В этот раз на тесной улице не оказалось никого, кроме фейри. И они были близко — слишком близко. Женщина помедлила, её пальцы подёргивались, голова склонилась набок. Она оглянулась на нас, затем галопом понеслась прочь как гоночная машина, стуча копытами по тротуару. Пылающие крылышки ребёнка затрепетали, и он поднялся в воздух, улетая от нас. Мы со Скарлетт мгновенно бросились за ними, и теперь я не сомневалась, что она не просто офицер ЦРУ. Её тело превратилось в размытое пятно рядом с моим, волосы развевались позади. Мы двигались со скоростью ураганного ветра, но два фейри были столь же быстрыми и неслись к огромному викторианскому коридору. Узорная каменная вывеска над арочным проходом гласила Лиденхолл-маркет[1]. Внутри магазинов бушевал пожар, клубами поднимался чёрный как котёл дым. Сажа запятнала уцелевшие окна, обломки стекла усеивали тротуары. Фейри не останавливались, ворвавшись в задымлённый коридор. Пока мы бежали за ними, я решительно настроилась вытащить Скарлетт отсюда живой. Всё остальное не имело значения. Внутри коридора токсичный дым царапал моё горло и жёг глаза. Приступ кашля сотряс всё тело. Я продолжала бежать, но в дымке уже не видела Скарлетт. Мои глаза заслезились. Где она, чёрт возьми? По проходу пронёсся первобытный крик. Ребёнок-фейри ринулся на меня сквозь чёрный дым, и его крылья полыхали в дымке. Я быстро пригнулась, глядя в тёмные глаза ребёнка, и его рот исказился в ужасающем оскале. Поднявшись вновь, я заметила след пламени, остающийся за его крыльями. Он вновь нырнул, царапая моё лицо изогнутыми когтями. Боль обожгла мой лоб там, где он располосовал кожу. Я запустила руку в сумочку и вытащила железный нож — притом необычный нож. Он горел злобой и гневом, жаждая мести. Фрагмент души Рикса был заточён в лезвии, и он шептал в моём сознании. Когда я взялась за проклятый предмет, его разум запел в моих костях, требуя крови, крови, крови. Мальчик-фейри взмыл в воздух, затем развернулся посреди полёта и ринулся на меня размытым пятном пылающей и кричащей ярости. Я выставила фейри-клинок в его сторону и ударила его между рёбер. Он отпрянул назад, завизжав от боли и страха, затем упал на землю, ударившись головой о тротуар. «Да, — зашипел клинок в моём сознании. — Больше». Пока я смотрела на него, мои губы изогнулись в тёмной улыбке, ярость сражения трепетом пробежала по коже, заставляя ноги дрожать от гнева. Мальчик был моим врагом. Враги не заслуживали милосердия, только боли и смерти. Стискивая нож, я смотрела на ребёнка-фейри, кривя губы. В его тёмных глазах горел ужас. Фейри были чрезвычайно сильными, и их сложно убить. Но железо могло легко их прикончить, отравляя их тело и извращая магию. Все фейри страшились железа, и этот ничем не отличался. Запаниковав, он кое-как поднялся на ноги и побежал прочь. «Гонись за ним, — гудел нож. — Убей его». Моё тело рванулось вслед за убегающим фейри, но я остановила себя. Я пришла сюда не для того, чтобы убивать детей-фейри. Может, мне не стоит прислушиваться к злобному ножу. Я стиснула зубы, подумав о Скарлетт, и засунула эту токсичную штуку в сумочку. В моём сознании всё ещё раздавались крики: «Пикси шлюха!» Дым сгущался, вокруг меня полыхал жар настоящей преисподней. По лбу скатывались капельки пота. — Скарлетт! — закричала я, и мой голос охрип от дыма, терзавшего горло. Я сделала три шага, а потом прямо передо мной выбило окно, и вспышка пламени вырвалась на тротуар. Моё сердце пропустило удар, и я отпрыгнула назад, потому что полыхающий огонь был невыносимым. Казалось, будто вокруг меня горел сам ад. Когда я обернулась назад, весь мир как будто накренился. Огонь окружал меня со всех сторон, блокируя пути к отступлению. Я пошатнулась, вытащив одно из своих карманных зеркалец. Я моргнула, силясь рассмотреть что-либо сквозь дым. Я соединилась с отражением, наблюдая, как оно мерцает. Оттуда я поискала другое отражение, образ Скарлетт. Несколько секунд я не видела ничего, кроме дыма, пока, наконец, не