- Кстати, а как твое здоровье? - вдруг вспомнил Страус - Может, стоило задержаться в больнице? Не хотелось бы, чтобы ты упал в обморок прямо на пресс-конференции. Хотя…это было бы даже пикантно! Раненый писатель падает в обморок прямо перед телекамерой! А что, неплохо… - Нет! Не буду падать! Ах ты же сукин сын…ты меня разыгрываешь! (хохочет) Веселится он, понимаешь ли! Что касается здоровья - да нормальное здоровье. Ослаб, конечно, потеря крови была серьезной, но в общем и целом все отлично. Я быстро восстанавливаюсь…тебе уже об этом говорили. Все, пойдемте обедать! Мы посидели за столом, выпили французского шампанского (у меня был запас в две дюжины), поели - Амалия приготовила русские блюда: щи, пироги, и всякое такое. Страус ел, хвалил, и довольно поглядывал на меня и на Пегги, пристроившуюся рядом со мной и выглядевшую очень сексуально. Когда мы закончили обед и перешли к чаепитию, Страус наклонился к моему уху и предложил: - Хочешь, Пегги останется у тебя в доме? По крайней мере, до завтра! Она поможет тебе расслабиться…тебе же нужно расслабиться, ведь так? Или ты еще не в силах? Я был в силах, о чем Страусу и сказал, но сказал так же и о том, что в мои планы пока что не входит расслабление с Пегги. И что я сам решу, с какой женщиной мне расслабляться. Так-то я был бы не против тесного общения с Пегги, но мне не хотелось, чтобы об этом знала Ольга. Вот не хотелось, да и все тут! Сам не знаю - почему. Проводив гостей, я отправился в свою комнату, плюхнулся на кровать и тут же, практически за секунду уснул. Организм требовал покоя, во сне он восстанавливается быстрее - это я знал наверняка. Как знал и то, что два дня назад я едва не отдал концы… Проснулся посреди ночи, посетил «заведение», разделся, и снова влез под одеяло. Одному спать может быть и не так уютно, зато - никто не толкает тебя коленями в бок и посреди ночи не дергает за одно место, требуя немедленного горячего секса. В целибате есть свои прелести, точно. Вся кровать твоя! Ложись хоть вдоль, хоть поперек! Смешно, ага. До слез. Выдрыхся - просто до безобразия. Давно так много и «бесцельно» не спал. Встал в восемь утра - свежий, как огурчик с грядки. И тут же побежал в спортзал, по дороге поздоровавшись с Амалией, возившейся на кухне. Она уже что-то жарила - вроде как пирожки. С ее умением готовить растолстеешь, как бочка! Хмм…впрочем, мне это не грозит. Гомеостаз! Маятник стремится занять самую нижнюю, самую устойчивую точку в пространстве. Попрыгал со скакалкой, поотжимался, побил по мешку - весь мокрый, как мышь! «Дыхалка» ни к черту. Легкие повреждены. Они заросли, да, раны закрылись, но объем-то уменьшился. Теперь придется их заново учить дышать. Развивать. Знакомое дело, и очень неприятное дело - восстанавливать свою «дыхалку». Стопятьсот потов сойдет, пока вернешься к прежнему уровню тренированности. Хотя… гомеостаз поможет! Но все равно пока что трудновато. Насиловать организм не стал, ограничился кардиотренировками, до железа почти и не добрался. Почти - потому что немного поработал гантелями - на плечи, на трапеции. Ну и поприседал - тоже с гантелями. Ноги надо держать в тонусе. После тренировки зашел в душ и долго, с наслаждением плескался под струями горячей воды. И подумалось - а какого черта у меня нет сауны? Бани? Обязательно сделаю баню! Да еще и чтобы на дровах! Попариться, а потом с разбегу - бах! И в океан! Классно ведь! Ольга с Амалией накрывали на стол, когда я вошел в гостиную. Ольгу с утра я не видел, потому поздоровался и подмигнул: - Как спалось, красавица? Какие сны снились? - Всякие… - улыбнулась Ольга, и взгляд ее метнулся в сторону, будто застеснявшись своих мыслей - выспалась, просто здорово! В больнице почему-то плохо спится… - Еще бы не плохо! - вмешалась Амалия - Когда в соседней комнате твой мужчина