TDM252U2 резко обернулся: — Мы не расходники! Правительство ценит своих верных солдат и никого не посылает на убой! Мы сегодня являемся передовой ударной силой. В числе других. — А почему не страйдеры? Они всех быстро зачистят, да и не жалко этих животных, — крикнул другой голос. — А вот это уже не вам решать, — рявкнул сержант, — и страйдеры не "животные", а такие же члены Правительства, как и солдаты. А вы, никчёмное дерьмо, должны быть счастливы, что вам дали последний шанс, а не пристрелили вместе с прочими предателями! — Я никогда не был предателем, — сквозь зубы произнёс один из лишившихся маски. — Вот ты это и докажешь, — глаза сержанта полыхнули злобным огнём, — первым пойдёшь в разведку боем, в одиночку. Я лично прослежу. Госкавалерист растерянно отвернулся. — А теперь, бегом на улицу, получать оружие, — громко сказал сержант, — за любое подозрительное движение я сам любому пулю в лоб пущу, имейте в виду! Да, вечер перестаёт быть томным. Вести в бой этих неудачливых госкавалеристов, да ещё — за считанные часы до взрыва. Хорошо, что командование обещало прислать подмогу в виде солдат и десантный корабль для эвакуации после удачного завершения операции. Сержант не просто верил в это — он это точно знал. Не знал он лишь о том, что с крыши соседнего дома за ним наблюдал в бинокль какой-то гражданин, стараясь разглядеть всё — фигуру, лицо, нашивки, каждую деталь... * * * Руслан молчал. Всё время, пока они шли вперёд по тоннелю подземной автотрассы, кромешная темнота и тишина не отпускали их. Говорить больше не хотелось, да и зачем? Сейчас пришло время говорить тёмным тоннелям, одинокому свету фонарика, трупам муравьиных львов, зомби и солдатам-зомби. У одного из них Олег даже нашёл пистолет и патроны для него. Патронов было немного, но уже хоть что-то. Надоело ему быть вооружённым лишь фонариком. Но даже теперь, отстреливаясь в темноте от зомбайнов, слушая их вой и попытки связаться со своими, он хотел ощутить на себе взгляд. Его взгляд — человека в белой простыне. Надоедающий, пристальный, с искорками снисхождения. Надоевший и такой ненавистный. Но дающий уверенность и чувство того, что всё идёт как надо. Отбиваясь от чёрного ядовитого хедкраба, Олег понял, что уже давно не чувствует этот взгляд. Его нет. Пусто. Барнаклы, свисающие гирляндой с потолка, захватывают своими языками бегущих зомбайнов. Всё, хватит, Олег, халява закончилась. Теперь всё — по-настоящему. Ранения не будут заживать без следа. Голод будет сводить с ума, как уже сводят с ума редкие приступы слабости и неприятное жжение в животе. Сколько талантливых и знаменитых людей умерли рано и нелепо. Как будто бы они выполнили свою миссию, выложились на все сто, выдали всё, что только могли, и стали не нужны вселенной. Уитни Хьюстон, Касс Эллиот, Пушкин, Лермонтов, Блок, Бодров — да мало ли примеров. Вот и с тобой будет так же. Олег посмотрел на Руслана, отстреливающегося от бегущих отовсюду муравьиных львов, пока Олег грави-пушкой кидал корпусы старых автомобилей, чтобы заткнуть ими норы этих насекомых. Было непривычно видеть Руслана таким: вместо веселья и насмешек — страх и сосредоточенность. И этот невидимый взгляд человека в простыне больше не следил за Олегом. Он почувствовал одиночество. Он больше не нужен. Но почему это чувство настолько неприятно? Разве не этого ты хотел? Не свободы? Надо быть осторожнее с желаниями — они иногда сбываются. Только не всегда так, как тебе хочется. А то и вообще: сам не понимаешь, чего хочешь на самом деле — вот почему на него накатывает такая слабость во всём теле. — Ой, фу-у-у, — поморщился Руслан, когда они зашли в какое-то подвальное помещение и