— Даже если будет Марк, то он увидит, что ты часть моего тандема, а не его. Закатываю глаза и цокаю. — Мне нужно ехать. Охрана будет рядом с тобой, я позвоню вечером. Без меня никаких прыжков и никакой поддержки. Кого ты и будешь поддерживать морально то только меня, — он целует меня в губы и выпрямляется. — Даже орально? — Прыская от смеха, оборачиваюсь. — Особенно, орально, — Ник подмигивает мне. — Я буду скучать, — говорю ему вслед. — Я тоже. Скоро вернусь и всё решу, не волнуйся. За ним закрывается дверь, и мне не нужно есть эту ужасную кашу. Откладываю ложку и шумно вздыхаю. Да, легко сказать, не волноваться, когда чёрт-те что происходит вокруг. А Николас из-за своих эмоций и желания наказать Люси тоже может совершить ошибку. Надеюсь, что я всё же не дура и отчасти права. Гленн солгал, ведь мать могла использовать свою родную младшую дочь в своих целях, как и Роберт. Он был знаком и с отцом, и со всей нашей семьёй. И мне неприятно то, что мать спала с ним. А в этом я уверена. Она изменяла папе с Робертом, потому что он моложе и перспективнее отца. Ведь не просто так она заплатила за освобождение этого человека после смерти папы. Только вот откуда у неё такие деньги? Конечно, она могла что-то продать, но это огромная сумма. Очень. Боюсь, что моя мать не так проста, какой казалась мне раньше. И вряд ли после всего случившегося я могу называть её матерью. Двадцать шестой вдох Наша жизнь порой преломляется в искажённой призме линзы, через которую мы видим всё не так, как это происходит на самом деле. Глаза человека — это не только отражение его души, но и нечто большее. Это то, что передаёт нам информацию, которая не всегда точна. Я никогда не думала, что настроение и общее состояние организма так сильно влияют на восприятие жизни. Именно сам человек искажает то, что может быть очень красивым. Или же видит прекрасное в том, что на самом деле уродливо. Рассматривая фотографии с последней съёмки, я понимаю, что мы всегда искажаем действительность. Порой мы не видим того, что нам открывается. Не замечаем многого, а просто воспринимаем всё в какой-то ограниченной плоскости. Бросаю взгляд на мобильный и вижу сообщение от Сары о том, что она и Амалия уже едут ко мне. Шумно вздыхая, пересылаю изображения и отвечаю ей, что уже тоже выхожу. За прошедшие два дня с момента, как Ник улетел в Оттаву, я говорила с ним только один раз. Вчера. Всё, что я знаю — он в порядке, Роберта ищут, и мне не следует выходить одной на улицу. Я напомнила ему о том, что моя охрана, которая должна быть незаметна, на самом деле довольно заметна. Как можно не увидеть двух мужчин в костюмах, которые ходят за мной по пятам и пьют кофе на первом этаже, сопровождают меня в кафе и ни черта не разговаривают. Я даже имён их не знаю. Они всегда молчат. Сколько бы раз я ни пыталась с ними поговорить, в ответ ничего не получала. Это раздражает, и то, что они постоянно ходят в чёрных очках тоже. Отчасти это весело, потому что они до сих пор напоминают мне «Людей в чёрном» в жару. А с другой стороны на меня все косятся, особенно на работе. Дэйв в курсе того, что Ник нанял для меня охрану, но вот другие… довольно сложно объяснить людям, что меня охраняют от сестры-психопатки Ника, от его бывшего работника и от моей матери. Поэтому я лишь пожимаю плечами и говорю: «Так надо». То есть повторяю слова самого Николаса, только не как он, сухо и безэмоционально, а стыдясь этого. — Спасибо, ребята, до завтра. Нет, идти за мной не нужно. Это моя подруга. Сара. И Николас о ней в курсе. Вы хотя бы спите когда-нибудь? — Смотрю на непроницаемые лица мужчин и шумно вздыхаю, не получая никакого ответа. — Мда, с коммуникабельностью у вас серьёзные проблемы, — разворачиваюсь и направляюсь к дому. — Привет, — улыбаясь, целую подругу. — А где Ами? — Привет, в магазине. Пошла за вином. Сама