— Спасибо за кексы, мисс Пейн. Они были очень вкусными, — раздаётся голос надо мной. Кексы. Это я виновата. Я отвлекла людей, когда они работали, и мать прошла в дом никем не замеченной. Она не сразу вошла ко мне. Она сказала, что звонила мне целый час. Я была в ванной, а потом вышла. Это я виновата. Снова я виновата. Я не запоминаю те моменты, когда меня сажают в машину и везут в квартиру к Нику. Я даже не могу посмотреть, кто это делает, и только когда оказываюсь в знакомой ауре спокойствия и мрака, слыша цокот лап собак, я отмираю. — Шторм, — на секунду улыбаюсь и, наклоняясь к нему, глажу по голове. — Мисс Пейн, вам приготовить чай или кофе? — Выпрямляюсь и смотрю на Кирка. — Воды только. Я сесть хочу… я её чуть не убила, — шепчу я. — Пойдёмте, — он обнимает меня за плечи и ведёт в гостиную. Помогает сесть на диван. Здесь так холодно. У меня в квартире очень душно, а здесь прохлада. Здесь хорошо. Кирк накрывает мои ноги пледом, и я закрываю глаза. Шторм пытается подлезть мордой под мою ладонь, и даже Софи забирается на диван и ложится рядом со мной. — Вы такие добрые. Почему люди не могут быть такими? — Глажу обеих собак. — Мисс Пейн, — Кирк протягивает мне бокал, и я отпиваю из него глоток воды. — Хотите я закрою их в комнате? — Нет. Им нужна свобода. Они её заслужили, — мотаю головой и ставлю бокал на столик. — Может быть, приготовить для вас что-то? Салат или стейк? — Я хотела приготовить стейк Нику. Я кексы испекла и ударила противнем свою мать. Я… — Мисс Пейн, не надо. Вы защищали себя, и это правильно. Лучше ударить первой, чем допустить, чтобы ударили вас. Я ни в чём вас не виню, и Хозяин тоже не будет винить. Он уже в самолёте. Давайте, я приготовлю вам чай, хорошо? Мне сообщили, что вас вырвало, и вам необходимо что-то, что не вызовет рези в желудке, — мягко произносит Кирк. Киваю ему и натягиваю улыбку. — Спасибо. Кирк уходит в кухню, а я глажу собак. Ни о чём не думаю, а только наслаждаюсь их теплом и поддержкой. Словно они понимают больше, чем мы думаем. — Мисс Пейн, ваш чай, и я принёс печенье, вдруг вы захотите. Оно овсяное, поэтому не причинит вреда вашему здоровью. — Спасибо. — Мне посидеть с вами или я пока пойду приберусь в комнате… — Всё в порядке, Кирк, иди, — перебиваю его, и парень кивает мне. Беру в руки кружку чая и делаю глоток. Боже, он вкусный. Несладкий, с какими-то травами и очень приятно согревает меня. Я так и сижу на диване, допив чай, ставлю кружку обратно на поднос. Глажу собак и смотрю в тёмный экран телевизора. Время мимо меня проносится. Мне уже не хочется спать. Совсем. Отчего-то я очень сильно боюсь за жизнь Ника, как и за свою. Они все хотят нас разлучить, причинить нам боль. За что? Из-за денег? Господи, если бы я не появилась в жизни Ника, то никто бы и никогда не знал о том, что он богат и что он, вообще, существует. Мне так жалко себя и Николаса. Так жалко… Распахиваю глаза, когда слышу звук лифта, а собаки громко лая подпрыгивают на диване и несутся прочь от меня. Я задремала. — Тихо. Я сказал, тихо, — ругается на них Кирк. — Где она? — Спит в гостиной, Хозяин. Я накапал, как вы и сказали, ей в чай успокоительное и… — Кирк замолкает, когда Ник входит в гостиную, и наши взгляды встречаются. В его удивление, а в моих страх. Сердце срывается с ритма. — Николас, — шепчу я, видя его. — Крошка. Мишель, — Ник быстрым шагом подходит ко мне, и я падаю в его объятия. — Я…я убила её… я ударила… она грозилась… я так испугалась, — вот и слёзы. Они текут по моим щекам. Обнимаю его за шею и вдыхаю такой родной аромат. — Мишель, — он немного отстраняется и берёт моё лицо в руки. — Ты всё сделала правильно, слышишь? Ты верно поступила и обезвредила её раньше, чем она смогла причинить вред тебе. И она не мертва. Она жива, только вряд ли у неё будут деньги на пластического хирурга в будущем. Всё, я здесь. Николас снова прижимает меня себе, сжимая в своих руках. — Она сказала, что говорила с