— Единственный и неповторимый? — уточнил я. — Скажи, что бы ты ей посоветовал? — быстро сказала Лена. — Хм… Дай-ка подумать… — я фыркнул, чтобы не засмеяться. Главная хорошая новость была в том, что с девушкой все в порядке. Что нет необходимости срочно мчаться куда-то и спасать ее от злых кого-нибудь. И ей срочно не нужна астрономическая сумма денег, чтобы откупиться или, там, лекарство какое запредельно-дорогое купить. — Однажды к дону Хуану пришли трое его учеников… То есть, двое пришли, а третий отвлекся по дороге, потому что увидел на другой горе какого-то другого учителя. А двое остальных пришли и говорят: «Дон Хуан, это немыслимо! Наш третий должен был идти с нами, но не пошел! Ты должен его наказать!» Дон Хуан посмотрел на них и говорит: «Ай-яй-яй, третий, ты плохой!» Тогда ученики ответили: «Но ведь его здесь нет с кем ты разговариваешь⁈» А дон Хуан им отвечает: «А вы?» — Опять эти твои шутки! — воскликнула Лена. — Я же тебя серьезно спрашиваю! — Так я серьезно и отвечаю, — я пожал плечами. — Я понятия не имею, что тебе делать, потому что ты не знаешь, чего хочешь. Если хочешь помириться — назначаешь встречу и миришься. Хочешь поскандалить — скандалишь. — Дурак! — крикнула Лена. Но трубку не бросила. — Мы про мою подругу говорим вообще-то! — Так это без разницы, — я усмехнулся. — Между прочим, девушка не должна звонить первой! — категорично заявила Лена. — Я правильно понимаю, что с твоей точки зрения идеальным выходом из этой ситуации для тебя, то есть, твоей подруги был бы такой: он сам первый должен позвонить и попросить прощения, а она в ответ на него наорет и выскажет ему, какой он козел? — серьезным тоном проговорил я. — Какой ты… — фыркнула Лена. — Я думала, что ты уже все осознал, а ты все такой же козел! — Я запутался, милая, — усмехнулся я. — Так это про тебя или про какую-то твою мифическую подругу речь? В трубке запищали короткие гудки. Я облегченно выдохнул и поволок телефон обратно. Настроение у меня ни капельки не испортилось, я даже уже снова был готов броситься в бой против майонезной ножки Буша. Но не успел я его поставить, как он зазвонил снова. Передумала? Решила, что все-таки нужно устроить мне скандал? — Але, добрый вечер, могу я поговорить с Владимиром Корнеевым? — раздался в трубке мужской голос. — У аппарата, — ответил я. — Привет, Велиал, — сказали в трубке. — Это некто Евгений Банкин тебя беспокоит. Уделишь мне несколько минут? Какой-то недовольный у него голос… Глава 23 «С хорошей вечеринки нужно уходить вовремя», — философски думал я, торопливо шагая по улице. Это я так себя успокаивал. Разговор с Женей получился сухим и коротким, наш глава рок-клуба сообщил, что хочет встретиться. По его тону было ясно, что встречу лучше не откладывать, так что я спешно попрощался с родней, оделся и помчал в рок-клуб. Неудовольствие нынешнего рок-королька нужно было пресечь в зародыше. Власть его — штука, конечно, сомнительная, но пока лучше играть по правилам. По крайней мере, до получения «корочек». А потом… Это будет потом. До шокирующих новостей, что Советский Союз прекращает свое существование, и теперь все желающие могут делать свой бизнес, остались считанные дни. Но всякие официальные корочки по инерции работать еще какое-то время будут. Страна закончится, а люди пока еще останутся прежними. Я перебежал дорогу, прикрывая лицо шарфом от пронзительного ветра, швыряющегося горстями снега. Чуть не поскользнулся на обледенелых ступенях ДК профсоюзов. Распахнул тяжелую дверь и нырнул сквозь теплый ветер воздушной завесы в фойе. На самом деле, было немного странно, что на дворе — декабрь, а