пусть найдёт путь истинный, — отвечает Сара. — Что это за малыши с Марса? — Она указывает на мужчин, и я оборачиваюсь. Они так и стоят у моей машины. — Охрана. Они роботы. Серьёзно. Они, по-моему, даже в туалет не ходят или памперсы носят, — цокая, беру подругу под руку, и мы входим в дом. — Райли тоже сейчас в Оттаве с Ником, — произносит подруга. — Но я не знала, что Николас нанял для тебя охрану. Всё так опасно? — Думаю, что Ник перестраховывается, вот и всё. Райли тебе что-то говорил по поводу Роберта? — Нет, он только на сегодняшний день туда улетел, а потом вернётся, чтобы заменить здесь Ника. Мы ещё не разговаривали с ним. Ответил, что ему некогда, а я должна заниматься делами вместо того, чтобы доставать его. Они такие противные, да, эти мужчины? Смеюсь и киваю. — Очень. Мы заходим ко мне, и я по привычке бросаю на пол все свои вещи и достаю только телефон. — Есть у меня нечего, сразу говорю. И если Амалия снова притащит эту вонючую лапшу, то кушать её будете на улице. У меня неделю воняло ей в квартире, — предупреждаю я, распахивая балконную дверь, чтобы впустить свежий воздух. Очень душно и жарко. — Нормальная была лапша. Ты же её ела раньше, — напоминает Сара. — Они что-то начали туда добавлять, и всё жутко воняет. Химия, экономят на ингредиентах, — пожимая плечами, достаю томатный и апельсиновый соки из холодильника. — Мы собираемся прыгать с парашютом, — говорю, предлагая на выбор сок подруге. — Апельсиновый. Здорово, я бы никогда не решилась. Это вы с Марком, да? Ами говорила, что он договорился на четверг, когда у тебя будет выходной. Это через четыре дня вроде бы, если я ничего не путаю… — Точно, надеюсь, что Николас уже вернётся. Если нет, то поеду без него и просто поддержу Марка морально, хотя он и это запретил. Но я считаю, что в этом нет ничего плохого, правда же? — Конечно, нет. Марк не претендует на место Ника, как, видимо, и Люк. Чёрт, я до сих пор в шоке, оттого что он прилетел сюда, чтобы с тобой поговорить. Надо же, я считала его последним козлом, а он просто козёл, — смеюсь от её слов и киваю. — Ник его чуть не убил. Он ревнует ко всем. В буквальном смысле слова. Будь его воля, он бы меня у себя запер и никуда не выпускал, — отпиваю сок и подавляю зевок. — Райли говорил, что он много времени проводит у тебя, это так? Он переехал к тебе? — Интересуется Сара. — Нет, он не переехал, просто как-то так случилось, что здесь мы бываем чаще, чем у него. Хотя я соскучилась по Шторму, и немного по Софи. Она тоже мило ревнует Николаса ко мне. Наверное, когда он вернётся, то будем там. Я не знаю… — меня прерывает звук звонка в дверь. — Откроешь? Я пока достану бокалы. — Ага, — Сара направляется к двери, пока я расставляю бокалы и достаю штопор. Снова зеваю, и, наверное, плохая была идея пригласить всех к себе в начале одиннадцатого. Сегодня я ушла с работы практически самой последней, чем вызвала недовольство на лице Эйприл. — Привет, выпендрёжница с охраной, — смеётся Амалия, входя в кухню. — Привет. А ты откуда знаешь? — Удивляюсь я. — Да там два бугая начали спрашивать, кто я и зачем иду. Куда иду. К кому иду. Показать документы. Раздеться. Сделать им минет. Помастурбировать для них. Слава богу, отпустили, — перечисляет Ами. — Что? — Недоумённо приподнимаю брови. — Да шучу я, расслабься, Мишель. Видела двух амбалов, гуляющих возле входа в дом. Заметив меня, они поздоровались и назвали моё имя. Вот и догадалась, что это твои. Особенно после последних событий, это было предполагаемо, — пожимая плечами, хохочет Ами, ставя две бутылки вина на стол. — Вау, они разговаривают. Надо же, значит, не совсем роботы. Со мной они, вообще, не говорят. Штопор, бокалы, развлекайтесь, — вкладываю в руку Ами штопор и указываю на бокалы. — А ты что, не с нами? — Удивляется Сара. — Я с соком. У меня съёмка в шесть утра