при смерти, с дыркой в груди! Да я бы если бы с Серхио такое случилось - совсем бы не спала! Ты еще молодец, крепкая! Я закусил губу: какого черта они все упорно нас с Ольгой постоянно ставят вместе? С чего они решили, что я с ней сплю? Но ничего не сказал. Ольга тоже ничего не сказала, потупила глаза и снова принялась раскладывать приборы. Вообще-то кухонные дела совсем не ее уровень - она мой секретарь, машинистка, переводчица и все такое. Ей не по чину помогать Амалии накрывать на стол и готовить. Но она сама взялась ей помогать, а я и не протестовал - почему бы и нет? Честно сказать, наверное я все-таки откровенное порождение советского строя: не могу разделять свой персонал по классам, тем более, если эти люди мне вовсе не чужие. Пабло я считаю своим другом, его жену - тоже,Серхио с Амалией родители Лауры, родители друзей (и тоже друзья!) - так как же я могу считать их просто персоналом и не сажать за свой стол? Хотя когда ко мне приезжает Страус, или еще кто-то из чужих - Амалия и Серхио за стол не садятся. И я их не приглашаю. Тот же Страус, с его снобством и заносчивым «ндравом», может воспринять это если не как оскорбление, то как некое нарушение этикета -определенно. С детства выросший в достатке, в сени двух старейших аристократических семейств Америки, он ненавидит негров и презрительно относится к бедным людям. А тех, кто ему прислуживает, просто не видит в упор - воспринимает как стул, либо скамейку. Либо как тупую обезьяну. Так что сажать Страуса за стол с «тупыми обезьянами» было бы в высшей степени опрометчиво. Кстати, мне было бы легче, если бы моя прислуга состояла из чужих людей. Вот тогда не было бы совсем никаких проблем - обычные отношения хозяина компании и ее коллектива. Никаких сантиментов и щекотливых ситуаций. На своей новой вилле я так и поступлю - наберу новый персонал через агентство, подыскивающее работников, и тогда уже поставлю отношения со своими слугами на правильные рельсы. До выезда на пресс-конференцию мы с Ольгой успели еще и поработать. Я надиктовал двенадцать страниц текста, и с чувством морального удовлетворения стал собираться на встречу с акулами пера. Кстати, с некоторых пор я стал задумываться - а что мне надевать для выхода «в люди»? Должен же у меня быть свой, какой-то особый образ? Одеваться ярко-модно я терпеть не могу, тем более что мода в этом времени совершенно идиотская - какие-то глупые брюки-клеш, яркие рубашки-гавайки все в цветочках и клумбах. Да и сами штаны по здешней моде красят в безумные, безумные цвета! Кислотно-желтые, оранжевые, ярко-зеленые, вишневые - сплошное ЛГБТ! Но жутче всего КЛЕТЧАТЫЕ штаны! Я когда впервые увидел эту жуть - меня даже смех разобрал. Идет такой парубок-модник, весь клетчатый, как ученическая тетрадка, и волосы локонами на плечи. Брр! Подумывал выбрать стиль «милитари» - что-то похожее на военную форму, но решил, что это будет слишком уж вызывающе, и остановился на стиле «а-ля Хемингуэй». Свободные смесовые (лучше льняные) штаны, свитер - нарочито грубой вязки. Это для холода, для зимы. Летом - свободная рубашка, те же самые, только более тонкой выделки штаны. На ноги - хорошие дорогие полуботинки. Зимой, понятное дело, утепленные, летом -легкие светлые, все в дырочках. Или сандалии. Подумывал бороду отрастить, чтобы выглядеть постарше, чтобы мой облик, сильно не соответствующий моим документам не бросался в глаза, но отказался от этой идее, снова стал бриться гладко и чисто, без какой-либо новомодной трехдневной щетины. Почему отказался? Да потому, что Ниночка меня попросила. Щетина и борода натирали ей нежную кожу. Ну а раз подруга просит, почему я не должен ей уступить в такой мелочи? Тем более что с непривычки и самому растительность на лице нравилась не так, чтобы очень. Вернее - совсем не нравилась. К бороде