оказались по колено в мутной холодной воде, которая, видимо, вылилась из всех труб на стенах, — хорошо тебе, у тебя костюм. Какая гадость эта вода. Впереди раздались знакомые звуки. — Вот они, — сказал Руслан, поднимая пистолет. С другой стороны подвала ковыляли несколько зомбайнов. Руслан начал стрелять в них. Олег, недолго думая, выхватил дробовик и двумя выстрелами добил их. Они вышли в тоннель, в конце которого виднелась тусклая лампочка. — Хоть бы тут был выход на поверхность... Да уж, вот будет смешно, если они всё это время шли не к выходу на поверхность, а, наоборот, в самую глубь подземелья. Но когда они прошли по огромной подземной автостоянке прямо к одинокой лампочке, то обнаружили, что она висела прямо над входом в лифт. Кабины не было видно, но тросы, уходящие наверх, выглядели словно спасательный круг посреди океана. — Надо же, лифт, — Руслан с облегчением нажал кнопку вызова, — я был бы рад и обычной лестнице. Кнопка тускло засветилась и через долю секунды погасла. — Да ёлки-иголки, — видимо, всё, что копилось в Олеге последние несколько часов, вырвалось наружу. — Погоди, Олег. Просто, наверное, в распредустройстве автоматы отключены. — Пошли, — сказал Олег и пошёл в темноту. Ещё несколько минут понадобилось, чтобы по кабелю, идущему под потолком от шахты, найти хоть что-то. Ящик с трёхполюсным автоматом с подписью «Лифт» они, в конце концов, нашли, но понадобилось довольно много сил и нервов на открытие крышки ящика. Впервые за день Олег заскучал по своей монтировке. — Эй, слышишь? Лифт заработал, — сказал Руслан, когда Олег включил автомат. Из темноты послышались шаги и сдавленные нечленораздельные звуки. — А вот и неприятности, — пробормотал Руслан, вскидывая пистолет. Они пробивались обратно к лифту, отстреливаясь от живых трупов. Когда они уже подходили к шахте, один из зомби подошёл вплотную к Руслану и уже пытался нанести удар. Но Руслан ловко пригнулся и тут же оттолкнул перерожденца, и Олег выстрелил в хедкраба на голове. — Прямо в цель, — усмехнулся Руслан. Олег посмотрел в шахту, но кабина была ещё далеко. — Да что ж так долго... На свет вышла сгорбленная фигура в броне солдата, и Олег открыл огонь. Лампочка, запылённая осыпавшейся штукатуркой, давала света ровно настолько, чтобы освещать метров пять вокруг лифта, поэтому когда из тьмы выныривал плачущий зомби, его было видно уже совсем близко. Руслан робко выстрелил. Пара залпов — и Олег выкинул дробовик, пустой и бесполезный, и выхватил пистолет. Крики, вой и сдавленные коды приказов, шарканье подворачивающихся ног — всё это сливалось в зловещую симфонию, которая сводила с ума. Олег включил фонарь, и стало немного светлее. И почему он постоянно забывает о нём? Его что-то толкнуло в плечо, и он выстрелил в зомби слева от себя. Они всё наступали и наступали. Кроме обычных зомби, стали подтягиваться "быстрые", и тогда Олег уже испугался не на шутку. С ними в таком полумраке — шансов немного. Руслан вскрикнул, когда на него с душераздирающим визгом прыгнул один из ходячих скелетов. Он увернулся, и зомби пролетел мимо, и Руслан сразу же убил его выстрелом в затылок. — Да где этот лифт?! — Уже подходит! Звук двойного огня опять влился в общий гул, создавая совсем психоделичную музыку, как безумный музыкант, которого вытолкали на сцену, чтобы заполнить вынужденную задержку и отвлечь заскучавших зрителей, начинающих неодобрительно шуметь и даже свистеть. Наконец, кабина прибыла, и они забежали в лифт. Руслан нажал на кнопку, и решётчатые двери закрылись. Долгие секунды, пока лифт не трогался, Олег смотрел на мертвецов, которые со стоном били руками об решётку, словно умоляя взять их с собой.