– Ну да, конечно. Но фотографии не могут передать той атмосферы, которая бывает на таких обедах. Иногда бывает довольно весело, особенно если за столом оказывается хороший рассказчик. Но сегодня я повелел накрыть обед здесь, а не в столовой, и вопреки сложившейся традиции не стал никого приглашать. Мы слишком редко бываем вместе, чтобы я мог пренебречь такой возможностью. Тем более что мы довольно скоро приедем, а в Марфино нам вряд ли сегодня дадут быть предоставленными самим себе. Но завтра, если ничего не случится, я обещаю вам конную прогулку. Как вы на это смотрите? – Буду ждать со всем нетерпением. Там вы дадите мне мой подарок от ваших горец? Ее русский язык стал заметно лучше, но все еще присутствовал сильный акцент, да и слова иногда складывались забавным образом. Но Мария явно старалась. – Горцев. – Да, горцев. Спасибо. – Уверен, что подарок вам понравится. Да и мой Марс наверняка застоялся без меня. – Марс? – Да, мой конь. – А почему Марс? Я засмеялся. – Как только вы его увидите – сразу поймете. Это чистый зверь-убийца, живое воплощение античного бога войны. Единственное, я вас от всего сердца заклинаю быть с ним поосторожнее, он имеет привычку кусаться и лягаться, уже несколько человек пострадали от него. – Спасибо, я учесть это обстоятельство. А моя лошадь такая же? – Надеюсь, что нет. Во всяком случае, внешне это лошадиный ангел, если вы понимаете, о чем я. Она улыбнулась, смакуя словосочетание: – Лошадиный ангел! И, не удержавшись, перешла на французский: – Да, Михаил, комплимент у вас чисто военный. Видя, что девушка отчего-то слишком уж напряжена, отвечаю на том же языке: – Увы мне, Мари, два года войны и командование дикими горцами не могло не отразиться на дикости моих комплиментов. Но я обещаю исправиться. – Нет, не надо, прошу вас. Оставайтесь самим собой. – Как прикажете, моя госпожа. И вновь простите мое солдафонство, ведь я не спросил о том, как вы устроились. Все ли хорошо и удобно? – Да, благодарю вас, Михаил. Поезд и вагон очень комфортны. А это действительно бронированный вагон? Киваю. – Да, и этот вагон, и почти весь поезд, кроме хозяйственных вагонов. Тут есть мощная радиостанция, есть даже гараж с автомобилем. Мы, правда, сегодня на нем не поедем, в Марфино нас встретит целый кортеж, но уверен, что вскоре такая возможность нам представится. – Генерал Цабель обещать мне экскурсию. Очень гордится этим поездом. – Поймайте его на слове, милая Мари. Он прекрасный рассказчик, а поезд действительно полон чудес. Правда, другой генерал, а именно генерал Климович, обязательно приставит к вам охрану, но тут уж ничего не поделаешь. – Генерал Цабель сказал, что мы прибыть в Марфино очень быстро, и экскурсию придется идти в иной раз. – Как вы относитесь к свадебному путешествию? Девушка замерла от неожиданности. Лишь через несколько мгновений она смогла ответить: – А разве есть время на это? – Ну, вероятно, я вновь обману ваши ожидания, которые мог невольно разбудить своими словами. Разумеется, для полноценного свадебного путешествия у нас нет ни времени, ни возможности. Идет война, и она входит в решающую фазу. Устроим настоящее свадебное путешествие уже после войны. – Тогда что вы говорите, Михаил? – Вам нравится этот поезд? – Да. А почему вы спросить это? – Мы отправимся в путь на этом поезде. Я хочу показать вам Крым и Черное море. Возможно, мы даже сможем выйти на императорской яхте «Колхида», ее как раз закончили приводить в порядок. Вы же любите морские путешествия? – Да, но… Великая княжна пыталась понять, шучу ли я и где у этой шутки заканчивается шутка. Наконец она спросила осторожно: – И когда это быть? – Если все пройдет так, как я на это надеюсь, то, возможно, уже на следующей неделе. Мария кивнула и о чем-то задумалась. Воспользовавшись возникшей паузой, я позвонил в колокольчик и приказал Евстафию подавать кофе. Когда посуда была благополучно убрана, а кофе уже источал божественный аромат на нашем столе, невеста спросила: – Сказав про свадебное путешествие, вы сказать так просто для красного слова… Судя по явной тарабарщине в речи, она почему-то вновь напряжена. Я улыбнулся: – Ваши успехи в изучении русского языка неоспоримы, но правильно говорить «для красного словца». – Спасибо. Так для красного словца или это не для красивая речь? – Не для красоты речи, если вы об этом. – Да, не для красоты? Разве можно быть свадебное путешествие до свадьба? Вы же говорить, что венчание через месяц! Да, она определенно умна и подмечает нюансы, несмотря на трудности с языком. Наверное, дальше тянуть смысла нет никакого. – Что ж, милая Мари, сюрприза не получилось. Да, я вынужден ускорить нашу свадьбу… – Вынуждены? Оп-па! А вот такой я ее еще не видел… Ее ледяному голосу позавидовала бы сейчас сама Снежная Королева. Глядя в ее сузившиеся глаза, я ощутил, какой опасной может быть эта милая и улыбчивая девушка. Холодной и… смертельно опасной. Да уж, не позавидуешь ее врагам. Впрочем, сейчас не позавидуешь мне. Идиот, что и говорить… Я продолжил как ни в чем не бывало, надеясь словесными кружевами вырулить из взрывоопасной ситуации: – …и коронацию, точно так же, как ранее я был вынужден их откладывать, вопреки своему страстному желанию, чтобы вы, моя дорогая Мари, как можно скорее стали моей женой официально. Мороз молчания был мне ответом. Ну, похоже, что я лишь усугубил все. Еще одна отчаянная попытка, хотя уже понимаю, что разговор безнадежно испорчен. А может, и не только разговор. – Простите, милая Мари, если мои слова ранили вас. Я не хотел задеть ваши чувства и молю о снисхождении. Что мне сделать, чтобы вы меня простили? Она опустила взгляд и медленно выдохнула, явным усилием воли пытаясь взять себя в руки. Когда она вновь посмотрела мне в глаза, передо мной была почти привычная Мари, лишь какая-то неуловимая тень лежала на ее лице, показывая, что пожар не погас, а лишь загнан вглубь. – Это вы должны меня простить, Михаил. Я не должна была давать волю чувствам. Это было… глупо. Сказав это по-французски, девушка отвела взгляд и обратила свой взор на проплывающие за окном пейзажи, явно не видя их. И я вдруг почувствовал себя совершенно чужим и лишним в этой комнате. – Милая Мари, вижу, что я и вправду ранил вас. Как мне искупить свою вину? Она покачала головой. – Ничего не надо. Все хорошо. Мерси. Ей было очень больно. Что делать, я не знал. Причину не понимал. Ледяная стена между нами. Повисло гнетущее молчание. Наконец она спросила с отчаянием в голосе: – Скажите, Михаил, а я вам совсем не нравлюсь? – Что? Признаться, я опешил от такого вопроса. Но Мари больше ничего не сказала, лишь до боли закусила губу. Мне показалось, что она сейчас просто расплачется. В полной растерянности я поспешил подойти и присел перед ней, взяв ее ладошку в свои руки.