никаких признаков подготовки к Новому году нет. В двадцать первом веке к этому времени везде уже мерцают гирлянды, в каждом магазине стоят наряженные елочки, и всякий уважающий себя дворец культуры старательно рекламирует свои новогодние увеселения для взрослых и детей. Но ничего похожего вокруг я пока что не наблюдал. В фойе ДК толпились какие-то люди, было шумно, столики кафешки все заняты. Но определить сходу, что тут такое происходит, не так просто. При виде меня сонный вахтер сначала встрепенулся, но потом я стянул с головы шапку, под которой обнаружился хвост, и вахтер даже не стал вступать со мной в беседу. По внешнему виду было понятно, кто я такой и куда пришел. Вежливо постучал, приоткрыл дверь. — Можно? В администраторской клетушке сидел только Женя. На лице — растерянная отрешенность, пальцы суетливо листают исписанную мелким почерком тетрадку. — А, Володя… Заходи, садись, — Банкин закрыл тетрадку и отодвинул ее в сторону. — Быстро ты пришел. — Здравствуйте, Евгений, — сказал я, усаживаясь на стул. — Мне показалось, что случилось что-то нехорошее, так что я решил не откладывать. — Да, Володя, нам нужно серьезно поговорить, — Банкин сложил руки в замок на столе и уставился на меня осуждающим взглядом. — Я весь внимание, — я сделал серьезное лицо. Интересно, которое из моих действий за последнее время вызвало неудовольствие нашего «небожителя»? Раньше он о моем существовании даже не подозревал. Подумаешь, какой-то мальчик, играет на гитаре в какой-то ноунеймовой группе. И вот он уже знает, как меня зовут. И даже имя запомнил. — Володя, то, что ты делаешь, у нас ка-те-го-ри-че-ски не приветствуется, — безаппеляционно заявял он. И замолчал, продолжая сверлить меня осуждающим взглядом. — Эмм, — нахмурился я. — А можно чуть поконкретнее? — Мы очень много сил вложили в то, чтобы организовать наш рок-клуб, — Банкин поджал губы и пожевал ими. Почти по-стариковски так. — Ты знаешь, какие стены нам пришлось пробивать буквально-таки лбом, чтобы в Новокиневске начали воспринимать рок-музыку как что-то достойное исполнения, а не какое-то там баловство? Мы обивали пороги, сражались с бюрократической машиной, завоевали себе место под солнцем… А ты думаешь, что можешь прийти на все готовенькое, да? — И в мыслях не было, — я развел руками. — Даже наоборот. Я же из тех энтузиастов, готовых работать за идею. — А рассказывают про тебя совсем другое, — язвительно заметил он. — Кто рассказывает? — простодушно похлопал глазами я. И мне все еще было непонятно, за какой именно проступок Банкин меня отчитывает. — Кто надо, тот и рассказывает, — огрызнулся глава рок-клуба. — И если ты будешь продолжать в том же духе, то никакой дружбы у нас с тобой не получится. — Что-то не припомню, где именно я тихушничал, — хмыкнул я. — Так значит информация о том, что ты организуешь концерт в каком-то старом овощехранилище — это ложь? — Нет, это правда, — честно ответил я. — Тогда что ты мне голову морочишь? — взвился Банкин. — Всеми концертами в нашем клубе занимается концертный отдел! Почему мы ничего об этом не знаем? — Да потому что еще сообщать, — я пожал плечами. — На неделе я встречусь с Николаем, мы обсудим возможность такого концерта в принципе. И если все срастется, тогда и будет иметь смысл подключать концертный отдел. А если не срастется, то какой тогда смысл? — Вы разве еще обо всем не договорились? — прищурился Банкин. — А, я понял, в чем дело! — я радостно рассмеялся. — Недоразумение просто. Мы помогали одному человеку с уборкой этого овощехранилища, и я подумал, что это место может быть неплохой концертной площадкой. И завел