на улице. Моя первая уличная фотосессия на рассвете, — улыбаясь, подхватываю пакет с соком и бокал для себя. — Да и от алкоголя меня тошнит. Не хочу снова провести утро с унитазом в обнимку. Девочки переглядываются между собой, а я устраиваюсь на диване, проверяя, не написал ли Ник. Не написал. Ами откупоривает бутылку и разливает по бокалам вино. Девочки рассаживаются вокруг меня и красноречиво смотрят. — Что? — Удивлённо спрашиваю их, делая глоток сока. — Ничего не хочешь нам сказать? — Интересуется Амалия. — Что именно? Вы и так знаете о том, что происходит в моей жизни. Снова обсудим приезд Люка или то, что Роберт и моя мать спелись и планируют достать деньги Ника; или же то, что Люси, вероятно, использовала мою сестру, чтобы подставить меня и причинить вред своему брату, с которым мечтает переспать, боготворя инцест, от которого мечтает родить ребёнка? Не хочу. Всё. Николас обсудит всё с Робертом и потом придумает, что делать с Люси и её болезнью. На этом я завершаю обсуждение моей жизни, — поднимаю руки и показываю ими крест. — Ну, ладно, как знаешь, — пожимает плечами Ами, отпивая вино. — А что у вас? Ты виделась со своим таинственным Верхним? — Спрашиваю её. — Хм, ну… — Амалия, — укоряюще произношу я. — Сексом нельзя ничего испортить, так? Так. И я больше не говорю ему о своей любви. Вообще, я так обиделась и сказала ему, что подумала и решила — моя любовь к нему была идиотизмом. Я его не люблю, а вот секс с ним классный. Мы хотим одного и того же, так почему бы нам иногда не встречаться, пока мы не найдём более подходящих кандидатов, — признаётся Амалия. — Ты же солгала, — усмехается Сара. — Ну и что? В любви все средства хороши. Пусть привыкнет ко мне, потом оставлю у него некоторые свои вещи и так потихоньку приучу его к себе, — довольно говорит подруга. — Что вы так на меня смотрите? Я это прочла в журнале какого-то там года. — А мозг в этом журнале не раздавали, случайно? — Хмыкает Сара. — Ты же сама сейчас себя поставила, как девушка, которой он может пользоваться, причём довольно бессовестно. Ты дала ему зелёный свет на измены и превращение тебя в вещь. — Эй, я не вещь. И он ведь согласился. А если я буду трахать его так, что у него пар из ушей будет идти, то вряд ли его член вскочит на другую, — возмущается Ами. — Но Сара права, ты обманула его и позволила ему причинять тебе боль без обязательств. Ты же понимаешь, что он не такой дурак, и когда узнает обо всём, то будет орать или же просто выставит тебя за дверь? — Произношу я. — Мужики все дураки в любви, поэтому нам, девушкам, нужно прилагать больше усилий, вот и всё. Я добьюсь своего и вытащу из него признания о том, что он меня любит, — супится подруга. — Зачем, Ами? Я, конечно, понимаю, что ты любишь его, но разве ты не хочешь видеть его счастливым? Она бросает на меня хмурый взгляд и отпивает вино, подыскивая подходящий ответ. — Хочу. — Ну вот… — Но только со мной, — перебивает меня, а я закатываю глаза. — А если его счастье не с тобой? Прости меня, если я тебя обижаю сейчас, я не хочу этого, но ты посмотри на всё с другой стороны. Если ты не его женщина? Если он сейчас с тобой только из-за того, что было у вас в прошлом, и он винит себя за это, вынуждая быть рядом с тобой? Это же ужасно. Это очень плохо. И для тебя, и для него. Нельзя заставить человека любить тебя. Отпусти его, Амалия. Сделай это, чтобы посмотреть — вернётся ли он. Если да, то это лучше любых слов доказывает то, что есть шанс. Если нет, то постарайся смириться с этим и думай о том, что твой любимый человек будет счастлив. Пусть не с тобой, но он обретёт своё счастье, а твоё не в нём. И все страдания, которые ты проходишь, исчезнут, тогда и увидишь кого-то нового, кто, действительно, станет для тебя всем твоим миром, а ты его, — потираю плечо подруги, а она мрачнеет и отпивает вино.