Сказано – сделано. Стянула майку, оставшись по пояс голой (лифчика-то нет!), сняла штаны, трусики, которые купила в том же магазине – новые, не надеванные. Просто уценили, как сказала продавщица. Не модные. Но в упаковке, точно. На взгляд Насти – вполне приличные трусики, какая разница, что под одеждой таскать? Через минуту стояла голой, такой, как в момент рождения и радостно подставляла лицо июньскому солнцу. И не только лицо. А потом пошла в воду – заходя осторожно, шаг за шагом… Сидела в воде минут двадцать, наслаждаясь прохладой и чистотой. За день-то пропотела, а еще – до сих пор ощущала на себе мерзкие липкие руки насильников, которые хватали за грудь, за попу. Брр… А речная текучая вода все смыла, весь негатив. Вышла, снова встала возле куста, под которым прикопала пакет с деньгами и банковскими картами (не хватало еще остаться совсем без ничего), и закинув руки на затылок наслаждалась ветром и солнцем. Не забывая поглядывать по сторонам – всегда надо быть настороже, мало ли какие опасности ее поджидают? Но поджидали ее двое загорелых до цвета бронзы мужиков лет около сорока возрастом – явно не спортсмены, с начинающими расти пивными животикоми и довольно-таки длинными, болтающимися как сардельки членами. Видимо они мнили себя неотразимыми ловеласами, потому что подходили к Насте с нарочито ласковыми улыбками, видимо эти самые улыбки должны были сразить ее просто напрочь. Наповал. И раздвинуть ноги. Настя невольно мельком себя оглядела и осталась довольна своим видом – гладкая, ухоженная, везде бритая – вполне соблазнительная девушка. То-то эти кобели задергались! Настя ухаживала за собой и следила, чтобы никаких лишних волос на теле не было. Во-первых, это гигиена. Во-вторых…а может это как раз и во-первых – она слышала как Карпов сказал Ольге, что терпеть не может женщин с "мочалками". Ясное дело, какими мочалками. Так что Настя старалась держать себя в форме еще и для своего объекта обожания, оправдывая это тем обстоятельством, что у нее такое задание, и ей нужно быть в той форме, какую он любит больше всего. А любит Карпов гладких, выбритых, ухоженных женщин с короткой прической. Потому ей ничего не остается, как соответствовать его канонам. Тут же себя выругала – какого черта она осмотрела свое тело? Какая ей разница, что подумают о ней эти писястые кобели? Кстати – у Карпова побольше и потолще, она видала! (Случайно вломилась в ванную комнату, когда Михаил принимал душ) Пусть не особо-то гордятся своими стручками! Тьфу…лезет в голову всякая чушь. В общем, к тому моменту как мужики оказались возле нее, Настя всем своим видом выражала нежелание ни с кем знакомиться и ощетинилась невидимыми иглами, как дикобраз перед глупыми волками. – Девушка, ну что же вы одна тут стоите?! Идите к нам, красавица! У нас хорошая компания! Мы не кусаемся! – услышала Настя обращенные к ней слова и медленно, как кошка открыла один глаз: – А вдруг кусаетесь? Вам только волю дай! – Нет-нет! – весело заверил мужчина с гладко выбритым, холеным лицом – Мы очень нежные! Если и прикусим, то так…чтобы приятно было! – Нет уж… – Настя снова закрыла глаз – Я тут постою. Вы меня пугаете. Вы слишком для меня соблазнительны, а у вас там ревнивые женщины – они меня обдерут. Идите к своим женам! – А это не жены – слегка увял первый мужчина. – С женами сюда тоже ходят, но наши жены дома остались – вклинился второй, и без перехода спросил – А как вас звать? – Никак – усмехнулась Настя – Меня никак не звать. Товарищи, можно я просто позагораю? Вы на меня тень бросаете. – Товарищи! – хохотнул первый мужчина – Мы господа! Товарищей всех пинками выгнали! – Да-а?! – деланно удивилась Настя – И кто же их выгнал? Вы, что ли? А чем вам так товарищи не нравятся? – Ооо…такая красивая девушка, и похоже что из совкодрочкеров – скривился второй мужчина – Что, по Советскому Союзу тоскуете? – Ну…вообще-то да! – не покривила душой Настя и представила себе жилистую фигуру Карпова с полотенцем на бедрах. И полотенце это спереди оттопырилось. Очень соблазнительно оттопырилось. Эх, его бы сюда! Да с ней в кустики! – Да чем вам так совок-то