– Всё, на пробку наступил! – рассмеялся Толстый. – И чего? – не поняли мы. – Примета такая! – пояснил Тихон. – Кто на пробку наступает, то в хлам напивается. – Да я не против! – рассмеялся Рома. – Только с чего тут? И в самом деле – Романов тот ещё шкаф и печень прокачана; даже если всё оставшееся пиво в одного выпьет, и то сильно не захмелеет. А каморка с ромом на замке. – Рома, в водители пойдёшь? – спросил Фролов. – На «буханке» сахар и мебель по точкам развозить. – А что по деньгам? Андрей указал пальцем на Лёню, но тот пошёл в отказ. – Не, Дюша, это с папой обсуждай. Рома пожал плечами. – Пойду, всё лучше, чем с мебелью мудохаться. – Развоз дополнительно к сборке, – пояснил Андрей. – О! Так денег больше будет? Я согласен! – оживился Романов, допил пиво и поднялся с дивана. – Пацаны, не теряйте! По такому случаю сбегаю соточку накачу, пока кафетерий не закрылся. – Ну точно на пробку наступил! – усмехнулся ему в спину Толстый и разложил на столе газету. – Слушайте, а может компьютерами начнём торговать? Четыреста восемьдесят шестые как машина стоят, можно даже не смотреть, но за триста восемьдесят шестые в Москве на этой неделе от двухсот шестидесяти тысяч просят. – Всё равно не потянем, – отмахнулся Лёня Гуревич, выдернул из приставки картридж «Супер братьев Марио» и воткнул другой сборник, где были «Танки». – Можно двести восемьдесят шестые посмотреть. Они от ста тридцати по прайсу идут. И комплектация нормальная: процессор шестнадцать мегагерц, оперативки мегабайт, винчестер на сорок мегов и видеокарта. – В «Альтернативе», поди? – спросил Андрей и со смешком процитировал рекламный слоган этой фирмы: – «При всём богатстве выбора другой альтернативы нет»! – Не, я тут на объявление наткнулся: новый дилер открылся: «Текта». Они цены на двадцать процентов ниже рынка обещают. А можно заказать бэушную технику из Америки, там по распродажам при ликвидации фирм скупают и сюда везут. Лёня Гуревич заинтересовался, подошёл к столу и склонился над газетой. – Не, фигня, – высказался он некоторое время спустя. – Только за валюту и полная предоплата. – Да какие теперь проблемы с валютой? В Москве торги открыли, курс рыночный. Сто двадцать пять рублей, вроде, вчера был. – Сколько?! – присвистнул я, припомнив о своей заначке. – А марки почём? Толстый не знал, а Лёня постучал его пальцем по лбу. – Думай, Тиша. Думай! Ты им предоплату в валюте, а они тебе заказ собирать будут от двух недель и до полугода. А с распродаж срок ещё больше. Вон же – написано! – И чего? – захлопал глазами Толстый. – Ты на что жить собрался? Слышал про оборачиваемость активов? На один компьютер мы денег наскребём, но если его месяц готовить будут, то выхлопа никакого не получится. И никто из покупателей столько ждать не станет. Останется брать то, что в наличии есть, да ещё из Москвы везти. Прогорим. Тихон тяжко вздохнул, вырвал из блокнота листок, смял его и выкинул в мусорное ведро. – Не парься! – утешил приятеля Лёня. – Вруби музон какой-нибудь и пошли в «танчики» зарежемся. Толстый послушно воткнул в «Электронику-302» кассету, утопил клавишу и перебрался к телевизору. Мы с Андреем допили остатки пива, оттащили уже собранный диван к стене и занялись следующим. – Завтра в качалку идёшь? – спросил Фролов. – Можно, – решил я после недолгих раздумий. – Только мне на работу к десяти. – Мне тоже в ночь. Давай послезавтра тогда. – Давай. Через полчаса вернулся Рома, дыхнул перегаром, спросил: – Что за фигню вы тут слушаете? Магнитофон негромко наигрывал что-то