— Да. От оскорбления действием, — цежу я сквозь зубы. Кристиан молчит. Я поворачиваюсь с недовольной гримасой — он смотрит на меня настороженно и даже с опаской. Судя по тому, что не сделал даже попытки дотронуться, чувствует себя неуютно. — Послушай, ты должен это прекратить. Не старайся подчинить меня в одностороннем порядке. Ты довел до меня свою точку зрения. На пляже. Очень показательно, насколько я помню. Он молча пожимает плечами и обидчиво ворчит: — Ну, больше снимать не будешь. И это оправдание того, что он сделал? Я испепеляю его взглядом. — Мне не нравится, что ты оставляешь отметины. Тем более столько! Все, ввожу запрет! — А мне не нравится, что ты раздеваешься на публике. И я тоже ввожу запрет! — Вот и договорились. Посмотри! — Я спускаю балахон и демонстрирую верх грудей с темными полукружьями засосов. Кристиан не сводит с меня глаз. Он еще не видел меня такой и, не зная, что делать и чего ожидать, держится настороженно. Неужели не понимает, что натворил? Неужели не понимает, насколько он нелеп и смешон? Мне хочется накричать на него, но я сдерживаюсь — не хочу слишком давить. Кто знает, как он поступит. В конце концов Кристиан вздыхает и поднимает руки в примирительном жесте. — Ладно, ладно. Я понял. Слава богу! — Хорошо! Он приглаживает ладонью волосы. — Извини. И, пожалуйста, не злись. — Наконец-то раскаялся. И говорит моими же словами. — Ведешь себя иногда как мальчишка, — вычитываю я упрямо, но уже беззлобно, и Кристиан это чувствует. Подходит ближе, поднимает осторожно руку, убирает мне за ухо прядку. — Знаю, — мягко соглашается он. — Мне еще многому предстоит научиться. На память приходят слова доктора Флинна: «Ана, в эмоциональном плане Кристиан — подросток. Он совершенно пропустил эту фазу своей жизни. Всю энергию он направил на достижение успеха в бизнесе и преуспел в этом выше всех пределов. Но в эмоциональном плане ему бы еще играть в салки». Я немного оттаиваю. — Не только тебе, нам обоим, — вздыхаю я и кладу руку ему на грудь. Кристиан держится стойко, даже не вздрагивает, но напрягается. Кладет свою руку поверх моей, смущенно улыбается. — Я только сейчас узнал, что у вас, миссис Грей, верная рука и хороший глаз. Раньше я этого не замечал, но, с другой стороны, я постоянно недооценивал вас. Вы постоянно меня удивляете. Я вскидываю бровь. — Получила хорошую практику с Рэем. И метаю, и стреляю метко, так что вы возьмите это себе на заметку, мистер Грей. — Постараюсь, миссис Грей. А еще позабочусь о том, чтобы все потенциальные метательные предметы были прибиты и у вас не было доступа к огнестрельному оружию. — Он глуповато улыбается. Я хитровато улыбаюсь в ответ. — Что-нибудь придумаю. Я находчивая. — Этого у тебя не отнять, — шепчет Кристиан и, отпустив мою руку, обнимает меня за талию. Притягивает к себе, тычется носом в мои волосы. Я тоже обнимаю его и чувствую, как уходит напряжение. — Прощен? — А я? Он улыбается. — Да. — И ты тоже. Мы стоим, держа друг друга в объятьях. Злость прошла, обиды не осталось. Мальчишка или нет, пахнет он хорошо. Ну как тут устоишь? — Проголодалась? — спрашивает Кристиан чуть погодя. Я закрываю глаза и опускаю голову ему на грудь. — Да. Умираю от голода. Такая… э-э… бурная ночь, вот аппетит и разыгрался. Вот только одета я для ужина неподходяще. — Штаны и балахон определенно не то, в чем, по мнению моего мужа, следует появляться в столовой. — На мой взгляд, ты выглядишь вполне прилично. К тому же на этой неделе яхта наша, и мы можем одеваться, как хотим. Считай, что сегодня на Лазурном берегу вольный вторник. А еще я подумал, что мы могли бы поесть на палубе. — С удовольствием. Он целует меня, довольный тем, что заслужил прощение, и мы рука за руку идем к носу, где нас уже ожидает гаспачо. Стюард подает крем-брюле и незаметно ретируется. — Почему ты всегда заплетаешь мне волосы? — спрашиваю я из любопытства. Мы сидим рядом, по одну сторону стола, и моя нога лежит на его ноге. Кристиан тянется к десертной ложке, но, услышав вопрос, останавливается, смотрит на меня и хмурится. — Не хочу, чтобы твои волосы за что-то зацепились, — говорит он негромко и ненадолго задумывается. — Наверно, привычка. Брови его вдруг сползают к переносице, зрачки расширяются, в глазах вспыхивает тревожный огонек. Ему что-то вспомнилось? Но что? Наверняка что-то неприятное, болезненное. Что-то из детства. Я наклоняюсь, протягиваю руку, касаюсь его губ. — Неважно. И мне это не нужно. Я только из любопытства спросила. — Подкрепляю слова теплой улыбкой. Он смотрит на меня настороженно, потом заметно расслабляется. Я снова наклоняюсь и целую его в уголок рта. — Люблю тебя. — Он улыбается своей смущенной страдальческой улыбкой, и я таю. — И всегда буду любить. — И я тебя, — тихо добавляет он. — Даже если я буду непослушной? — лукаво спрашиваю я. — Именно потому, что ты непослушная, — усмехается Кристиан. Прорубаю ложечкой корку из жженого сахара на десерте и качаю головой. Пойму ли я когда-нибудь этого человека? М-м-м, какое вкусное крем-брюле! Стюард убрал тарелки, и Кристиан достает бутылку розового и разливает по бокалам. Я оглядываюсь и, убедившись, что рядом никого нет, спрашиваю: — А что ты имел в виду, когда говорил, что в туалет ходить не надо? — Ты и вправду хочешь знать? — Кристиан сдержанно усмехается, глаза его похотливо блестят. — Так что? — Глядя на него из-под ресниц, я подношу к губам бокал. — Чем полнее мочевой пузырь, тем интенсивнее оргазм. Я краснею. — Да? Понятно. — Ну что ж, это многое объясняет. Он снисходительно, с видом знатока улыбается. Удастся ли мне обойти в чем-то этого Мистера Секс-знайку? — Да. Ну тогда… — Я отчаянно пытаюсь сменить тему, но не нахожу подходящего предмета. Видя мое замешательство, Кристиан сам приходит на помощь. — Чем займемся вечером? Есть предложения? — спрашивает он с кривой усмешкой. Решай сам, а я готова на все. Может, хочешь проверить на практике эту свою теорию? Пожимаю плечами. — Я знаю, чего ты хочешь. — Он отставляет свой бокал, поднимается и протягивает мне руку. — Идем. Я встаю, и Кристиан ведет меня в главный салон. На журнальном столике, на подставке — его айпод. Кристиан щелкает кнопкой и выбирает мелодию. — Потанцуй со мной. — Он привлекает меня к себе. — Если настаиваешь… — Настаиваю, миссис Грей. Мелодия плавная, яркая. Что-то латинское? Кристиан начинает двигаться, подхватывает ритм и увлекает меня за собой. Мы кружим по салону. У исполнителя теплый, тягучий голос, как сладкая карамель. Песню я точно знаю, но вспомнить название не могу. Кристиан вдруг роняет меня, и я испуганно взвизгиваю и тут же смеюсь. Он улыбается, у него веселые, чуть лукавые глаза. Он снова подхватывает меня и кружит.