* * * Глава 1 Роман Евстафьевич Веденеев уже минут десять грозно водил по бланку старинным пером-артефактом, не требующим чернил и оставляющем на бумаге черный отпечаток, как от углей. Строгость, молчание, негодующая складка меж бровей, а также презрительная гримаса должны были исполнять цели сугубо педагогические. Однако не исполняли. Объект негодования и презрения покачивался посреди комнаты, подперев подбородок нетвердой ладонью, и почти засыпал. Это был молодой человек двадцати шести лет от роду, высокий, красивый замечательной жгучей и мужественной красотой, столь характерной для потомков ведь-магов, нагой до пояса, в подвернутых до колен драных по моде джинсах, босой… и в стельку пьяный. Юноша был явно близок к тому, чтобы завалиться спать прямо посреди кабинета отца (хорошо зная своего сына, Роман Евстафьевич подозревал, что еще пара минут молчания и презрения с его стороны закончатся именно этим), игнорируя даже тот факт, что перо-артефакт вычерчивало на формуляре приказ лишить его ежемесячного денежного довольствия. Лицо Романа Евстафьевича приняло выражение крайнего отвращения. Он шумно вздохнул, смял бланк крупной ладонью и швырнул его в урну для бумаг, с горечью проговорив: — Что толку-то, а? Все равно мать деньжат подбросит! Добрая душа, так-растак! Елисей! Юноша вздрогнул, пробудился от дремы, покачнулся и бодро заметил: — Однохренственно… то есть охренительно… я хотел сказать… естественно, батюшка! Все под богами ходим. — Под богами?! — взревел Роман Евстафьевич, поднимаясь. — В твоем случае — под жирной мухой! Напомни, откуда тебя сейчас твой приятель добыл? — Э-э-э… — молодой человек трансформировал ноготь на большом пальце левой ноги в темный заостренный коготь и почесал им мускулистую икру правой ноги. — Убери! — велел его отец, кривясь. — Виноват-с, — икнув, признал Елисей. Он вернул ступне обычный вид и подпер подбородок растопыренными пальцами, явно пытаясь вспомнить, каким путем занесло его с раннего утра в кабинет отца пьяным, босым и столь сильно ненавидимым. — Не припоминаешь?! Давай напомню! Сегодня утром после многочасовых поисков тебя нашли в занюханной пригородной гостинице с комнатами, что идут за ночь по десятке шеленгов! — Да? Надо же, — многозначительно заметил Елисей, поддерживая разговор и старательно выражая лицом заинтересованность. — Совсем недорого для такого уютного местеч… — Молчать! — рявкнул Веденеев-старший, от чего юноша болезненно поморщился и прикрыл один глаз. — Тебя вытащили из одной постели с полукровкой-дриадой, танцовщицей из «Миленькой Розы»! Мне было бы все равно, как ты проводишь свободное от обязанностей время, если бы за тобой не увязался репортер! Хотя нет! Мне не все равно! Ты сбежал с корпоративного собрания, чтобы потом обнаружиться в Дивном Квартале! Я не оберусь позора, если об этом узнают наши акционеры! Благодари богов, что Изя успел выкупить негативы, иначе быть твоей опухшей роже да голой заднице твоей подружки-однодневки на первых полосах «Искушенного Знатока», дрянной желтой газетенке, что вечно поливает грязью аристократические семьи! Я не удержался, да вот — напечатал парочку улик! Любуйся! Роман Евстафьевич достал из ящика несколько снимков и швырнул их на стол. Елисей проложил маршрут через комнату нетвердым шагом, а фотографию с зеленого сукна ухватил со второй попытки. Вгляделся, усиленно хлопая веками и фокусируя взгляд. — Надо же, действительно… задница, — озадаченно проговорил Елисей, комментируя то ли ситуацию в целом, то ли соблазнительный ракурс легкомысленной