Мне было здорово. Он дал мне домашнее задание, так и сказал: тебе домашнее задание. Одно музыкальное и три — про кинематограф: «Расплата», «Интерстеллар», «Дежавю». Мне всё равно, кто ты — чем ты занимаешься. Если захочешь рассказать — расскажи. Мне нужно, чтобы моя женщина всегда была со мной. У меня всегда только один сексуальный партнер. У меня нет друзей, меня нет в соцсетях, я очень аскетично живу, как Бен Аффлек в «Расплате» (ты увидишь), я не пью алкоголь, ем одинаковую еду, ношу одинаковые вещи — всё это мне подходит и удобно. Дельфины лучше людей. Я уеду из этой страны. На втором свидании Медный спросил: «Почему ты ни с кем не встречаешься?» Пока я думала, сказать ему сейчас или подождать, он добавил: — Я не совсем свободен. Наверное, такое неприятно слышать женщине, но мое сердце принадлежит другой. Будущего у нас нет: ей нужна традиционная семья, я для нее не пригоден — я не верю в такую форму союза (привет, Лео-2). Расстаться мы не можем: нас очень тянет друг к другу, и каждый раз срывает снова — мы пробовали перестать много раз (привет, Р). Я ПОДУМАЛА: ЭТО ВСЁ УЖЕ БЫЛО. Медный звонит каждый день. Он никогда не нарушает границы — он меня готовит. Он очень проницателен и умен, тонко настроен, у него хороший слух — он слышит: — Слышу, из дома ты сегодня не выходила. Слышу, не планируешь сегодня меня увидеть. Слышу, торопишься закончить разговор. И я думаю: ок, а зачем мне снова Лео-2? Чтобы прекрасно прожить с ним следующие две недели? Потому, что всё это я умею, работает так: ты освобождаешь его от ответственности, но относишься к нему так, будто он на всю жизнь (делаешь его значимым), но ведешь себя с ним так, будто ты на один день — и всё, он влюбляется. Я там уже была, там очень хорошо — сегодня ночью, еще неделю или две, месяц или следующее лето. Например, если сейчас меня читает его девушка (это больше чем вероятно), то привет — мне очень жаль. 116. Сколько звуков? Мне было шесть, когда мама привела меня в музыкальную школу и оставила на весь день. Педагог в актовом зале повернула меня спиной к фортепиано, произвела пальцами по клавишам звук, развернула меня к себе лицом и спросила (внимание): — Сколько звуков? Я пожала плечами: — Один. — ОДИН?! — кажется, я рассердила учительницу. — Один, — повторила я. — Дети, вы слышали? Она говорит: «Один»! — Один! Оди-и-н!!! — захохотали в зале дети. Педагог снова повернула меня спиной к фортепиано. Я насторожилась. Она повторила пальцами по клавишам звук. — Сколько звуков? На этот раз я была внимательней. — Два, — ответила я. — Два?! — Два. — Дети, вы слышали?! Она говорит: «Два»! Дети смеялись. Это длилось целую вечность, ребята (ну или 15 минут). Когда мама вернулась, педагог подвела меня к ней и сказала, положив руку мне на плечо: — Слуха нет, голоса нет. Ребенок совершенно бездарен. Никогда не будет ни петь, ни играть на музыкальных инструментах и вообще — разбираться в музыке. Мама аккуратно убрала ее руку с моего плеча. Мы ушли. Я не плакала, но я верила взрослым, и я слышала педагога, а звуки — не слышала. Я не понимаю до сих пор, сколько было звуков. Моя интеллигентная красивая мама на обратном пути ругалась и говорила, и говорила мне всю дорогу, что тетенька необязательно сама всё понимает, что мы найдем другую школу, с хорошими учителями. Я отказалась. Дома я сказала папе: «У меня нет слуха. Я никогда не буду петь и играть на фортепиано». Папа ответил, перелистывая газету: «Как хочешь, милая». Меня отдали в художественную, а потом еще и на танцы. 117. Из чего состоит твоя жизнь Оглядываясь на прожитое из настоящего, какими отрезками ты можешь измерить свою жизнь? Чем? Событиями, городами, людьми, работами, достигнутыми целями? Моя жизнь делится на до и после просмотра фильма «Левиафан» (я серьезно). До и после развода. До и после Болотной. Я могу разделить свою жизнь на годы. Я могу разделить свою жизнь на мужчин, города, места работы, на съемные квартиры. Девяностые и двухтысячные. В девяностых я была маленькая (сдавала бутылки / стояла в очереди за хлебом и волновалась, что очередь подойдет, а мама — нет / готовила сценки для выступления на семейной елке / училась в школе / была влюбленной (очень) — каждый раз навсегда). Учительница по английскому языку Валентина Дмитриевна написала в моей школьной анкете: «Жадная до жизни, до жизненных впечатлений». В двухтысячных вдруг — хоп — и стала большая. Ты только подумай: 17 лет назад я поступила на журфак. Это же было вчера (ВЧЕРА!). 17 лет — если бы я родила на первом курсе от Димы Неверова, наша дочь могла бы родить нам внуков в этом году. Ты понимаешь это? Как лавина от грохота, сорвалась и поехала вниз большим и тяжелым пластом прошлая система: вот выучишься (следующий), устроишься на работу (следующий), женишься (следующий отрезок), квартиру купите (следующий), ребенок (следующий), следующий ребенок (следующий) — потом много маленьких отрезков (зубы, первый шаг, слово, садик) — потом резко на известное место — выучишься, на работу, свадьба, квартира, ребенок, второй. Что пошло не так? Почему больше не подходит такое? И что это был за грохот, от чего сорвалась и едет лавиной вниз прежняя система, на которой стояло всё (и стоит)? Почему не стерпится? Почему родители не разводились, а мы разводимся? Как так вышло, что изменилась жизнь, и что дальше с нами со всеми будет — мы увидим, мы примем участие в этом. Вчера, 10 июля 2017 года, в Казани, на улице Большая Красная, я встретилась с человеком, ответа которого ждала полгода — и дождалась. Человек пришел, сел напротив, сдул челку с лица. Человек сказал: — Почему вы ушли в тот раз? Я ответила: — Я струсила. Мы куда-то шли, и было темно, и под ногами грязь, и город вдруг (я никогда здесь не ходила) как будто чужой (или новый — в чем разница?), и человек говорит: — Вот здесь я люблю бывать, — и снимает куртку, и стелет ее на землю у самой воды, и ложится так, что ясно — половина куртки для меня. И я тоже ложусь. Земля холодная, и небо низкое, и на том берегу реки за лесом видно два дома — как будто это всё, что осталось от города, от страны, от мира. И никого больше нет. — Я не думаю, что это возникает, когда двое встретились. Любовь — это же внутри. Она всегда есть, а ты только выбираешь, куда направлять. Кто-то — в другого человека, кто-то — в работу, кто-то — в друзей. — Где вы храните свою? — ) Я попробовала сделать фотографию, чтобы запомнить, но было так темно. — Ваша книга — попытка объяснить чужого, вписать чужого. Если будет хеппи-энд, все одинокие проиграют. Я выпрашивала у человека какую-нибудь мечту — любую, чтобы исполнить. И человек мечту не сдавал. Тогда я попросила: «Ну хотя бы материальную». Человек ответил, что было всего две: велосипед и гитара — и обе уже сбылись.