— Знаю я этого Одессу, — сказала женщина, уже давно не плача, — полный кретин! Хм. Ну, он — человек своеобразный, но самый смелый из тех, кого Олег встречал. После Ашкельдина, конечно. — Между нами говоря, — покачал головой мужчина, — не доверяю я этим вортигонтам. Что-то они не договаривают. Говорят, раньше они к людям враждебно относились. А что, если мы им нужны только до тех пор, пока не избавимся от Мирового Правительства? А потом они и за нас примутся? Олега передёрнуло: а ведь и вправду — кто знает, что у них на самом деле на уме? — Ты, как всегда, прав. Это со времён «Мамоново» всё пошло, — сказала женщина, — во всём виновато «Мамоново». От всей этой науки одни проблемы, ни разу ещё она жизнь лучше не сделала. «Более того, Сопротивлением как раз командуют те, кто невольно спровоцировал аварию с энергетическим выбросом, — подумал Олег, — да что вы вообще можете знать о «Мамоново»?! Я бы посмотрел на вас, окажитесь вы там в то время. Любой бы из вас наложил кирпичей. А, тем не менее, более оснащённого научного центра в то время не было нигде в мире». — Вот тебе и научно-технический прогресс, — пробормотал мужчина. — Только вот все эти выжившие с «Мамоново» никак этого не поймут, — махнула рукой женщина, — вон, профессор Кречетова такую милость сделала, сказала, что нам надо убираться из города. Я прямо сидела и ждала её разрешения! Олег так резко выпрямился, что чуть не ударился об столик в углу коридора. Что?! — И вообще, какой идиот доверил Кречетовой верховодить, — сжал кулак повстанец, и Олег вместе с ним, — профессор она, видите ли. Мне вообще иногда кажется, что уже все вокруг сплошные учёные и профессора, кроме меня! Профессор тот, профессор этот... «Что за нахрен? А вы не много на себя берёте?», — Олег едва удержался, чтобы не произнести это вслух. Он-то был уверен, что все повстанцы — как одна большая дружная семья... — На словах-то у них всё хорошо, — вздохнула женщина, — а на деле получается как всегда... В «Стара Проспект» сидело трое моих братьев! А этот распросратый Ахатинов взорвал всю тюрьму, со всеми заключёнными... — Да... — Вырвалось у Олега, но он вовремя взял себя в руки. Он ведь не... Вот это новости. Парочка подняла головы на звук, но, видимо, решила, что им показалось. — Ну, не надо, не вспоминай о плохом, — мужчина погладил её по плечу, — давай вспомним что-нибудь хорошее? Как здесь было когда-то спокойно. Ещё месяц назад это был престижный район... — Раньше тут было безопаснее, — ответила женщина, — а скоро здесь всё взорвётся, а мы сидим тут, беспомощные, как младенцы. Если не ещё беспомощнее. — Ничего, уедем из города, и на природу. Говорят, в пригороде сейчас спокойнее. Солдат нет, одни недобитки из «Госкавалерии». Вот заживём тогда... Они замолчали, и Олег сделал шаг вперёд. Зря он прошёл здесь и услышал этот разговор. Надо при случае объяснить этой женщине, что у него не было злого умысла взрывать «Стара Проспект». Что он её братьев не убивал. Что борьба с оккупантами — всё-таки лучше, чем рабское существование в этом престижном районе. — Я, конечно, не скучаю по Дорожному, — сказала женщина, — но передачи по телевизору при нём были гораздо лучше. Чего стоили шоу, где он прыгал на парашюте вместе с лебедями и помогал бобрам строить плотины. А как он ездил голый верхом на медведе и доставал кости динозавра со дна реки, помнишь? — Помню, помню, — слабо улыбнулся мужчина, — и знаешь, хоть многие его и осуждают за капитуляцию Земли, а я не осуждаю. Он правильно всё сделал, организовал. Выбор-то стоял либо принять новую власть, либо умереть. — Как это безумно ни звучит, но при Дорожном было лучше. Нормальной альтернативы ему всё равно нет. Ну, не эта же фанатичка Кречетова, — горячо поддержала женщина, — знаешь, поначалу восстание виделось более радужно. Олег начал отходить от щели к выходу. Ну, вот. Приплыли. — Нам обещали лучшую жизнь, — продолжал мужчина, — а в результате мы тут голодаем, в то время как любимый хедкраб Кречетовой жрёт в три горла! Олег решительно пошёл к выходу. Нет, не будет он ничего никому говорить, они и так уже всё сказали сами. Эх, Наталья Николаевна, хорошо, что Вы этого не слышите. Зря Вы записали видеообращение ко всем жителям города. Они этого ни капли не заслуживают. — Хоть они и зовутся крабами, но на вкус совсем не похожи на крабов, — услышал Олег, уходя в направлении лестницы. — Скорее, на варёное полотенце, — ответил мужчина. Голоса прекратились, когда Олег вышел на лестницу. Если всё — так, то и не нужна ему помощь никаких повстанцев. Если так, то он и один Правительство добьёт. Вместе с Русланом и Сергеем... * * * Триггер зашёл на чердак. Вроде никого. Он шёл в полумраке, еле уворачиваясь от вентиляционных труб и уже давно не работающих телефонных проводов. Зря его занесло сюда. Но, по крайней мере, здесь он не столкнётся с Ахатиновым. Кое-как найдя место, наиболее чистое, без перьев и помёта, он вытащил из-за пазухи радиостанцию и настроил её на частоту командного центра Правительства. — База, позывной «Гражданин», номер GT877UA, ответьте! База, ответьте «Гражданину», приём! — База на связи. Ждите... У него дрожали руки — он знал, на какой риск идёт, но назад пути уже не было. — Ты что творишь, презренный человек, — захрипел динамик рации, — ты ослушался приказа! С этой минуты ты труп, понял?! Ни о каком сотрудничестве теперь не может идти и речи! — А мне так не кажется, — как можно твёрже сказал Триггер, но голос его всё-таки дрогнул, — вы не оставили мне выбора. Но сейчас я предлагаю сделку. — Что ты болтаешь?! Всё! Поезд ушёл! У тебя больше нет нашей поддержки!