дриады, ангажированной на одну ночь после попойки в «Миленькой Розе». — Единственный наследник Первого ведьмачьего рода, — с горечью констатировал его отец, падая в кресло и с точно такой же, как у сына, болезненной гримасой прижимая руку ко лбу, — потомственный ведь-маг, демиург и… мой отпрыск, в конце концов! Еще немного — пропьешь талант и последние крупицы моего доверия. Что тогда? Опять за мамкину юбку? В стране кризис, кварталы бузят, нечисть прорывается целыми стаями. Когда ты последний раз выходил в Дозор! Не помнишь. Для нормальной жизни Сильверграду нужны ведьмаки, а где их взять? В семье Веденеевых? Там сын достиг брачного возраста, не иначе как скоро о продолжении рода позаботится! Ах нет, он же начисто прокутил и пропил если не Дар, то стыд и срам! Кто станет доверять ведьмакам Веденеевым, зная, что Елисей ни во что не ставит честь семьи и рода? Никто! Дождутся ли жители Сильверграда и всей Солии продолжение рода, на который уповают как на один из гарантов защиты от навьих? Вряд ли. Где Изя? — Да бог его… — пробурчал Елисей, дернув плечом. По сонному виду парня можно было подумать, что он опять погружается в дрему и не слушает поучения отца, но прояснившийся взгляд и злой огонек в нем говорили о том, что это не так. Роман Евстафьевич снял с пояса связку амулетов и потер пальцами старый, истончившийся от прикосновений золотой безант. Монета тускло засияла, и в кабинете материализовался невысокий молодой человек, изящно сложенный и тонкокостный. Острые уши и изящные длинные пальцы выдавали в нем потомка Дивных. — Иззананди…тани… Иззантани… — обратился к нему Веденеев-старший. — Тьфу, навь темная! Изя, племя лепреконово! Мне и тебя искать с фонарями? Плохо относишься к своим обязанностям. Решил сменить хозяина за год до окончания договора? Коней на переправе? Хрупкий молодой человек вжал голову в плечи и буркнул: — Нет, Роман Евстафьевич. И в мыслях не было. — Два сапога пара! Что ты, что сынок мой! Разгильдяи! В последний раз прощаю. Забирай этого красавца и следи за тем, чтобы он никуда не делся до сегодняшнего вечера. Чтоб не пил. Чтоб в порядок себя привел. Сегодня в восемь он мне нужен, трезвый, милый и нарядный. Привезешь его в ресторан отеля «Стольный Дуб». — Слушаюсь. Молодые люди покинули старое здание фабрики в молчании. У ворот Елисей коротко бросил: — Машину подогнал? — Да, — хмуро ответил Изза. Найдя глазами свой золотистый кабриолет, Веденеев-младший направился к нему широким шагом как был босиком, не оглядываясь. Лепрекон едва поспевал за ним, семеня позади. — Роман Евстафьевич не велели за руль садиться, — скучным голосом, явно продолжая спектакль, произнес Изза. — Вот и не садись, — лениво бросил Елисей, запрыгивая в автомобиль. — Такси возьми. Через полчаса вызову, будь у меня с пол-литрашкой холодной «Короны Цвергов». Ни на какие смотрины я не пойду, и не надейся. Лучше придумай, как мы вечер завтра проведем. Как и где? Чтобы магический поиск папеньки моего меня не засек. И не забывай, кто тебе золотом платит: отец или я. — Ты, — признал Изза. — Я. — Я тоже спать хочу. Мне из-за тебя влетело, между прочим, — пожаловался лепрекон. — Полчаса, понял? — Скотина. — Что?! — Ничего, послышалось тебе. Всё. Отбыл. Елисей проехал по серебряному мосту, кивнул двум «младшим» ведьмакам из патрульной службы. Те скривились, но кабриолет не остановили — прикормленные, знает, кого четыре колеса последней модели домой везут. В любом случае, Елисей почти полностью протрезвел. Голова только болеть начала. Лифт вознес его