— Уехали… ик… — Сан-Франциско мелко заморгал, пытаясь сфокусировать взгляд хоть на ком-то. Получалось у него плохо. — В общем, сначала с ним была Дина, а потом… ик… Приехала Жаба. Дина на Жабу бросилась и разбила очки. И ухо еще… Дикарю… — Тоже разбила? — уточнил я. — Неа, порвала, — Сан-Франциско помотал головой и чуть не рухнул от этого жеста, но Астарот его от падения удержал. — Серьгу вырвала. Такая ржака… — Ну да, согласен, очень смешно, — фыркнул я. — И дальше что было? — Они в травму пошли все, — сказал он. — А инструменты? — спросил я, оглядывая пустую подсобку. — С… ик… ин… Инструментами, — утвердительно кивнул Сан-Франциско. — Алишер сказал, что скоммуниздят еще… Так что… — Но к девяти вернется? — лицо Астарота стало растерянным. — Точно? — Ик… — снова кивнул Сан-Франциско, уже ни на кого не глядя. — Так что… ик… Начинайте концерт, а он потом подхватит. Ик… А мне надо срочно… Он закрыл рот обеими ладонями и бросился к двери. «Не добежит, — подумал я. — На сцену надо выходить аккуратнее…» — А нам точно надо выступать? — жалобно озвучил мучивший всех вопрос Кирилл. — Там же пьяные все уже… — Алишер ведь может и не приехать… — пробубнил Бегемот. И все трое музыкантов посмотрели на Астарота. Глава 17 Так-то мозгом я понимал, что незаметно свалить сейчас было бы логично, правильно и безопасно. Не распаковываясь, сгрести свои баулы и незаметно покинуть уродский подвал. С другой стороны — сфигали, вообще? Разве не что-то подобное представляешь, когда впервые озвучиваешь свою мечту о роке? Тут прямо эталон ведь! Отстойная акустика, зассанный двор, потому что сортир в этом подвале давно и прочно не работает, бухая в ноль публика и табачно-канабисовая дым-машина в сотню ртов. И сцена, сварганенная из какого-то строительного мусора. Идеально! Жаль, что камеры нет, заснять такой концерт — и готовый клип получится. Атмосфера — просто конфетка. — Алишер точно не приедет, — продолжал гнуть свою линию Бегемот. — А народ там его ждет. И «Каганат». Мы же типа только на разогреве должны были быть. — Я пообещал, что мы выступим, — неуверенно промямлил Астарот. — Но Алишера же здесь нет, — развел руками Бегемот. — И инструментов тоже… — И что? — я встал рядом с Астаротом. — Если не приедет, значит концерт будет только нашим. — Так там же все в никакаху! — почти взвизгнул Бегемот. Не хотелось нашему толстенькому ударнику выходить на эту сцену. С одной стороны, отлично его понимаю, с другой… — Что, зассал, Бегемотик? — я легонько толкнул его в плечо. — По-твоему, мы в детском саду на утренниках должны выступать? Или во всяких дк, где на заднике все еще плакаты с Владимиром Ильичом болтаются? — Ничего я не зассал! — набычился Бегемот. — Но там же никто этот концерт даже не вспомнит! — Мы вспомним, — я оглядел своих «ангелочков», нервно переминающихся и растерянных. — Народ, вы чего? Это же подвальный рок-концерт! Они разве не все так проходят? Вы что, зря репетировали, получается? Алишер… Да и хрен с ним, с его «Каганатом»! Вышли, откатали программу, ушли. Что может пойти не так? Судя по лицу Астарота, он надеялся вовсе не на такую поддержку. Скорее наоборот, рассчитывал, что я приму сторону ребят и выскажу что-то убедительное, чтобы сейчас по-тихому свалить, а уже потом как-то объясниться с Алишером. — Если мы сейчас сбежим, то получится, что мы кинули «Каганат» с разогревом, — хмыкнул я. — А если останемся и выступим, то Алишер останется нам должен, ведь так? — Ой, слушайте, правда, чего мы как эти самые? — первым вышел из тревожного паралича Бельфегор. — Зря что ли мы это все тащили? Давайте настраиваться, пойду посмотрю, что тут за аппарат. Бельфегор выскочил за дверь. Бегемот смущенно взялся расчехлять баулы. Ни на кого не смотрел, шевелил