– Его родимого. – А вот я считаю, что товарищ Цанава нам союзник, а никак не помеха. Цель-то у нас одна, общая: найти золотых апостолов и передать народу. – Боюсь, если мы найдём их в его присутствии, советские люди никогда не узнают об этом достижении. – Поясни. – Учитывая международную обстановку, будут они пылиться в запасниках какого-нибудь секретного фонда. – Похоже, ты прав, отец… Но что можем предпринять мы, дабы такого не случилось? – Сделать находку всеобщим достоянием, раструбить через прессу на всю страну о том, что такая замечательная реликвия стала собственностью всего трудящегося народа. – Согласен. Только как мы сможем организовать утечку информации из-под колпака нашего Лаврентия Второго? – Предоставь это мне… * * * На следующий день команда под предводительством наркома Цанавы собралась у центральных ворот собора в восемь часов утра, чтобы тщательно исследовать подземный ход, случайно открытый Лаврентием Фомичом. Основная тяжесть этой изнурительной работы легла на плечи самого молодого из троицы – Ярослава Ивановича Плечова. Он шёл и простукивал каждый кирпичик, нажимал на каждую вмятину, давил на каждый выступ. Профессор, позиционировавший себя в качестве научного руководителя этого на первый взгляд бессмысленного проекта, казалось, вовсе не планирует принимать участие в практических изысканиях. А Цанава и вовсе поначалу только наблюдал и комментировал: – Правее бери, видишь – кирпич неровно положен. Попробуй надавить на него! Пройдя полпути (и то только в одну сторону), Плечов стал молить о пощаде: – Смените меня, хоть кто-нибудь. Пожалейте, раба Божьего Ярослава! Рук-ног не чую! – Терпи, казак… – Лаврентий Фомич, давайте вы – хотя бы до завала. Сколько тут осталось? Метров пятьдесят не более. – А назад, по левой стороне тоннеля, кто пойдёт? – Начнёт Фёдор Алексеевич, а я закончу. – Что мне за это будет? – шутливо спросил нарком. – Коньяк! – вспомнил о его слабости профессор. – Я взял с собой в Несвиж последние две бутылки. Сегодня их и прикончим. – Вы уверены, что выйдете отсюда сегодня? – Конечно. – Нет, дорогие мои учёные. Вы будете сидеть здесь без воды и без еды, пока не разгадаете способ, каким воспользовался этот чёртов поп для того, чтобы выбраться из подземелья. Сколько бы времени для этого не понадобилось. Сутки. Неделю. Месяц. – Вы тоже будете с нами… без воды и без еды? – Нет. У меня обед по расписанию. – Мы так не договаривались! – Тогда работайте ударно, по-стахановски, иначе век вам воли не видать! – Мы ж договорились: сейчас ваша очередь. – Ладно. Смотрите и учитесь. Без задержки приступив к делу, старший майор чуть ли не молниеносно добрался до ставшего камнем преткновения завала. Качество его работы, несомненно, оставляло желать лучшего, – слишком много подозрительных мест нарком проигнорировал или оставил без должного внимания, но его «подельники» не стали опускаться до каких-либо упрёков или замечаний, так как прекрасно осознавали, что вероятность найти потайную дверь с правой стороны тоннеля крайне невелика. И даже если б таковая там имелась, то вела б она не в середину дворцового комплекса, а наружу, то есть фактически за его пределы. А вот, если бы дверь располагалась слева, она могла б связать ход с другими внутренними помещениями замка. Именно поэтому учёные считали это направление гораздо более перспективным для исследования. – Следующий! – довольно потирая руки, тем временем пробасил Цанава, собиравшийся передать эстафету профессору Фролушкину. Что ж, хочешь не хочешь, а придётся! Обещания надо выполнять. Фёдор Алексеевич взялся за свой участок основательно, со знанием дела и возился с аналогичным расстоянием чуть ли не на час больше наркома. Но также безуспешно. – Всё. Я пас! Может, пообедаем? – Кому сказал: без воды и без еды! – насупил брови Лаврентий Фомич. – Вот мне, пожалуй, пора перекусить… А вы работайте! Дерзайте! – Давай, сынок, впрягайся. – Ещё метр, батя, ну, пожалуйста, до вон той мокрой трещины на потолке. – Не более, – Фролушкин сделал шаг и опустил руки на стену. В тот же миг раздался скрип ржавого железа, и прямо перед ним в кирпичной кладке образовался проход! Метр на метр… – Я первый! – приказал Цанава, одновременно извлекая пистолет из кобуры. За ним, с мощным фонарём в руке, шёл Плечов. Профессор, хотя и очень старался, еле поспевал за младшими по возрасту компаньонами. Вскоре этот ход влился в другой, более широкий, к тому же под углом уходящий вправо. «Кажется, здесь мы уже были!» – подумал Яра и вдруг заметил вдалеке яркий световой пучок, падающий откуда-то сверху. Так и есть – это солнечный свет свободно проникал в подземелье через всё ещё незапертый люк в… Башне Убийцы. * * * Обедали у Ядвиги Мечиславовны. Хозяйка была чрезмерно польщена тем фактом, что в её доме гостит сам нарком внутренних дел БССР, и лишних денег (за «сверхплановые» продукты) требовать не стала. А вот от чарки коньяку – не отказалась, и потом долго нахваливала напиток, мол, умеют французы! Русским варварам до них никогда не дотянуться! Такая оценка явно задела мегрельское самолюбие Лаврентия Фомича, и он решил незамедлительно прочесть хозяйке лекцию приблизительно такого содержания: «Женщина, что ты понимаешь? Лучший в мире коньяк делают на Кавказе; французский только на втором месте», – но речь наркома старушку явно не убедила. «После сытного обеда по закону Архимеда…» Фролушкин, не медля, завалился спать. А Плечов пошёл провожать Цанаву. По пути оба всё время молчали. А когда настал час расставания, нарком выдал свежую порцию угроз: – Последний раз предупреждаю: сокрытие любой, самой ничтожной, на ваш взгляд, информации по интересующему меня вопросу, может обернуться серьёзными неприятностями. Как ни странно, его слова возымели действие.