Олег чувствовал себя так, будто ему предстояло повторить фокус с высвобождением из бронзового ящика, погружённого в озеро. — Излучение можно вывести направив его через съёмники на специальную демпферную нагрузку, — говорил Руслан, водя пальцем по зелёным линиям чертежа на мониторе, — устройства, создающие такую нагрузку, находятся этажом ниже. Их здесь, наверное, держат на случай аварии, чтобы в случае чего вовремя предотвратить взрыв реактора. Правительство даже оставило на видном месте схему с описанием работы, надо же. Как легкомысленно. Хотя... Не будь здесь Руслана — эта инструкция была бы просто бесполезным набором пикселей на мониторе. Олег сам не разобрался бы в них, и вряд ли кто-то ещё смог бы. Вортигонты не просто так спасли их обоих. Олег ткнул пальцем на ярко-красные прямоугольники на экране: — Это и есть те самые нагрузочные устройства? — Да, их всего три. Запусти их все, чтобы вывести как можно больше энергии из ядра. Ты уверен, что справишься? Олег вернулся к телу, облачённому в броню Элитного, перевернул его и нащупал зажимы: не совсем то, что было у солдат, но система похожа. Зажимы со свистом разошлись, и передняя часть легко снялась. — Ну, как бы, не совсем, — ответил Олег, — но у нас всё равно нет выбора. Я думаю, с твоей помощью всё получится. Он взял в руки две половины шлема и на минуту забыл, для чего это сделал: на него смотрело худое, со впалыми щеками и большими скулами, пепельно-серое лицо. Закатившиеся глаза блестели в щёлочках между оплывшими веками. Рот был чуть приоткрыт, показывая белоснежные зубы. Это и вправду был подросток — совсем молодой. Совсем мёртвый. Олег попытался надеть шлем себе на голову — бесполезно: слишком маленький, изнутри мешают какие-то разъёмы, через красную линзу шлема не видно вообще ничего. Обе половинки полетели на пол. — Думал надеть на себя, мало ли что, — как бы оправдываясь, сказал Олег. — Просто осторожнее будь, — ответил Руслан, — вряд ли стоит бояться солдат. Наверняка большая часть уже сбежала. Ну, вот и лифт прибыл... Двери открылись, впуская Олега на стеклянную платформу. Он впервые заметил грусть и волнение на лице Руслана, словно гром среди темнеющего неба: ты едва успел заметить его, как он уже прошёл, и снова — монотонное небо. — Олег, — сказал Руслан, хмурясь, — как ни жаль, но больше я пока ничем не могу помочь. Двери закрылись. — Возвращайся скорее, — сказал Руслан через двери. Платформа лифта поехала вниз. Едва Олег вышел в зал реактора — на дисплее костюма тревожно замигал знак трилистника с точкой. — Внимание! Опасный уровень радиации, — донеслось из динамика костюма. Подумать страшно, сколько видов излучений было в этом зале: низкочастотные колебания, радиоволны, инфракрасные волны, видимый свет, ультрафиолет, рентгеновское излучение, гамма-излучение и много чего ещё — все возможные электромагнитные излучения, и даже такие, названия которым до сих пор не придумано официальной наукой, как говорил Дорожный. Первый раз в жизни, даже в костюме, Олег почувствовал себя нелепо и незащищённо: будто он пытался спастись от ядерного взрыва, закрыв лицо от взрывной волны голыми руками, а для защиты от радиации — плотно застегнув рубашку на все пуговицы. Зал светился ярким бело-голубым светом. Вдоль стен возвышались столбы яркого света, по которым проходили энергосферы. В центре зала — пульсирующий шар ядра реактора, переливавшийся разными цветами. Олег осторожно зашагал по тонкому мостику, сделанному из силового поля. Едва он ступил на твёрдую площадку, мостик потух — на площадке стояло иссохшее тело с протезами вместо конечностей, которое с помощью лазерного луча растворило энергосферу, питавшую мостик. Олег прошёл по площадке и крепче сжал в руках грави-пушку. Сталкер медленно обернулся: кожа — темнее обычного (похоже, при жизни он был чернокожим), почти все нижние зубы заменены золотыми протезами. В его круглых чёрных глазах — тоска бездомного животного: его же бросили здесь на произвол судьбы. А кому нужен бывший политзаключённый, превращённый в раба, лишённого психики? Олег внимательно пригляделся: что-то смутно знакомое было... Его везла капсула, когда он ехал к Дорожному? Да, наверное. Но где-то он его ещё раньше видел. Сталкер пристально уставился на Олега. Было видно, как под серой кожей двигаются мышцы, пульсируют сосуды — он рефлексивно пытается сжать кулаки, позабыв, что у него