появилась грива тёмно-рыжих волос. Скарлетт распласталась в углу арочного прохода, держа в руке пистолет. Почему это ей разрешили носить оружие в Соединённом Королевстве?! Женщина с копытами незаметно подкрадывалась к Скарлетт сзади, и её приближение скрывал вой сирен. Она широко улыбнулась, обнажив ряд коричневых зубов, похожих на гнилые доски забора. Как раз когда она занесла изогнутый клинок, струя дыма заслонила мне обзор. Я позволила гравитационной тяге отражения увлечь меня внутрь и выпрыгнула на другой стороне, чувствуя, как зеркало скользнуло по моему телу подобно жидкой ртути. Игнорируя головокружение, я выскочила из окна напротив Скарлетт, закричав: — Скарлетт, сзади! Женщина замахнулась ножом по идеальной дуге. Вместо того чтобы разворачиваться, Скарлетт просто перекатилась вперёд, и лезвие просвистело над её головой. Оно врезалось в окно неподалёку, разбив его на осколки. Скарлетт вскочила на ноги и прицелилась в фейри из пистолета. Она сделала два оглушительных выстрела, отчего у меня в ухе зародился тоненький свист. Женщина дёрнулась назад, когда один из выстрелов угодил в неё, и закричала от боли. В её глазах полыхали языки золотистого пламени, зеркально вторящие пылающему аду. Скарлетт выстрелила вновь, но женщина увернулась. Скарлетт выпустила ещё одну пулю, снова промазав, и женщина ринулась вперёд, выбив пистолет из руки Скарлетт. Метнувшись размытым пятном, она ударила Скарлетт кулаком в живот. Скарлетт согнулась пополам, хватая воздух ртом, и жидкая ярость затопила мои вены. Ладненько. Пора вытаскивать свой психопатичный нож. Я достала клинок из сумки, и он зашипел от удовольствия, почувствовав мою ярость. В тот самый момент, когда она заносила смертоносное копыто над головой Скарлетт, я замахнулась ножом на женщину. Лезвие вонзилось в её бок, и она взревела от боли, а нож в моём сознании закричал «Ещё, ещё, ещё!» Её мерцающие глаза широко раскрылись, и она неуклюже завозилась с железным ножом. Она вытащила его из своего бока и позволила упасть на землю. Затем, наградив нас последним гневным взглядом, она галопом умчалась прочь. — За ней, — прохрипела Скарлетт, сунув мне свой пистолет. — Там… железные пули, возьми. Не дай ей уйти. Беги! Я поколебалась, оглядываясь по сторонам. Недалеко от нас выбило ещё одно окно. Я едва могла дышать, а с губ Скарлетт стекала струйка крови. Она пострадала, причём сильно. Я присела на корточки и обхватила её за талию. — Нам надо выбираться отсюда. Когда я помогла ей подняться, она застонала. — Ты глупая сентиментальная засранка, — пробормотала она, опираясь на меня. — Я не важна. Нам надо было схватить её. — Ты, может, и не важна, но я одолжила тебе эту белую рубашку шесть месяцев назад, — я проморгалась от дыма, как можно быстрее таща её вместе с собой. Это место могло рухнуть в любой момент. — Теперь она вся испачкана в крови и грязи. Считай, что это последний раз, когда я что-либо тебе одолжила, Скарлетт. Пока я тащила её вперёд, она издала болезненный смешок. — Прости, — когда мы почти добрались до выхода, она остановилась и закашлялась в сгиб локтя. — Подожди. — Скарлетт! — закричала я. — Нам нужно выбираться отсюда. Она выдернула свою руку из моей хватки, распахнула пиджак и достала из кармана маленький металлический гаджет. Прихрамывая, она подошла к бушующему пламени, которое лизало стену коридора. Идиотка. — Скарлетт! Пожар разгорается не на шутку. Пошли. — Этот огонь неестественного происхождения, — она поднесла гаджет к пламени. — Он может иметь магический отпечаток. Дым опалял мои лёгкие. — Чего? — Мы поговорим об этом позже. Подожди. Она помахала серебристым гаджетом перед пламенем, пока устройство не издало пронзительный писк. Затем она сунула его обратно в карман, и по её лицу уже катились слёзы. — Вот теперь можем идти. Наконец, мы вышли из пылающего ада на более прохладный воздух, и на улицах Лондона завывали сирены. Сквозь дым я видела вооружённых полицейских со щитами, которые