тоже нужно привыкать, а когда ты пятьдесят лет обходился без бороды, на шестом десятке ее заводить уже как-то и…трудновато. Не бреюсь с утра того дня, когда я собирался на бой с Али. Весь в черной щетине, и да -теперь выгляжу лет на десять старше. И пусть, это хорошо. А что касается чьей-то там нежной кожи…обойдутся! Я не собираюсь как-то там особенно с ними нежничать. Сьюзен так вообще обожает грубый секс, она даже просила меня хлестать ее ремнем, и как минимум - лупить по заднице ладонью. Ладонью я согласился, а вот от садистского ремня отказался напрочь. Я не садист и никакого удовлетворения от истязания женщин (боже упаси!) не испытываю. Пусть ее Страус лупит. В Нью-Йорк ехали с охраной - впереди мой кадиллак с Серхио за рулем, позади - тот самый фургон с толпой охраны. Кстати сказать, когда въезжали в город, навстречу пронесся здоровенный фургон, похожий на тот, в котором ехала моя охрана, а за ним штук пять полицейских машин, оглашающих окрестности заунывным воем сирен. И уже когда ехали по городу видел толпу народа с плакатами, на которых было написано что-то вроде: «Остановите полицейских!» «Долой власть, убивающую людей!» - ну и все в таком духе. Вокруг толпы метались полицейские, размахивая дубинками, на асфальте валялись то ли бесчувственные, то ли «сидячепротестующие», и выглядело все это очень даже тревожно. И кстати - в толпе стояли не только черные. Полным-полно бледнокожих - очкариков, дебелых мадам и всякой такой либероты и хиппарей. Само собой - «Мы за мир!» «Долой войну!» «Занимайтесь любовью, а не войной!». Нет, я совсем не против мира, и согласен, что лучше лежать в постели с женщиной, а не воевать, но…нельзя же быть всепрощенцем. Нельзя валяться в постели, если нужно защищать свою Родину, свою страну. Когда фашисты напали на СССР у военкоматов на самом деле стояли очереди из добровольцев! Впрочем - лозунг относился ко времени Вьетнамской войны, абсолютно непорядочной, антигуманной, и во время которой мы, то есть СССР были с правильной стороны. Стоп! Что значит относился?! Что у меня с головой?! Относится! Она сейчас - война! Вьетнамская война идет полным ходом, и закончится только через три года! Впереди -кровь, смерть, тысячи и тысячи жизней, которые брошены в жернова войны! И кстати -теперь я знаю, о чем буду говорить с президентом США. Меня провели в конференц-зал, и было это похоже на то, как если бы в зал вошел президент страны. Вокруг охранники, охранники, охранники! И люди, с любопытством разглядывающие такое чудо, как я. Кстати, я постарался выглядеть человеком, который только что лежал на смертном одре и только ради собравшихся заставил себя встать с постели. Что кстати не было совсем уж таким преувеличением - я и в самом деле едва заставил себя встать с постели - так хотелось поваляться ничего не делая и забив на все дела на свете. Выглядел я наверное совсем уж таким изможденным, потому что распорядитель даже попытался подать мне руку, помогая влезть по ступеням на сцену конференц-зала. Тут же, в первом ряду дежурил врач с огромным баулом, что тоже доказывало обеспокоенность устроителей встречи моим драгоценным самочувствием. Похоже что это Страус так расстарался, нагнетает обстановку. Ну что же…пускай. Работать он умеет и отлично знает, что нужно для хорошего паблисити. Кстати, я уже и привык к таким вот выступлениям на публике…не в первый, и не в последний раз выступаю. Надеюсь - не в последний. - Господа! Прошу учесть, что господин Карпофф не очень хорошо себя чувствует, так что пресс-конференцию надолго затягивать не будем, договорились? (недовольно загудели) Господа, вы успеете задать все интересующие вас вопросы, не беспокойтесь. Вы знаете, как господин Карпов умеет отвечать - коротко и сжато (засмеялись), так что времени хватит всем. - Добавлю к словам