разговор, разумеется, такие вещи лучше на потом не откладывать. Получил принципиальное «я подумаю» и договорился о новой встрече. Со стороны могло показаться, что все уже на мази. — Ну и как я могу тебе поверить сейчас? — сказал Банкин, но было заметно, что мое простодушное выражение лица пробило брешь в его подозрительности. — Даже не знаю, что сказать, — я снова пожал плечами. — Формально я ведь еще не член рок-клуба, так что не имею морального права действовать от вашего имени. — Вот видишь, ты даже не член рок-клуба! — возмутился Банкин. — Евгений, могу себе представить, насколько трудно вам приходится, — с сочувствием покачал головой я. — Вся эта организационная деятельность и общение с номенклатурой… Разговор получился долгим. Женя довольно быстро перекинулся из осуждающего царька новокиневского рок-мира в интеллигентного нытика, который принялся жаловаться, как тяжко ему живется. Что когда он все это начинал, он даже не представлял, какое огромное количество бездельников немедленно запрыгнет ему на шею. На то, что музыканты грызутся, что чем дальше, тем больше организация концертов становится похожей на хождение по тонкому льду. Я кивал, поддакивал, сокрушенно качал головой. Я знал, что он любил поболтать, и всячески ему в этом помогал. Изредка наводящими вопросами направляя поток его словоблудия в нужное мне русло. Сводя суть нашей беседы к нескольким важным для меня пунктам. Во-первых, что бы там ему ни рассказали, это просто недоразумение. И никак не больше. Во-вторых, я настоящий и неподдельный энтузиаст. Который из-за травмы руки не может продолжать музыкальную деятельность, поэтому готов подставить плечо в деятельности административной. В-третьих, он, Женя Банкин, настоящий герой. И вместе мы с ним сокрушим еще немало стен, которые только кажутся непробиваемыми. В какой-то момент я почувствовал себя Остапом Бендером, выступающим перед шахматистами в Васюках. Настолько радужные картины будущего я расписывал Жене. Делал вид, что я энергичный мечтатель. Беззаветный фанат рок-музыки. И вид при этом имел лихой и придурковатый, позволяя главе рок-клуба чувствовать себя авторитетным и важным. Без которого ничего бы не было и не получилось. В каком-то смысле, это было правдой, конечно. Подобные объединения и впрямь держатся на ком-то одном. — Как же мне надоели эти все интриги! — воскликнул глава рок-клуба, когда мы закончили расставлять все точки над «ё». — Никто не хочет помогать, зато интриги плетут все, кому не лень! Не рок-клуб, а настоящий мадридский двор! — Евгений, не переживай! — я хлопнул его по плечу. — Не думаю, что это интриги. Просто недоразумение. Кто-то не так понял, поспешил с выводами. Все нормально. — То есть, ты на меня не обижаешься, что я подумал про тебя плохое? — вздохнул Банкин. — А то я теперь жутко неудобно себя чувствую. Как будто моими руками кто-то попытался свести с тобой счеты. — Я пока еще птица слишком невысокого полета, чтобы со мной кто-то сводил счеты, — рассмеялся я. — Мне нравится твое «пока», — усмехнулся он. — Мне тоже нравится, — я подмигнул. — Думаю, мы сработаемся. — Рад, что мы поговорили, — облегченно выдохнул Банкин. — Если что, мы можем пропустить формальности, и принять твою группу в рок-клуб прямо сейчас… — Ни в коем случае, — гордо отказался я. — Орднунг есть орднунг. Раз есть правила, значит нужно их соблюдать. Ох как велик был соблазн согласиться на это щедрое предложение! Но интуиция подсказала мне не делать этого. И судя по улыбке на лице главы рок-клуба, шестое чувство подсказало мне абсолютно верный ответ. Это была последняя проверка или что-то вроде.