больше нет рук, а только железные протезы. Олегу стало не по себе, но не от страха. Он просто представил, что пришлось пережить этому существу. На нём были свежие швы — следы недавней переделки в примитивную машину. Интересно, они вообще могут чувствовать? Помнят ли они свою прежнюю жизнь? Помнят ли, что были людьми? Помнят ли, что с ними сделали? Наверное, нет. Из головного объектива сталкера прямо в Олега ударил луч красного цвета. Олег вздрогнул от неожиданности. Луч оставил на костюме тёмную полоску — лазером сожгло слой краски, но бронепластины, конечно же, выдержали. Сталкер обнажил зубы в зверином оскале, издавая резкое визжащее шипение. Когда его лазер снова начал включаться, нервы Олега не выдержали — грави-пушкой тело сталкера отбросило в сторону, с силой ударив об стену. Тело с мерзким хрустом отскочило и беззвучно упало вниз — в пропасть. Олег ещё секунду стоял, пытаясь переварить всё это. Кажется, он вспомнил, где его видел — на вокзале, в очереди пассажиров, в первый день своего появления в городе. Олег лез вверх по лестнице, вдоль светящегося луча под ядром. Вряд ли есть поступки более безумные, чем этот — взбираться по лестнице, когда от лучей смерти тебя отделяют каких-то полметра. Олегу казалось, что он закипает изнутри. Глаза с невероятной скоростью пересыхали, слюна испарялась прямо во рту, не доходя до горла, а кровь стучала в сосудах так, словно его сердце превратилось в гомогенизатор. Когда Олег добрался до узкой платформы, над которой нависало гигантское ядро, мигание трилистника на дисплее костюма уже превратилось в непрерывный фон. Он посмотрел на переливающуюся всеми цветами оболочку ядра и дрожащий воздух вокруг него. Пульсируя, гигантский сгусток энергии останавливался совсем рядом с Олегом. Края платформы были оплавлены там, где их задевал шар во время пульсаций. Заряд батареи костюма стремительно уменьшался — много электроэнергии уходило на защиту от радиации, но Олег даже не замечал этого. Он чувствовал себя так, будто пытался пройти по ветхому перекидному мостику над кратером вулкана. Казалось, ещё немного — и шар, пульсируя, коснётся Олега. Тогда он даже не успеет понять, как половина его тела просто исчезнет, пока вторая оплавленная половина будет брызгать кровью и чувствовать всю эту боль, за пару секунд до смерти. Олег уверенно шёл по краю платформы к светящемуся мостику. Ему вспомнился жёлтый коридор реактора в энергоцентре «Мамоново». Шум оборудования, красные фонари на стенах. Озеро, через которое охлаждался реактор. Он был уже в самом сердце реактора. Странно, но его всегда забрасывало в такие места, где выжить невозможно. Каким-то чудом он вышел из реактора «Мамоново», не заполучив лучевую болезнь. Повезёт ли ему точно так же теперь? Не факт. Сейчас, чувствуя, как голова болит, словно вот-вот взорвётся, а глаза и горло пересыхают, он осознавал это как никогда. Как реагировать на новость, что тебе осталось жить считанные часы, что твоё тело сгорает заживо? Улыбнись, несмотря на все проблемы вокруг тебя. Сделай как можно более глубокий вдох, может быть, впервые в жизни. Посмотри, как цветёт вишня, как солнце заходит за кромку леса. Послушай, как плещутся морские волны, как поют птицы в лесу, как шелестит трава на поле. Прижми к себе того, кто дорог, скажи что-нибудь доброе. Подумай, ради чего вообще жил, и забудь об этом. Наслаждайся каждым моментом оставшихся часов жизни. Простые радости. Прямо как салат «Оливье» — просто, незатейливо, не очень полезно для здоровья, но зато очень вкусно. Олег вышел из главного зала в тёмный коридор в стене. Первое демпферное устройство нашлось довольно быстро — прямо в конце коридора. Руслан не угадал — эти устройства всё ещё охранялись. Когда в коридор ввалились солдаты, Олег прятался за какой-то конструкцией. После прохождения в метре от пульсирующего шара из чистой энергии начинаешь чувствовать себя по-другому, не обращая внимания на всякие мелочи, которые раньше казались такими серьёзными. Адреналин может вызывать зависимость, именно поэтому некоторые люди занимаются экстремальным спортом и работают на опасных профессиях. Наверное, он уже не мог без ощущения опасности. Поэтому он лишь весело крикнул: — А вот и я! Резко выскочив из укрытия, он подтянул одного из солдат грави-пушкой. Прежде, чем второй сообразил, что делать, Олег кинул в него уже мёртвое тело. Несколько пуль откуда-то