нравится?! – демонстративно сплюнул мужчина – Пора бы уже и забыть его! Тем более тебе, молодой красотке – какого черта в нем надо?! Ты же его и не видела! За колючую проволоку захотела?! Свободы стало много? Вот чисто интересно – что может знать о Союзе такая молоденькая девица, как ты?! – Во-первых, мы с вами на "ты" не переходили – ледяным тоном парировала Настя – Во-вторых…да, мне СССР нравится. Долго объяснять, все равно не поймете. Главное, что дает Союз – это стабильность, уверенность в завтрашнем дне. Когда человек знает, что его не бросят, что он не умрет с голоду, что у него всегда будет и медицинское обслуживание, и крыша над головой. Вот так-то…господин. – Дура! Самая настоящая дура! Блондинка, как она есть – презрительно сплюнул мужчина, разворачиваясь, чтобы уйти. Но Настя успела парировать: – Легко оскорблять беззащитную девушку. Был бы на моем месте мужчина – ты бы обделался от страху, не стал бы хамить незнакомому человеку. Иди отсюда, импотент чертов, и не приставай к женщинам. Все равно тебе не светит – ни рожи, ни дельного члена не имеешь. Мужчина остановился, шагнул к Насте, которая так и стояла полуприкрыв глаза, с руками на затылке и занес руку для удара. Настя не шелохнулась – если что, она успеет. – Петь, ты чего? Прекращай! – второй мужчина уцепил соратника за руку – Свихнулся на своей политике! Это же девка, ты чего? – Да пошла она на…! Чувырла! – выматерился мужчина, и тогда Настя уже не выдержала. Она шагнула вперед, мгновенно уцепила охальника одной рукой за шею, другой схватила за основание члена как за рукоятку, и легко подняв типа над головой как нетяжелую штангу, сделала несколько шагов и с силой метнула мужчину в воду. Когда Настя его ухватила – завопил благим матом, и так, завывая, пролетел по воздуху метра три, и подняв тучу брызг плюхнулся в воду, сразу же скрывшись с головой и подняв со дна облако мути. Но Настя не остановилась на достигнутом. Она подошла, схватила супостата за ногу и как морковку, выдернула его из воды вниз головой. Укрепилась расставив ноги, и перехватив охальника за лодыжки, стала окунать хулителя "совка" в воду, ласково спрашивая между сеансами погружения – не желает ли он встать на колени, извиниться за свое хамство. Примерно с пятого погружения хам заверил, что готов извиниться, и прямо-таки на коленях, так что Настя отволокла его поближе, на мель, где и приземлила (или лучше сказать приводнила?) на глубине примерно сантиметров тридцать. – Простите, я не хотел вас оскорбить! Извините великодушно! – пролепетал красный, как рак мужчина, и Настя благосклонно ему кивнула, отпуская ранее допущенные по отношению к ней грехи. Мужчина тут же вскочил, и Настя с усмешкой отметила, что его "хозяйство" точно стало вполовину меньше, съежившись то ли от холода, то ли от испуга. А еще с усмешкой подумала о том, что скорее всего эти два чудика перед тем как к ней подойти, хорошенько это самое "хозяйство" "подготовили", чтобы выглядеть перед ней настоящими жеребцами. Это все было настолько забавно, настолько смешно, что Настя решила, что не зря все-таки пошла сюда, на пляж. Вон как весело время-то летит! Эдак и до полуночи дотянет, как нечего делать! А потом заметила, что все обитатели этого самого нудистского пляжа стоят и смотрят на нее и на мужчин рядом с ней. Кто-то хохочет, кто-то просто с любопытством на лицах наблюдает, а кто-то (и Насте это очень не понравилось) – втихую из-за куста снимает происходящее на телефон. Настя уже знала (и от Карпова, и рассматривая телефоны насильников), что здешние мобильные телефоны обладают такой функцией – делать фото и видеосъемку. И тот факт, что ее снимают – очень Насте не понравился. Она широким шагом подошла к парню, который лихорадочно прятал телефон под одежду, пинком сбросила его с полотенца, на котором тот лежал, и достав из его одежды телефонный аппарат тихо и проникновенно сказала: – Или ты сейчас удалишь запись, или я разобью телефон на мелкие кусочки. Понял? – Понял! – парень (ему было лет двадцать пять, мелкий такой сморчок), тут же забегал пальцами по экрану, и Настя видела, как он нашел нужную запись. Сделал еще