пусть я стану лучше в том, за что получаю деньги, пусть это нравится мне без связи с деньгами и создает ценность для других; пусть я буду здорова, пусть мне нравится мое тело, пусть я хорошо чувствую себя по утрам; пусть я не сделаю ничего, что мне придется скрывать; пусть я смогу никому не завидовать и никого не ненавидеть, пусть я сумею простить всех, кто причинил мне боль; пусть через год, отвечая на эти вопросы, я буду рада своим ответам. И ТЫ ТОЖЕ. 113. В 17 лет у меня была большая любовь — мальчик Сережа, Серж. Познакомились в автобусе, телефон мне написал на пятидесятирублевой купюре. Он работал сторожем на автомобильной стоянке. Мне покупал томатный сок в коробке и чипсы с укропом — ничего вкуснее не было. Я спрашивала: «У тебя оружие есть?» — «Нет». — «А что же ты будешь делать, если на стоянку ночью нападут? Всемером?» — «Возьму топор, выйду и крикну: пацаны, со всеми не справлюсь, но одного зарублю точно». (Я запомнила.) С тех пор каждый раз, всю мою жизнь, когда я встречаю что-то, что глобально победить не могу, я справляюсь с этим точечно: один человек, один разговор, один случай, одну бумажку поднимешь, один раз не ответишь грубостью на грубость, один раз не пропустишь хуйню. У меня есть такие же друзья, например, Наташа. Встретив вопиющий случай, который на поверку оказывается системным, она говорит: «Ну, всю страну не изменю, но в этом конкретном случае справлюсь». И справляется. На самом деле, конечно, только это и меняет страну. А Сережа теперь директор завода, я дружу с его первой женой, младшей сестрой, и его самого тоже встретила в том году. Он нисколько не изменился, ну, может быть, татуировки у него теперь, машина, дочка, завод и оружие есть. 114. Если его нет рядом — его нет Остальное – всего лишь мысли, которыми шуршит в правом полушарии фантик. Фантик, в который ты заворачиваешь человека. Тебе какой нравится? Умный и смелый, сильный и сложный. Я люблю темно-синий фантик, серебристый внутри. Веселый, решительный, добрый. Красно-белый в полоску, как шапито и моя кофейная чашка. Я живу с человеком в своей голове — мне не впервой. Пограничное воображение не нуждается в значимых основаниях. Человек живет отдельно и снаружи — своей жизнью, настоящей, обычной: ходит в аптеку, едет в машине, курит, работает, ест, не высыпается, кашляет, матерится. Человек не приходит, не звонит, не пишет (у него из фантика нет такой возможности). Очень легко проверить, с настоящим или завернутым в фантик ты живешь: если его нет рядом — он не с тобой, его нет; ты его придумываешь. Я его придумываю каждый день. Я бы сказала так, он бы сказал так, я бы сказала так, он бы сказал так, я бы тогда подошла, он бы тогда меня взял за руку, мы переспали бы так и так и потом бы мучились, а потом бы я уехала и всё прошло — а лучше нет. Я бы сказала так, он бы сказал так, я бы сказала так, он был сказал так, я бы заплакала, потому что держаться нету больше сил, — он бы меня успокоил, прижал бы ухом к груди, я бы, всхлипывая, затихла (как в детстве, когда простят). Мы бы со всем справились, я бы со всем справилась сама — только бы он был. Я бы сказала так, он бы сказал так, он бы сказал: «Ты не так меня поняла». Я бы облила себя из ведра холодной водой, я бы спросила: «ЭЙ, ТЫ!!! АЛЛО!!! Выключи шум у себя в голове — очнись! Посмотри по сторонам! Где он???» Если ты развернешь его из своих воспоминаний, ожиданий, фраз, понятых не так, из того, чего не было или что прошло, из впечатлений, ощущений, своих надежд — ты увидишь обыкновенного человека, который живет отдельно и снаружи — своей жизнью. Он не приходит, не звонит и не пишет — не потому, что он занят, мучается, сомневается или справляется с собой (молодец), — просто ты ему не нужна. Понять, с кем ты живешь (в своей голове), легко. Это тот, кому ты шлешь фотографию радуги в половину неба, если ты видишь радугу в половину неба. Это тот, кому ты пишешь: «Мне что-то страшно» — если тебе страшно. Этот тот, о ком ты думаешь прямо сейчас. Но, знаешь, что (плохие новости): если его нет рядом (я не имею в виду, что он вышел на работу или в командировку уехал, конечно, а другое, глобально) — его нет. Он где-то в другом месте. Он выбирает реальную, настоящую, обыкновенную жизнь — не с тобой. Поэтому лучше бы тебе перестать. Лучше бы мне перестать. Но если бы только он сказал так, я бы сказала так, он бы сказал так, я бы сказала так — шуршит фантик. Вова (мой лучший друг) всегда знает, когда я кого-то себе завела (чаще всего в голове, реже снаружи). Это заметно: я отсоединяюсь, перестаю с ним делиться и начинаю «проводить время» с кем-то другим. Это может быть всего лишь полугодовая ежедневная переписка с кем-нибудь или ложная дружба/ситуэйшеншип — когда со мной дружат, а я принимаю это (не без повода) за что-то большее, то есть не большее, ведь мало что может быть больше дружбы, а другое. Когда мне кто-то очень нравится, я его приоритизирую — делаю важным, значимым. Я уделяю ему время и внимание — это мой способ создать с ним близость. Я хочу с ним разговаривать, слушать его, смотреть, изучать, касаться, мне всегда интересно, как у него дела и настроение. Я часто хочу его чем-нибудь обрадовать, поэтому начинаю делать важным для себя