губами и бровями. Как будто сочинял убедительные аргументы в пользу своей позиции и перед воображаемым зеркалом их репетировал. Кажется, в зале никто даже не заметил, что на сцене появились музыканты. Патлатая публика продолжала неровным шагом перемещаться туда-сюда, передавая друг другу бутылки и дымящиеся бычки. На мой трезвый взрослый взгляд все это напоминало какое-то скопище бомжей с оплывшими рожами и в стремных тряпках. Никаких ярких панковских ирокезов или миллиона заклепок на куртках. Из опознавательных признаков — только длинные волосы, да и то не у всех. Девушки… Вроде девушки тоже среди толпы были, но отличить их от парней было непросто. Публика сливалась в общее тошнотворное нечто. — Запили что-нибудь задорное, чтобы взбодрить, — сказал я Кириллу, который смотрелся самым нервным из наших. Он посмотрел на меня испуганным взглядом и вцепился в гитару так, что пальцы побелели. — Да нормально все будет, Каббал! — подчеркнуто-жизнерадостно сказал Кириллу Бельфегор. — Давай, изобрази риф, как ты умеешь! Кирилл пробежался по струнам пальцами. Из колонок вырвался хрипящий и визжащий звук. Нда, качество аппаратуры, конечно… Ладно, хоть электричество есть… Народ начал оглядываться на сцену. На лицах появилось тупенькое недоумение. Мол, что там такое? Концерт какой-то? Астарот водрузил на голову конструкцию с рогами и шагнул к микрофону. — Благословение князя тьмы этому подвалу! — рыкнул он. Сцена определенно на него отлично влияет. И не скажешь, что пять минут назад он жевал сопли и готов был сбежать. Я сжал кулаки на удачу. Ну, погнали что ли! Зловещей поступью шагнула ночь Завыли волки над могилами в лесу Свет и добро умчались прочь, прочь! Когда над миром встала ночь, ночь! И жертвы повелителю несут Давай, Сатана, собирай свою жатву! Идем за тобой мы как тени Когда за грехи наступает расплата Добро пожаловать В царство привидений! Я разбирал текст только потому, что знал, что именно поет Астарот, потому что читал все тексты в напечатанном виде. А здесь из-за хренового звука было точно ни слова не понятно. Но народ потихоньку начал шевелиться, часть даже потянулась к сцене, кое-кто даже притопывал в ритм песне. — Колбаса! — взревел один из патлатых зрителей, рванул вперед, вытягивая козы на обеих руках. — Колбасааааа! — подхватила остальная публика. — Хой! Хой! Песня потерялась в оре толпы, но ребята героически продолжали играть. Какой-то борзый хрен в майке-алкоголичке, покрытой пятнами, и я не хотел знать, от чего именно. Запрыгнул на сцену и принялся трясти немытыми патлами. И к нему тут же намылился второй. Ну, тут мне совершенно ясно, что нужно было делать. В этой «Империи Рок» никакой охраны не подразумевалось. Или, если кто-то подобный и был, то они тоже уже были бухие. Значит сохранять порядок на сцене — моя задача. Я аккуратно взял бузотера за локоток и чутька придал ему ускорение. Тело с ревом грохнулось на руки толпе. И толпа даже его удержала секунды на три. После чего расступилась, и волосатик оказался на полу. — Это разве «Каганат»? — обдав меня облаком перегара, спросил бритый налысо тип в кожаной куртке на голое тело. — Это «Ангелы С», они на разогреве, — прокричал ему в ухо я. — А «Каганат» где, я не понял? — тело качнулось, едва не рухнув на меня. — Скоро будет, — ответил я, отводя в сторону его лицо, чтобы он не дышал на меня. — Я не понял… — набычился тип. — Все будет, брателло! — заверил я, приобнял лысенького и уволок подальше от сцены. Он сфокусировал глаза на батарее бутылок на столе возле облезшей батареи и двинул туда. Отлично. Я вернулся на свой пост у колонки. — Следующая песня посвящается тем, в чьих душах живет тьма! — объявил Астарот. Кирилл, уже явно приободрившийся, пробежал пальцами по струнам.