли? – Так точно. У Ильи Ильича, Нобелевского лауреата в области медицины. – Вот-вот… О вашем высочайшем хирургическом искусстве в Белоруссии слагают легенды. – Спасибо за комплимент. – Взять хотя бы случай с небезызвестным Аароном Гдалем из Городеи[35]. – Вы даже о таком знаете? – А как же, дорогой Михаил Львович, а как же! О той истории писали все польские газеты! – И где ж вам посчастливилось их читать? – В советском Минске. – Да? – Да… Работа, знаете ли, у нас такая. – Понял. – Я, с вашего позволения, вернусь к тому замечательному эпизоду ещё раз. – Зачем? – Напишу статью – и отправлю по почте в «Медицинский работник». – Что это за чудо? – искренне удивился Лычковский, совершенно не следивший за отечественной периодикой – в отличие от международной. – Под таким названием два года тому назад в столице нашей Родины возобновили выпуск знаменитой «Медицинской газеты». – А… – Ради бога, не подумайте обо мне плохо. Если какой-то печатный орган вам не очень нравится или чем-то не устраивает, я могу запросто написать и в «Известия», и в «Правду». – А в «The Boston Medical and Surgical Journal»[36] – слабо? – Куда-куда? – Мне всё равно. А вам, дорогой товарищ Ярослав? – Я только «за», – неуверенно протянул Плечов, честно говоря, очень сомневавшийся в существовании журналистского таланта у своего «телохранителя». – Жители нашей великой столицы имеют право знать, какие светила медицины практикуют в глухой, казалось бы, провинции… – Значит, предложение принято, – многозначительно подытожил Михаил Львович. – Но его выполнение желательно отложить. Хотя бы на денёк: работа! – Что стоишь как вкопанный, Леонтий Михайлович? Оставь нас ненадолго. Хотя бы на несколько минут. – Но… – Никаких «но»… Слыхал ведь? В следующий раз товарищ доктор непременно уделит тебе максимум своего драгоценного внимания. Только блокнот не забудь взять. И карандаш поострее заточить. – Приходите, пожалуйста, завтра в тринадцать ноль-ноль, – улыбнулся Михаил Львович. – Заодно и пообедаем. – Спасибо за приглашение! – расплылось-растянулось в счастливой улыбке обычно строгое и сосредоточенное лицо чекиста. * * * Лычковский обнял Ярослава за талию и повёл по длинному больничному коридору, не останавливаясь и ни на миг не умолкая. – Вот, что я вам скажу, молодой человек, – состояние вашего отца далеко не столь оптимистично, как кажется ему самому. Пулю я, естественно, извлёк, но, вследствие повреждения крупных сосудов и – особенно – тяжёлого ранения лёгкого, образовался так называемый гемопневмоторакс, то есть в плевральной плоскости собралась не только кровь, но также и воздух. – Бога ради – ещё раз, только человеческим языком. Сделайте лёгонькую поправку на йододефицитность моего несчастного организма. – Не наговаривайте на себя – на идиота вы точно не похожи. – И чем чреват этот гемо… пневмо…? – Внезапной смертью. Конечно, Федька – фрукт ещё тот и так просто не сдастся. – Федька? – Да-да, не удивляйтесь: наши отцы одно время вместе работали в Несвижской гимназии, дружили семьями, сообща проводили редкие выходные. А мы с Федькой вообще были «не разлей вода»: гоняли мяч, били из рогаток белок, неимоверно расплодившихся в городском парке, вместе противостояли обнаглевшим соседским ребятишкам, часто залезавшим в наш общий огород… – Теперь всё ясно. Значит, лишний раз упрашивать вас сделать для него всё возможное и невозможное – не имеет никакого смысла? – Абсолютно верно, мой юный друг. – От меня потребуется какое-то содействие? – Учитывая вышеизложенное, старайтесь не оставлять его без присмотра. По крайней мере надолго. – Это уж как получится… Знаете, в последнее время так сложилось, что я практически не волен распоряжаться собственной судьбой. – Как вас звать? – Ярослав. – А по батюшке? – И… Фёдорович, естественно. – Понимаю, Ярослав Фёдорович. И чего же такого вы натворили, что господа чекисты круглые сутки вас преследуют по пятам? – Секрет. – Раскроете? – Позже. Завтра мы с Леонтием Михайловичем… – Простите, с кем? – С моим личным «телохранителем» – старшим лейтенантом Савицким. В обед нагрянем к вам в гости и обсудим все наболевшие вопросы. – Да… Кстати… Он не так прост, как кажется на первый взгляд. – Вы уверены? – Да… Мы, доктора, наилучшие физиогномисты на всём белом свете… – О, вы ещё главного среди них не видели! Самый настоящий зверь! – А фамилия у того страшного животного есть?