движение пальцами… – Есть. Удалил! – И больше так не делай. Настя пошла к своей одежде и снова встала в красивую позу, наслаждаясь солнцем и теплым ветром. Стычка ее взбодрила, и ей стало гораздо лучше. Нет лучшего средства от стресса, чем набить морду какому-нибудь негодяю – это тоже Карповское. Шутил, конечно, но сейчас это как никогда – в тему. Тоже его выражение – "в тему". Такие словечки легко прилипают, и сама не замечаешь, как впитываешь жаргонизмы. Больше к Насте никто не приставал, только поглядывали, и видать – обсуждали. Иногда по берегу проходили люди – одетые и не очень. Часть из них явно слышали про нудистский пляж и решили посмотреть, что он из себя представляет. Шли, и косились по сторонам, все больше на Настю, которая не обращала на них никакого внимания – по крайней мере, так им казалось. Потом Настя сходила и еще искупалась, потом еще… Начала собираться в город уже тогда, когда солнце практически село за горизонт. Пляж стал полупустым, и по мосту потянулись вереницы обожженных солнцем отдыхающих. Настя не знала, сколько сейчас времени, но по ощущениям – часов девять вечера, не меньше. А может и больше – солнце в июне садится очень и очень поздно. Оделась – медленно, будто стараясь задержать последние минуты свободы (когда еще попадет на пляж?), и побрела в сторону моста. До него идти по песку полчаса. Далеко ушла по пляжу. Дошла без приключений, хотя и ожидала, что оскорбленный ей мужичонка попытается восстановить попранное достоинство, в смысле – попытается отомстить. Усмехнулась – не хватало еще попасть в милицию…полицию после нанесения побоев несчастному потерпевшему. Прежде надо получить денег и хорошенько их прикопать. А уж потом наносить побои неизвестным честным гражданам с торчащими писюнами. Вечером вдруг захолодало, от Волги потянул свежий ветерок, и Настя скоро немного продрогла. Простуды она не боялась – ее несокрушимое здоровье тоже было предметом шуток и зависти с самого ее раннего детства. Ни простуды, ни даже грипп ее не брали. Вот…как Карпова, к примеру. Но он-то понятно, он рассказал, что с ним происходит, и почему он не только не болеет, но и не боится ядов и тяжелых ран. Гомеостаз его хранит – так он это называет. Но Настя?! Она-то с какого рожна такая уродилась? Папа военный, мама всю жизнь по гарнизонам с ним скиталась – если только кто-нибудь из них тоже попаданец, как и Карпов? Вот и родился эдакий ребенок – красотка с силой как у трех мужиков! Когда ее после поступления в Бауманку пригласили служить в КГБ, Настя даже удивилась – с какой стати? Она никогда не собиралась работать в Комитете. Скорее – пошла бы в спорт, если бы не считала его легковесным и бесперспективным. Но Высшая школа КГБ? Ну да, она знает несколько языков – иностранных и языков народов СССР, да, ее спортивные достижения на уровне мастера спорта – за что бы она в спорте ни бралась. Ну и что? Где то КГБ, и где она! Но куратор был так вкрадчив, так расписывал возможность увидеть мир, съездить за границу, такие перспективы роста ей обещал – что она не выдержала. Согласилась. И вот – результат. Идет по мосту в городе Саратове и думает, как бы это ей максимально безболезненно легализоваться в чужом для нее мире. Когда беседовали на эту тему с Карповым, он сразу предупредил: возможно, что в том мире, куда она отправится, будет жить ее дубль. И потому лучше не называться тем именем, под которым она работала в КГБ. И даже теми именами, которые были указаны в документах прикрытия. Все работники КГБ сдают отпечатки пальцев, так вот теперь найти ее отпечатки в базе данных – плевое дело. Достаточно сделать запрос в ФСБ. Другой вопрос – а кто это позволит ментам копаться в базе данных ФСБ? И с какой стати менты будут подавать запрос в ФСБ? И через пятьдесят лет ничего не изменилось – менты терпеть не могут "соседей", которые их курируют, и стараются с ними не связываться. Кто сажает ментов? Гэбэшники, конечно же. Ну вот и не надо к ним соваться! Чтобы "фэйсы", как их назвал Карпов, заинтересовались Настей и покопались в архивах (А где же еще?! Скорее всего ее личное дело давно уже в архиве, ведь ей сейчас должно