Ничего конкретного он, как оказалось, не хотел. — Что вы тут делаете?! Вам же сказали уходить из города, — крикнул Руслан. — Правительство делает всё возможное, чтобы не дать нам уйти, — ответил повстанец, — мы собираем людей и пытаемся пробиться к вокзалу. Выжившие прячутся в доме внутри этого двора. — Отведи нас туда, — сказал Олег. — О! Олег! Герой оранжевых революций. Вы-то сами что тут делаете? Бежали бы давно отсюда, а не тратили зря патроны... — Слушай, — перебил его Олег, — просто отведи нас к своим. Можешь? — Ещё бы, — ответил тот, — идёмте за мной. Они зашли в старый двор-колодец, проходя через баррикады из сваленного в кучу строительного мусора. Над ними нависали чёрные полуобвалившиеся балконы, на которых были свалены всякие доски и прочий хлам. Они подошли к железной двери, грубо врезанной в стену на первом этаже, с небольшим закрытым окошечком в ней. — Часть базы у нас тут, в первом подъезде на первом этаже, другая часть расположилась в шестом подъезде на пятом этаже. Тут главный я, а там Сергей... — Погоди... Сергей, который Ашкельдин? — Ну, а какой ещё? Будто у нас разные Сергеи тут на каждом углу валяются, выбирай не хочу, — проворчал повстанец, постучав в дверь. Окошечко в двери открылось, и показалось лицо девушки в синей вязаной шапочке. — Это я, открывай, — торопливо произнёс командир. — Скажи пароль, — взгляд девушки упёрся в Олега, и её лицо вместо серьёзного вмиг стало растерянным. Олег снисходительно усмехнулся, чем окончательно ввёл девушку в ступор. Да он сам — вместо тысячи паролей. — Я даже не скажу тебе заткнуться, — довольно резко сказал повстанец. — Проходите. Хм, интересный пароль... Дверь открылась, и они вошли в то, что когда-то было квартирой. Домик был явно старый, полы из деревянных досок скрипели, как старая кровать. Мусор был разбросан повсюду, большая его часть была сосредоточена по углам. У противоположной стены стоял столик с бутылью воды и микроволновкой, включённой в розетку. На стене — большая видавшая виды карта города и окрестностей. На карте виднелись гораздо более новые пометки, сделанные красным маркером. У стены с дверью стоял подранный диван, на котором сидела парочка — мужчина и женщина неопределённого возраста с лямбдами на рукавах. Женщина подняла на них оплывшие глаза, когда они зашли. Её друг крепко обнимал её. Ещё три человека, двое парней и девушка, открывшая дверь, тусовались посередине комнаты, о чём-то перешёптываясь. Но первое, что услышал Олег — это голос Кречетовой: — Повторяю, бегите из Города 14, если вы всё ещё там! Олег посмотрел на её лицо, вещающее с телевизора, стоящего на комоде. Видимо, обращение Натальи всё ещё крутилось в эфире. Хорошо, что она — уже далеко и в безопасности. Скорее бы увидеться с ней. — Вот это да, — воскликнул один из парней, стоящих посреди комнаты, тараща глаза на Руслана, — Вы ведь брат Кречетовой, да? От такого поворота событий Олег не удержался и захихикал. — Нет, — с каменным лицом ответил Руслан, украдкой улыбаясь Олегу, — мой брат полковник Егор Одесса. Олег улыбнулся, уже двигаясь к карте. Надо же, а он уже и забыл про этого бравого полковника. Вот кому уж точно не пропасть, старый солдат. Интересно, где он сейчас? Видимо, поняв, что сморозил глупость, повстанец смущённо отступил на шаг, к висящему на стене плакату. Эмблема Правительства, «Пирамида с глазом», и белый голубь, летящий к небесам... Символ последнего свободного существа, души, стремящейся вверх, подальше от разорённой Земли... А может, это — символ самой свободы? — ...Не явились для нас неожиданностью, хоть мы и не решались высказывать наши предположения вслух, — доносился голос Кречетовой из телевизора. Повстанцы, пришедшие с Олегом, уже расселись по углам — усталость давала о себе знать. Лишь Удав подошёл к впустившей их девушке, выразительно улыбаясь и шевеля бровями, отчего та покраснела, как варёный рак, и спрятала взгляд. Ситуацию спас местный командир. — Так, всё, хватит фигнёй страдать, — начал он, — больше ждать нельзя. И так уже сколько тут сидим! — И какие у вас планы? — Как какие, Руслан, что за вопросы? Сейчас последнюю еду раздадим, как раз должно на всех хватить, и будем сваливать отсюда... Оружие ещё надо распределить... — Еда это конечно хорошо, — сказал подошедший Шульц, — но надо ещё всё здесь уничтожить. Чтобы никаких следов нашего присутствия не осталось. И, само собой, чтобы не было намёков, куда мы выдвинулись отсюда. Триггер подал голос: — Спички есть? Бензин? — Да тут пара канистр с дизельным топливом где-то были, — задумчиво сказал повстанец, — я и сам знаю, первый день что ли замужем? Так, Тереза, раздавай еду, какая осталась, а я пока подумаю... Повстанцы отошли к карте, что-то тихо обсуждая, а девушка, впустившая их, тем временем раздавала еду: кому — заваренную быструю лапшу из "бомж-пакетов", кому — куски чёрствого хлеба, кому — тарелки с мерзко пахнущими кусками варёной картошки, выросшей в каналах. Олегу повезло — ему досталась быстрая лапша, хотя он был так голоден, что, наверное, и картошку эту съел бы. Хотя кто знает, эта картошка, пахнущая сероводородом и тиной... — Наконец-то, более-менее нормальная еда, — сказал Свенсон, — а то во времена Мирового Правительства непонятно чем кормили. Нужно было быть охренительно голодным, чтобы ещё в очередях стоять за этим дерьмом.