на сороковой этаж. Веденеев принял холодный душ, уселся на диване в халате на голое тело и облизнулся: дать Изе с пивом еще пару минут, или справился уже? Из окон во всю стену открывался вид на Сильверград, Город Серебряных Мостов. Вот, несмотря на раннее утро, кипит жизнью вечный Сити — деловой и культурный центр, а дальше виден край Темного Квартала. Кто-то сказал бы, не лучший вид: Темный Сектор — обиталище разного отребья, самый криминальный квартал Сильверграда, но Елисею картинка в окне нравилась. Сильверград, как красный мясной пудинг, — без перца и крови совсем теряет свой особый вкус. Елисей взял со столика свой безант, такой же потертый, как у отца. Провел холеными пальцами по почти гладкой поверхности. Изза появился в комнате, прижимая к себе две высокие бутылки пива. Быстро он. И переодеться успел — почему-то в длинный плащ не по погоде. — Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Елисей, приглядываясь к лепрекону. Приказал, подражая говорку простолюдинов из окрестностей: — Не по́няв. Шо там у те под пальтом? А ну сымай! Изя помялся и снял плащ. «Под пальтом» у него были белая рубаха, мягкие кожаные брюки, удобные ботинки с толстой подошвой и шипами и… портупея под клинки, «шпильки», серебряные дротики и прочую экипировку охотников на нечисть. — Что это? — ледяным тоном спросил Елисей, отставляя бокал. — Э-э-э… костюм ведьмака. — Я знаю, что это костюм ведьмака. Я сам ведьмак. Я спрашиваю: чего ради все ЭТО напялено на ТЕБЯ? Изза пожевал губами и неохотно сообщил: — У меня сегодня съемки на афишу. В костюмах, для выступления… в клубе сегодня. Номер о… ведь-магах. — Да что ты говоришь? — Веденеев нехорошо прищурился. — Прелесть какая! Ах, да, ты ж у нас комик! Как я мог забыть! Ну, давай! — ведьмак поерзал на диване. — Начинай. Охотно заценю твое творчество! — Я только… начинаю карьеру. Слушай, Еся. Давай потом, а? Хочешь, проведу тебя в клуб, послушаешь… вживую, — протянул лепрекон, глядя в потолок. — Это само собой. Непременно послушаю. А сейчас считай, что у тебя репетиция. Пока вживую. Не понравится — будет вмертвую. Стэнд-ап выступление — это как раз то, чего мне так недоставало с похмелья. Изза со вздохом отошел к телевизору, взял микрофон от караоке и начал «выступать». — Недавно снял одну цыпочку. Ну… не то чтобы снял, попытался. Дерзкая попалась, из горных нимф, одной харизмой не возьмешь. Кабриолет, клуб… я расстарался, честно. А она такая: докажи, что ведьмак. И ваще, — Изза сделал капризное лицо, — покажи мне, как ты нечисть ловишь. Я бы слился, но там такие буфера… Ну я звоню пацанам. Короче, ведьмачки́, кто в последний раз в Дозоре был, что там ваще? А они такие: ты, чувак, вчера в клубе с трансмагами зажигал? Какой Дозор? Это который после дозы? Лепрекон замолчал, выжидательно поглядывая на «зрителя». — Что? — мрачно спросил Елисей. — Тут все смеются и хлопают, потому что все знают, что ведьмаки из аристократических семей… — Все! — Веденеев встал и хлопнул в ладоши. — Я понял. Аплодирую стоя. Хотя вообще не смешно. Что там еще дальше, вкратце? — Ну потом типа я иду в Торговый Квартал и покупаю голову виверны. Приношу ее на свидание. И дальше самый прикол: голова протухла, воняет, и я придумываю всякие отмазки, потому что девушка… — Зачем охотнику на нечисть покупать голову виверны? — на лице Елисея было удивление. — Так все знают, что ведьмаки-мажоры там покупают всякие… доказательства. В Торговом любую дохлую нечисть купить можно. Чтобы сдать в Ратушу. Типа были в Дозоре. — Кто ее добывает, нечисть?