быть под восемьдесят лет – если только она…ее дубль еще жива), нужно очень-очень их заинтересовать. Комитетчики тоже люди, и никаких непоняток, осложняющих жизнь, им совершенно не требуется. Категорически не требуется! В общем – идти и сдаваться, сообщив, что не помнит свое имя. Как это некогда сделал Карпов в 1970 году. Пошла с Набережной в центр – у Волги стало холодно. Там и такси поймать будет несложно. Жаль, что она сейчас не может купить мобильный телефон и номер – без документов это невозможно, никто не продаст ей телефонный номер. Так сказал Карпов, а Карпов не ошибается. И на чужие документы оформить нельзя – документы на имя убитых ей негодяев, и когда начнут их искать, тут же выйдут на нее. А Настя ничуть не сомневалась, что их будут искать. Явно детишки не бедных родителей. А без телефона – даже время узнать нельзя. Пришлось спрашивать у прохожих, когда по ощущениям приблизилось к "времени "Ч". Поймать такси, как и предполагалось, оказалось очень несложно. Правда водитель заартачился, услышав что ехать придется за город, но Настя достала две тысячи и сказала, что он получит их, когда отвезет ее туда, куда ей надо. И еще столько же в конце поездки. Подозрительно, конечно, но куда деваться? Эх, как хреново вышло с машиной! Круглосуточный пункт, где стояли банкоматы, нашелся поблизости, в центре. Настя с замиранием в сердце вводила пароль, ожидая каких-то проблем, но все прошло нормально – деньги выдали, и она положила их в пакет ко всем остальным деньгам. Настя заранее подготовилась к закладке клада – выпитую пластиковую бутылку из-под газировки помыла в Волге, высушила на солнце, так что осталось только свернуть деньги в трубочку и напихать их внутрь бутылки. А потом закрыть и зарыть. Эти бутылки очень прочны и могут лежать в земле годами, не страшна им и влага. Так что деньги уцелеют. Главное – хорошенько прикопать и запомнить место. Но это уже не проблема. Ну…на первый взгляд не проблема. Как объяснить водителю, зачем она пошла в лес? Впрочем…есть одна мыслишка. Так и сделала. Когда ехали мимо одного перелеска возле дороги, попросила остановить, страдальчески сморщив лицо. Мол, слишком много выпила воды. Водитель был очень недоволен, но Настя оставила ему две тысячи аванса и сказала, что обернется быстро, пусть не волнуется. Был конечно шанс того, что он смоется с деньгами, напугавшись ее манипуляций (Вдруг из леса выбегут бандиты и набросятся на водителя? А Настя тут как приманка!). Бутылку быстро прикопала, используя подобранный на пляже детский совок (Спасибо тебе, неизвестный маленький растеряха!). Присыпала опавшими листьями, замаскировала. Благо что луна светила, как прожектор. Почти даже и не испачкалась – так, чуток коленки замарала, но в темноте ничего и не видно. Определилась на местности, отошла метров на пять и с размаху вогнала острый край совка в ствол небольшого дерева, так, чтобы рукоятка указывала на захоронку. Готово! Хорошо бы еще, чтобы таксист не сбежал… Себе оставила на всякий пожарный двадцать тысяч рублей – оставаться без денег было как-то…не по себе. Пропадут, так пропадут – черт с ними. Все равно у нее останется полмиллиона! Ох, черт…только вдуматься – пятьсот тысяч рублей! Да с пятистами тысячами в семидесятые годы… Впрочем – это НЕ ТЕ деньги. Эти деньги стоят гораздо дешевле. Гораздо. Карпов что-то говорил на этот счет – вроде как он пытался посчитать, сравнить цену денег исходя из покупательной способности. И у него вроде как вышло – один советский рубль к двумсстам тридцати рублей здешних. Таксист не сбежал – Настя перевела дух, оказалось, она очень этого опасалась. Ну не хочется стоять ночью на дороге и ловить машину! Черта с два поймаешь – посреди ночи. Боятся люди, это не семидесятые годы. Тут все гораздо сложнее. Похоже, что и таксист перевел дух – машина рванула с места с прокрутом и визгом покрышек. Боялся, точно. И его можно понять. Дальше они доехали до загородного микрорайона – Настя заметила его в прошлый раз, вроде как Иволгино называется, но это не точно. Покрутились по улицам – Настя объяснила, что ловит своего мужа, который ей изменяет. И где-то