электронное с протяжной мелодией и одновременно чётким ритмом, периодическими пришептываниями женского вокала и будто бы средневековыми песнопениями. Тихон Морозов отвлёкся от игры и обиженно произнёс: – Это «Энигма» вообще-то! Рома вытащил кассету и кинул её на стол, взамен воткнул свежий альбом «Гуляй, мужик» панк-группы «Сектор Газа». После подошёл к нам. Судя по нетвёрдой походке, ста граммами водки в кафетерии он точно не ограничился, а потому не удивило и прозвучавшее предложение. – Может, ещё пивка возьмём? А то вы без меня уже всё выдули! – Не, – покачал головой Андрей. – Мне Аньку встречать. Закругляться пора. – А ты, Серый, как? – Послезавтра экзамен, готовиться буду. – Какой ещё экзамен? Гонишь, что ли? – В политех поступать собираюсь. – На заборостроительный? – Типа того. Романов покачал головой и перехватил Тихона, который как раз хотел налить себе газировки. – Толстый, давай бахнем! – Я со своей в кино сегодня иду, – ответил Морозов, обогнул Романова и ушёл к столу. – Дюша, ты ромом возьмёшь или тебя в ведомость записать? – Запиши, – сказал Андрей. – Ром есть ещё. – И уже мне пояснил: – Анька его очень уважает. Мы оттащили и этот диван к стене, тогда вдруг отмер Романов. – Толстый, ты с кем в кино собрался? Со своей? Тем более надо выпить! Она же страшней атомной войны! – У тебя и такой нет, – необдуманно огрызнулся Тихон и тут же получил в пухлый бок кулаком. Бил Рома всерьёз, но из-за опьянения удар вышел смазанным, и Морозов устоял на ногах, шустро отпрянул назад и спрятался за стол. Романов шагнул следом, и я поставил ему подножку, а Дюша перехватил и повалил на диван. – Тихо, тихо, тихо! – придержал он начавшего вырываться приятеля. – Остынь! – Толстый, сука, я тебя убью! – рыкнул Рома, но вопреки угрозе вырываться перестал, поворочался только и почти сразу уснул. Не уснул даже, просто отрубился, будто в мозгу рубильник дёрнули. – Вот он насвинячился! – поразился Лёня и брезгливо скривился. – И что с ним теперь делать? – Через часок проспится, – с видом знатока уверил его Андрей и повернулся ко мне. – Серый, ты идёшь? Я взял со стола непочатый двухлитровый баллон «Пепси» и попросил Толстого: – Тиша, запиши на меня. – Ага, – оторопело кивнул тот в ответ. Мы вышли из бокса и зашагали по проезду. Было самое начало десятого, уже смеркалось, но стемнеть на улице ещё толком не успело. Где-то играла музыка, от дороги доносился лязг троллейбусных штанг. – Ты в кафетерий сейчас? – спросил я. – Не, у Аньки ключи, она уже дома должна быть, – ответил Фролов. Мы оставили позади гаражи и на входе во двор наткнулись на троицу парней в разномастных спортивных костюмах. – О, Крол! – обрадовался один из них, неспешно поднимаясь с корточек. Кролом Андрея прозвали в начальной школе ещё до того, как он перешёл из спортивной гимнастики в секцию самбо. Прозвище намертво прилипло из-за созвучной фамилии и шапки на кроличьем меху, но мой приятель его на дух не переносил. Именно поэтому я и начал действовать ещё прежде, чем следом прозвучало: – Ты чё на Кислого тянешь, фраер? Бац! Андрюха крутанулся на левой ноге и впечатал подошву правой в грудь вставшего с корточек парня, тот перекувыркнулся через невысокое ограждение газона и рухнул в кусты. «Вертушка» вышла просто идеальной, а вот я так выпендриваться не стал и просто со всего маху ткнул донцем двухлитровой пластиковой бутылки в лицо замешкавшегося крепыша. Вес импровизированного оружия вкупе с инерцией сбил того с ног, и лишь тогда с места сорвался последний из этой троицы.