стремительно бежали по главной дороге. Скарлетт с подозрением посмотрела на меня. — Как ты нашла меня там? Я тяжело сглотнула. Учитывая скорость, с которой она бежала, я почти начала думать, что Скарлетт сама была фейри. Как минимум я надеялась, что может, она окажется такой же, как я, но я не уверена, что готова нырять во всё это. — Просто повезло, — ответила я. — Точно, — она закашлялась в сгиб руки. — Тебе надо возвращаться в свой штаб, Касс. А мне надо обратно в лондонский участок. Нас обеих ждут миллионы часов докладов. — Ты хочешь, чтобы я рассказала атташе ФБР о… — я махнула рукой в сторону здания, не желая произносить перед ней слово «фейри». — О том, что только что случилось. — Конечно. Доложись в своём подразделении, где бы оно ни находилось. Моё в посольстве, а твоё… ну, оно должно быть в посольстве с остальными зарубежными офисами ФБР, но если бы такое подразделение там существовало, я бы знала. Очевидно, вы все надеялись оставаться скрытыми от ЦРУ. Как бы не так, Касс. Я нахмурилась, мои глаза слезились от дыма. Атташе ФБР и так считали меня чокнутой. Я не собиралась врываться в их офисы с историями о ребёнке с пылающими крыльями и женщине с копытами. — Я не являюсь частью… — я прочистила горло, не зная, какое именно место Касс занимала во всём этом. — …Какого-то особенного подразделения. Я просто профайлер. — Точно. Конечно. Ну, я уверена, тебе надо кому-то доложиться. Завтра снова свяжемся, — она развернулась и скрылась в дыму. Глава 3 После почти бессонной ночи в гостевой комнате Габриэля я провела всё утро за одержимым чтением газет. Заголовки делали всё возможное, чтобы разжечь панику в городе, и как минимум одна газета утверждала, что личность виновников установлена — два человеческих мужчины. Конечно, в газете не было слова «человеческих»; большинство людей считали это само собой разумеющимся. Их запечатлели с какими-то сумками, и у них была тёмная кожа, так что улики были обличающими. За последние двенадцать часов националистическая ярость из тлеющей превратилась в распаляющуюся. Согласно журналистке газеты The Sun, беженцев нужно встречать тяжёлой артиллерией, а не спасательными шлюпками. Она назвала их «тараканами» и сказала, что Британии надо избавиться от этой заразы. Изумительно. Это явно закончится плачевно. Примерно в полдень Скарлетт прислала мне сообщение с просьбой встретиться с ней в посольстве США во второй половине дня. Прежде чем покинуть дом Габриэля и направиться на восток, я переоделась в чёрное платье и удобную обувь на плоской подошве. Метро до сих пор не работало, улицы встали от пробок. Это означало чертовски долгую пешую прогулку по городу. Прошагав почти полтора часа, я нашла Скарлетт, которая стояла возле посольства и выглядела почти такой же измождённой, как и я. Её глаза налились кровью, тёмно-рыжие волосы спутанной массой лежали поверх кожаной куртки — той же одежды, в которой она была вчера. Потягивая кофе из большого стакана, она повела меня через различные проходные пункты на нижние уровни. Похоже, она полностью оправилась от своих травм. Посольство гудело лихорадочной активностью, люди сновали из комнаты в комнату. Я на ходу украдкой оглядывалась по сторонам, надеясь не наткнуться на атташе, которых я избегала. Скарлетт подвела меня к маленькому лифту. Как только двери за нами закрылись, она быстро набрала на клавиатуре пятизначный код, и мы начали плавно опускаться. После того, как лифт погрузился в недра здания, я последовала за Скарлетт по блёклому коридору с серыми стенами, и наша обувь постукивала по мраморному полу. Скарлетт потёрла глаза. — Сколько времени тебе пришлось отчитываться? Клянусь, мне пришлось описать эти проклятые копыта четыре сотни раз. Они никак не унимались. «Это было похоже на коровьи копыта? Лошадиные копыта? Козлиные копыта?» Как будто я, бл*дь, эксперт по домашнему скоту. Не знаю я. Копыта и всё. Я сделала глубокий вдох. Ладненько. Она определённо видела копыта. Сколько ей известно?