господина Страуса! - сказал я в свой микрофон - Я буду отвечать на ваши вопросы пока не свалюсь на пол! Как увидите, что я падаю - значит, все! Или я устал, или меня дострелил один из вас! (хохот). - Господин Карпофф шутит! - ухмыльнулся Страус - Разве вы можете убить его прежде, чем вывернете наизнанку своими вопросами! Так что - начинаем! И первыми будут наши партнеры, партнеры нашего продюсерского центра «Страус и Карпофф» телекомпания NBC. И господа, я вас попрошу: вопросы задавайте коротко, без размазывания по тарелке, можно не называть ваши имена и место работы. Просто вопрос, если хотите, чтобы Майкл ответил на максимально возможное количество вопросов. Договорились? Договорились. Начали! - Господин Карпофф! Как ваше самочувствие? - знакомая уже репортерша, та, что некогда снимала меня в полицейской академии. Наш человек, Страус ее подкармливает, знаю. - Бывало и лучше - улыбаюсь слегка измученно-болезненно - Как же вы сумели подняться после такого страшного ранения? Как говорят врачи, вы чудом избежали смерти! Пуля прошла у сердца! - Врачи всегда преувеличивают. Если им верить - все мы глубоко и тяжело больны, (смеются). Мне повезло, пуля не задела жизненно важные органы, (брехня, но сойдет -пусть попробуют проверить!). А восстанавливаюсь я достаточно быстро. - Потому что вы колдун? (затихли) - Не бывает колдунов, моя дорогая! Это все выдумки! Просто у меня такой организм Но и он с трудом переварил пулю сорок пятого калибра. Еще бы немного, и мне конец! - Майкл, скажите, вы ненавидите этого учителя? Он ведь объявил вас виновником войны во Вьетнаме! Предводителем казаков, которые хотят захватить Америку! - Ну как я могу ненавидеть этого несчастного сумасшедшего? Мне жаль его. Учителя нужно лечить и на пушечный выстрел не подпускать к детям! Мало ли что у него в голове замкнет, вдруг он решит, что ученики - это казаки, собравшиеся, чтобы его убить! И начнет по ним палить из всех стволов. Кстати - вот вам и результат антисоветской пропаганды! Свели с ума несчастного! - Скажите, Майкл…а как вы вообще относитесь к войне? И в частности - к Вьетнамской войне? - Плохо отношусь к войне. Как вообще можно хорошо относиться к войне? Людям надо дружить, заниматься любовью, а не войной! И я одобряю войну только в одном случае -если на нас кто-то напал, и мы вынуждены защищаться свою жизнь и свою семью. И только так. - Кстати, Майкл, мы слышали, что вы получили гражданство США! Вы теперь наш гражданин! Так вот если бы вы были в том возрасте, который подлежит призыву на военную службу, вы бы пошли воевать во Вьетнам? - Пошел бы. Я же в армии! А как я могу отказаться выполнять приказ моих командиров? Моя страна воюет, пусть даже и не праведно, так почему я должен стать дезертиром? - Но вы же считаете эту войну неправедной! Как быть тогда? Как быть, черт тебя подери! Я и войну в Афгане всегда считал неправедной, так что с того? Я военный, и мой долг служить стране! - Я военный, и мой долг служить стране! Даже если она не права - это моя страна! Потому я против дезертирства, хотя и против войны. - Хорошо. Ваша позиция понятна. Тогда последний вопрос: как вы относитесь к массовым беспорядкам по всей стране, когда чернокожие и белые граждане США набрасываются друг на друга? И кстати - поводом к беспорядкам послужило как раз ваше ранение, когда большинство из белых не поверили, что ранение нанес тоже белый! Они считают, что правительство их обманывает, и на самом деле вас ранил черный! Вы стали чем-то вроде знамени в борьбе белого большинства с черным меньшинством - как вы это прокомментируете? Мда…вопросы у тебя еще те, подруга! Что-то я сомневаюсь, что эти вопросы санкционировал Страус. Хотя…все может быть. - Что я думаю о расовых беспорядках? Да ничего хорошего я о них не думаю! Какому нормальному человеку может