тут должна быть припаркована его машина. Водитель тут совсем успокоился, даже развеселился – видимо история с обманутой женой ему очень понравилась и навела на некоторые мысли. Когда поехали обратно в город, он стал намекать, что этому неверному мужу надо обязательно отомстить с хорошим, очень хорошим любовником. И что его (водителя, само собой), настоящего мужика, все женщины любят. А все почему – он знает, как доставить им удовольствие, не только о себе думает, как большинство законченных эгоистов-мужей (головой работать надо!). Настя поддакивала, глядя в окно на пролетающие мимо деревья, но на предложение постоять и полюбоваться луной где-нибудь в укромном местечке ответила категорическим отказом, сказав, что находится не в том положении, чтобы мстить с хорошим мужчиной. Приболела – муж, скотина наградил ее ненужной проблемой, подцепленной от своей шлюхи. Тогда только водитель успокоился и сразу сник, хотя и сделал еще одну попытку, рассказав, что сейчас презервативы такие хорошие…в общем – никакие болезни с ними не страшны. Разговор был честно сказать не для выходцев из семидесятых, но Настю как ни странно абсолютно не шокировал. Да и что тут странного? Во-первых Настя была не совсем обычной девушкой, вернее – совсем даже не обычной девушкой, а спец. агентом, закончившим Высшую школу КГБ и специальные курсы разведчиков, где их, девушек, учили говорить на любые, абсолютно любые темы с любым собеседником. А во-вторых…она прошла через такое, что этому водиле и не снилось. Она видела смерть и сама убивала. Так что пошлые разговоры для нее были как неприличные детские стишки. Забавные и глупые. Если бы водитель попробовал перейти к делу – она бы не стала его убивать, но…наказала бы жестоко, так, чтобы навсегда забыл о приставаниях к пассажиркам. К жене пусть пристает, чертов сладострастник. Мститель хренов, понимаешь ли! Вышла она за три квартала от Волжского райотдела полиции, сказав водителю, что живет здесь рядом в девятиэтажке. Деньги она ему отдала – как обещала. Обещания всегда надо выполнять, как говорит Карпов. Иначе карма сделает так, что тебе нарушенное обещание отольется горькими слезами. Немного помедлив, Настя зашагала в сторону райотдела, дождавшись, когда таксист наконец-то уедет – в последний раз предложив ей свои услуги умелого мстителя. Вот же прилипчивый тип! И кстати – не в ее вкусе. Пухленький, рыхлый мужичок лет сорока. Если бы на его месте был Карпов… Но увы – Карпова тут нет. И скорее всего никогда не будет. * * * В райотделе ее ждала совершеннейшая неожиданность. Дверь в него была наглухо закрыта! И не просто закрыта – дверь бронированная, и видно – стекла из той же оперы. Внутрь попасть невозможно! Если только не в сопровождении патруля. Перекрылись, и сидят себе за бронированной дверью. Единение народа и власти, черт подери! И плакатик: "Вход без медицинской маски запрещен!" То есть надо тебе помощь получить от милиции – ты одеваешь маску, и пошел, получай ее. Если дадут. А вот без маски ты нет никто, и звать тебя Никак. Настя злилась, и это понятно – ее раздражали все эти странные особенности, присущие времени, в которое она попала. И с другой стороны она понимала – маска нужна больше не для того, чтобы защититься от вируса, а для того, чтобы защитить окружающих от своей болезни. О которой ты возможно еще и не знаешь. Кашлянул, чихнул – вот и понеслась зараза по рельсам! Прямо в легкие. Ладно. Стой перед дверью, не стой – а делать что-то надо. Нажала кнопочку, внутри раздался резкий звонок. Хорошо. Это другое дело. Еще нажала, еще! Появился парень в форме милиционера, с лычкой старшего сержанта на погонах. Он был в летней рубашке с короткими рукавами, и эта форма практически не отличалась от формы милиционера семидесятых годов. – Девушка, что хотели? – спросил он спокойно и равнодушно, явно витая мыслями где-то далеко отсюда. В потрепанной одежде, без макияжа – Настя явно не вызывала у него никакого интереса как женщина. Впрочем – и как посетительница – тоже. Мало ли за окном бродит людей…если каждый будет сюда таскаться, если каждый станет отвлекать человека от его стакана чая…