со стороны ударились в костюм, и Олег обернулся туда: трое солдат во главе с Элитным уже рассредоточились по комнате. Олег опять пошёл прямо под пули, раскидывая солдат грави-пушкой. Их оружие, выпадая из рук, тут же мгновенно испарялось — результат действия конфискационного поля. И как им только удавалось, что в руках оружие работает нормально, а после смерти мгновенно исчезает? Оставалось только гадать. Олег подошёл к устройству, стоящему в центре комнаты. Всё было на удивление просто: никаких сложных панелей управления, длинных рядов кнопок и переключателей, никаких непонятных символов. Наверное, на это и был расчёт — чтобы легко включить в критической ситуации. Олег включил его, и стена напротив бесшумно раскрылась, как ставни, открывая окно, выходящее прямо на пульсирующее ядро реактора. Устройство по специальным рельсам подъехало поближе. Откуда-то из его недр выдвинулись длинные медные штифты и с искрами и треском включились в два гнезда в стене. Олег даже отошёл подальше. Значок радиации на дисплее костюма стал мигать чаще. Из выступающей части аппарата резко вырвался яркий луч, казавшийся тёмным, он вошёл прямо в центр гигантского ядра за окном. Послышался раскатистый гром. Ядро начало уменьшаться. Луч словно вытягивал энергию из ядра. И вот, наконец, шар перестал уменьшаться. Олег вышел из комнаты с приятной усталостью. Оказывается, всё — не так уж и сложно. Он смог. Ещё — два демпфера. Надо закончить. Как телефон на проходной в лаборатории энергоносителей: просто доберись — и всё будет хорошо. Следующие две комнаты с демпферами пришлось отвоёвывать. Солдаты, наверное, сообразили, что к чему, и перекрыли все входы. Олегу пришлось искать другой путь, и он нашёл его — каналы, по которым шли энергосферы, питающие всю Цитадель. Он осознавал, что будет, если хоть одна энергосфера влетит в него — донашивать костюм придётся уже его защитнику в белой простыне. Как мало для него значит жизнь отдельного человека. Но и он не учёл, что человек, которому нечего терять, способен на всё. Поэтому дверца вылетает, выдираемая антигравитационным полем, а человек в оранжевом костюме с часами на руке вылезает оттуда, где летают смертоносные энергосферы, увернуться от потока которых почти невозможно. И когда инженер разбрасывает бывших людей по комнате залпами из своего странного оружия, им неплохо бы подумать, что они сами виноваты во всём происходящем. Они же сами пошли в лагерь оккупантов. Так что и никаких обид быть не должно. Только проезжая верхом на стрелах съёмников энергии, попутно отбиваясь от манхэков, ты понимаешь, что, в принципе, всё — не так уж плохо. Только включая демпферные устройства, ты понимаешь, что ты — живой и здоровый, у тебя есть друзья, которые всегда помогут тебе. Глядя, как луч из последнего устройства заметно уменьшает ядро, ты вспоминаешь то приятное забытое чувство. Всё кончено. Олег прошёл из комнаты с последним демпферным устройством по коридору, который, оказалось, вёл прямо в комнату управления. — Олег! Получилось! Олег посмотрел в панорамное окно с видом на ядро: шар уменьшился раз в пять и теперь даже не пульсировал, а тихо висел под почти сомкнувшимся над ним "зонтом" из съёмников энергии. — Система стабилизации заработала, — радостно сообщил Руслан, — долго она не продержится, но какое-то время мы выиграли. У нас теперь есть шансы уехать из города, и у остальных людей тоже. Ты сделал всё в наилучшем виде. Я, кстати, заблокировал систему стабилизации, так что у солдат Правительства не получится отключить её раньше времени. Хоть как-то я помог в подвигах великого Олега Ахатинова. — Ну, ты поосторожнее, а то загоржусь, — усмехнулся Олег, — ладно повстанцы, наслушались мифов вортигонтов про меня, но ты-то... — Дурной пример заразителен, — спарировал Руслан, — кстати, пока ты был там, внизу, я залез в их информационную систему. Там в основном одна ерунда, какие-то электронные документы. Например, я нашёл договор о поставке двух тонн наркотиков в «Госкавалерию» для подбросов людям, неугодным Правительству. Но было там и несколько по-настоящему интересных вещей. Пошли. Олег лишь вопросительно смотрел на него, ожидая услышать что угодно. Этого парня, воспитанного двумя учёными и выросшего среди сложной техники, могло заинтересовать всё, что угодно — от инструкции по использованию огнетушителя до телепортационных технологий Правительства.