то, что важно ему; или стараюсь помочь ему чем-то. Это не всегда близость как Близость, но на деле (спорьте) всегда в настоящем времени есть только ОДИН человек, с которым ты живешь (в своей голове). Это говорю вам я, женщина для всех — человек, у которого слишком широкий круг общения. Другое Вова вот настоящий — он есть. Говорят, из друзей получаются самые лучшие пары. До первой настоящей любви одного из них, обычно добавляю я. Один мой бывший мужчина (который ненавидит, когда я упоминаю его в книге, но три года не картошка) говорил: — Посмотри на своих друзей. Они же все одиночки — все до одного!!! Вы поддерживаете друг друга в этом — поэтому у нас не складывается. (У нас не складывалось.) Потом Таня и Марат поженились и улетели жить в Валенсию, Юра встретил Ксюшу, Олеся встретила Семена, Зоя и Сохор поженились, Джонатан и Таня переехали в Вашингтон, Ксю и Полина — в Марсель, и стало ясно, что не складывается у нас потому, что у меня есть Вова, а не все остальные :)))) — Ты понимаешь, что живешь с ним, а не со мной? Ты всегда знаешь, что он тебя поддержит, даже если ты не права. (Это неправда.) Если что не так, ты бежишь к нему. (Это правда.) Если бы ты могла от Вовы родить, ты бы мне с ним, наверное, изменяла, — говорил он. — Если бы я могла от Вовы родить, не было бы никакого тебя. Может быть, семья будущего — это когда ты живешь с человеком, с которым тебе лучше всех и который твой лучший друг — и при этом вы доверяете друг другу, не ревнуете друг друга (всегда рада за друзей), у вас общие интересы, сленг и шутки, моральные ценности и мечта начеку, вы воспитываете общих детей в любви, поддерживаете друг друга во всем. Может быть, я не могу ни с кем создать настоящую (а не внутри своей головы) близость потому, что снаружи — в обычной жизни — у меня всё есть. Может быть, он был прав. 115. Секс как повод. Медный На неделе повезло, представляешь: встретила человека, которого нет в социальных сетях Он футболист, подрабатывает в Uber, и вот — едем с ним издалека в центр. Я почему-то села рядом (обычно на заднем), повернулась к нему и так всю дорогу ехала. Я смотрю на него — а он красивый, рыжий. Такое лицо, как будто вчера был маленьким и смеялся, играл, а сегодня проснулся и всё понял. — Мне нравится, как вы на меня смотрите. — Внимательно просто смотрю. — Вы что, не местная? — Местная. — Слишком открытая для местной. — (Пожимаю плечами.) — Может быть, погуляем вечером? И я думаю, ну, таксист и таксист — что теперь? Какая мне разница? Вон какие у него веснушки на глазах, какая осанка, какой он спокойный, как он улыбается одними губами, будто вчера еще любил кого-то и караулил у подъезда, а сегодня увидел ее с ребенком во дворе и не почувствовал вообще ничего. — Где мы будем общаться? — спрашиваю. — Телеграм, Фейсбук? — У реки и в парке мы будем общаться. По-настоящему, а не переписываться, — говорит. Мне понравилось. В тот же вечер заехал в бар «Пятница» — там знакомая редакция разливала за стойкой коктейли на партнерской водке, и я имитировала развлечение («Айгуль. Налей мне, пожалуйста, что-нибудь, что выглядит как алкогольное, и никому не скажем»). Приехал, вышел из машины навстречу — такой кузнечик. Ты знаешь их, этих высоких, жилистых, с плоским туловищем-трапеция, как у серферов, — и мы пошли гулять. Программа у него обкатанная: вот Кремлевская, вот Черное озеро, Маркса, здесь я вырос, там мой детский сад, смотри, с того балкона мы косточками плевали в прохожих, эта школа — до пятого класса, а потом та. Такая приятная привычка — обойти на шаг, повернуться и так идти — лицом ко мне, спиной вперед, безо всяких усилий и довольно скоро. Кажется, действительно футболист. Привез в речпорт — идеальное место для свидания (всегда ветер). Так предсказуемо (что мне делать, если я вижу это заранее): — Холодно? Иди сюда. И мне холодно, и я иду. У меня тоже обкатанная программа — тут про Путина, там про геев, тут про город, там про другие страны, про семью, про еду, про быт, про деньги, детей и животных. О себе — только смешное, смелое или трогательное: как не взяли в музыкальную школу, как друзья в 13 лет подарили собаку — но пуделя, а не добермана (мечтала о добермане), как я водила машину без прав на острове целый месяц и слала брату фотки в двух положениях фар, чтобы узнать, какое включить — ты знаешь их все. Я говорю: — Ты рыжий. — Я медный. Меня укусила мошка (да, я помню, обещала письмо про секс, ну ведь не сразу же). Укусила над губой — и опухла точка в ямке между бантиком, и он включил в машине свет, приблизился и взял меня за подбородок. — Мне нравится, — говорю, — как ты на меня смотришь. — Внимательно просто смотрю, — отвечает, и добавляет серьезно: — О, нам нужно срочно в аптеку и домой. К тебе или ко мне? В ответ на историю, как меня не взяли в музыкальную школу, возмутился очень: — Это ошибка. Я уверен, у тебя есть слух! А давай проверим прямо сейчас! Это очень просто. Я играл в детстве на скрипке и был в этом хорош. Давай проверим немедленно. Он достал из кармана айфон, открыл приложение, на котором маленькое пианино. Он сыграл что-то сложное (очень красиво), потом что-то простое, потом один звук. И попросил: — Спой его. — Я не могу. — Спой. Давай вместе.