Люси, Ник. Она угрожала мне тобой и твоим прошлым. Я испугалась и ударила её, а потом ещё раз, чтобы она не очнулась. Не Люси заказала Гленна, а моя мать, Ник. Это их план… — Мишель, не сейчас, хорошо? Завтра это обсудим. — Сейчас. Пожалуйста, мне нужны хоть какие-то новости, чтобы не бояться за тебя, — поднимаю голову, умоляюще смотря на него. — Хорошо. Отнесу тебя в постель, ладно? И пока буду раздеваться, всё расскажу. Киваю, и Ник подхватывает меня на руки. Обнимаю его за шею и утыкаюсь носом в неё. — Я люблю тебя, Николас Холд. Кажется, что с каждым днём всё больше и больше. Я не знаю, как это объяснить, но ты мне нужен так сильно иногда, что я с ума схожу без тебя, — шепчу я неожиданно вырвавшееся признание. — Крошка, я тоже зависим от тебя. И не хочу больше переживать подобного, как сегодня. Я сам обезумел, когда узнал, что случилось. Ты молодец. Я тобой горжусь, — Ник целует меня в висок и опускает на постель. Отходит к пульту и настраивает мягко свет. — Ты не против? Сегодня пусть горит, — отрицательно мотаю головой. — Я виновата. Я знаю, Николас. Я оторвала охрану от работы, когда принесла им кексы, мать этого и ждала. Я не должна была её впускать, но сделала это. Я отупела. Я дура, признаю, — тихо произношу. — Это не твоя вина, Мишель. Так случилось. Всё, это случилось, и ты в этой ситуации решила верно в свою пользу. Ты защитила себя, — Ник стягивает галстук и садится на кровать, расстёгивая рубашку. — Ты поговорил с Робертом? — Спрашиваю его. — Нет. — Что? Ты его не поймал? Его не отследили… — Мне не о чем с ним говорить, Мишель. Я и не планировал этого. Увы, Роберта поймали с приличной партией наркотиков, спрятанной в его машине, и он ждёт судебного решения. Вряд ли его оправдают, как и докажут, что он не занимается распространением наркотиков. Я об этом позаботился. А если учесть, что он уже был осуждён, как и Гленн, то ни одного из них не выпустят, пока… нет, в тюрьме им покажут, что такое пугать и пытаться причинить тебе боль, Мишель, — меня передёргивает от слов Ника. — Ты всё подстроил, — утвердительно шепчу я. — Да. И я не жалею. С меня достаточно быть примерным гражданином Канады. Порой нужно поступать так, как хотят поступить с тобой. — А моя мать? Она сказала, что встречалась с Люси, которая передала ей информацию о тебе. — Об этом я подумаю завтра. Твоя мать сейчас в надёжных руках, вряд ли её выпустят на свободу из клетки, — пожимает плечами Ник. — Ты посадил её в клетку в клубе? — Точно. — Мне должно быть её жаль? — Нет. — Тогда мне её не жаль. Я её ненавижу, — Ник усмехается и качает головой, бросая брюки в сторону и забираясь в постель. — Теперь я дома, — он обнимает меня и накрывает нас одеялом. — Как ты себя чувствуешь? Мне сказали, что тебя рвало от стресса и адреналина. Кривлюсь и приподнимаю голову. — Не напоминай. Я перенервничала, а когда увидела, что сделала, то от страха желудок свело. Инстинкт самосохранения, наверное, сработал. — Наконец-то, он у тебя начал работать, крошка. — Значит, Роберт больше не будет угрожать, как и Гленн. А моя мать… — А твоей матери я устрою «хорошую» жизнь, Мишель. Не спрашивай, тебе не нужно об этом знать. Что до Люси, то я окончательно убедился в том, что она безумна, и ей требуется длительное лечение, Арнольд здесь не поможет. Чем больше они поощряют её, тем хуже будут её мысли о возмездии тебе. Я уже договорился с клиникой в Австрии. Она полетит туда, и чем скорее, тем лучше. Завтра это тоже решу, и всё. Хватит. Я должен был разобраться с этими людьми раньше. Ложусь на грудь Ника и машинально целую её. — Я приготовила тебе кексы. Они остались там. — М-м-м, завтра и попробую. Майкл утром проследит за уборкой в твоей квартире и привезёт их, — обещает он. — Марк сказал, что записался на прыжок послезавтра. Мы поедем? — Вспоминаю я. — Да, конечно. Я готов немного расслабиться и снова увидеть на твоём лице счастье, а не слёзы. — Спасибо, — снова целую его в грудь.