нравиться то, что люди бьют друг друга только за то, что им не нравится твой цвет кожи? И кстати - я совсем не оправдываю никакую из сторон. Противоречия в американском обществе зрели уже давно, и вот - нашелся повод. Все виноваты! И это очень, очень печально! Я не хочу говорить о том, кто конкретно виноват в этой ситуации. Скажу только одно: господа, прекратите! Я вам с полной ответственностью говорю - стрелял на самом деле несчастный душевнобольной учитель! Белый! Чернокожие не имеют к этому преступлению никакого отношения! Люди, остановитесь! Живите в мире! И я не хочу быть знаменем в этой неправедной борьбе! Совершенно не желаю! - Следующий! - Страус указал на полного мужчину в клетчатом костюме - Надо о спорте поговорить! Джон, давай ты! Я так понял, что это был какой-то спортивный журнал, и Страус этого ужасно одетого толстяка знал. Ну что же…спорт, так спорт. - Господин Карпофф…как вы оцениваете ваш бой с Мохаммедом Али? Считаете ли вы, что выступили так, как хотели? И как вы оцениваете вашего противника? - Уточните - какую оценку моего противника вы хотите услышать? Как боксера, или как человека? - усмехаюсь, глядя в камеру. В зале смеются - все поняли, о чем речь. - А давайте и так, и этак! - мужчина улыбается. - Как человек Али просто дерьмо - пожимаю плечами - Дикарь, который бросил тень на своих чернокожих братьев. Люди смотрят на таких придурков, и думают: если этот чернокожий такой негодяй, так наверное и все черные такие же негодяи! Ведь его считают величайшим! А что же тогда делают не величайшие? Они что, совсем плохие? Хуже его? Люди, запомните, нет плохих наций! Есть плохие люди! Черные, белые, желтые, красные -просто люди! Ну а что касается Али, как боксера - не знаю, величайший ли он, но то, что он один из величайших боксеров - это точно. Увы, не всегда гениальный человек бывает еще и хорошим человеком. Кстати, сдается мне, что он не так глуп, как хочет себя представить. Сдается мне, что он специально выставил себе идиотом, чтобы не ехать во Вьетнам. Хотя уж его-то точно не послали бы воевать с оружием в руках. Но ведь все равно страшно -вдруг пуля прилетит? Впрочем - я могу и ошибаться, и он настоящий пацифист, а не какой-нибудь там жалкий трус! Теперь о бое: я ожидал, что будет трудно, но что будет ТАК трудно -не ждал. И я едва не проиграл, потому что Али действительно потрясающий по скорости, силе, выносливости и технике боксер. Но он боксер, а я специалист в смешанных единоборствах. А еще - хитрый и очень начитанный человек. В бою с Али я применил тактику Спартака, который некогда был гладиатором на арене. - И что же это за тактика? Уж не говорите ли вы о том, как бегали по рингу, будто заяц от гончей собаки? Это мужчина справа от толстяка. Тоже спортивный журнал? Неважно - Для тех, кто не знает: был такой великий римский гладиатор, звали его Спартак. В историю он вошел, как предводитель восстания рабов, которое подавили с помощью регулярных войск римской империи. Ну так вот: однажды на бойцовской арене он остался один против нескольких противников. И шансов у него не было никаких. Тогда он бросился бежать. Противники погнались за ним, растянувшись в цепочку, и прежде чем они снова сумели собраться толпой, он убил всех - по одному. Вот и я так - бегал, пока Али не решил, что я испугался, что потерял силы, что добить меня - дело времени. Ну и попался, чего и следовало ожидать. Его сгубило самомнение, уверенность в том, что он величайший, и что никто не сможет его победить. Попался, одним словом! Я заманил его в ловушку и победил. Нельзя недооценивать противника! - Скажите, Майкл (это яркая девушка слева в первом ряду), а что за история с вашей подругой, которая вдруг стала невестой Пресли? Это вы сам отдали ее Элвису? Или она сбежала от вас? Ах ты ж сука…ладно, щас я тебе выдам!