Щека Стаса нервно дёрнулась, он вновь почесал отмеченное дорожкой уколов предплечье и пояснил: – Да Людка позавчера от передоза чуть не отъехала. Еле откачали. – То есть с деньгами у тебя порядок? – встрял в разговор Романов. – Помнишь, двушку брал на пакет, а шмаль так и не принёс? – Извини, братан. Менты приняли, чуть не закрыли. – Да меня не колышет! – разозлился Рома. – Деньги гони! Стас хоть и был раза в полтора легче бывшего одноклассника лишь руками развёл. – Хочешь – жарёхой возьми. А денег нет. – Да толку с твоей жарёхи! Вонь одна! – Тебе трёх вёсел хватит, чтобы улететь. Убойная штука получилась. Романов насупился, потом взял ложку и спросил: – Отвечаешь? – Бля буду! Мне такой поворот событий нисколько не понравился, да и Андрей Фролов напрягся и попросил: – Рома, не гони! Тот ничего и слушать не стал, только рукой махнул. – Да фигня, пацаны! – и отправил в рот ложку пережаренных листьев. Жутко скривился, судорожно сглотнул, но от своей затеи не отказался и съел ещё два «весла». Стас выключил плиту и спросил: – Вы чего пришли-то? – Карбида не видел? – поинтересовался я. – Он мне денег должен. – Он всем должен, – хохотнул Рыжов и поправил очки с замотанной синей изолентой дужкой и одним треснутым стеклом. – Нарк хренов! Енот, ты с наркоманами дел никаких не веди, эти уроды ради дозы кого угодно кинут. Твари они последние! Терпеть ненавижу! Себя к наркоманам после двух дней завязки Стас явно не относил, но я на этом вопросе заострять внимание не стал и повторил вопрос: – Так знаешь, где Карбида найти? – Не, – мотнул головой Рыжов. – Он со мной рассчитался на днях, всё до копеечки отдал. Вот мы с Людкой… Ну и вот… Рассчитался, значит? Очень интересно. – Стас, мне Карбид долг отдаст, я у тебя жарёхи куплю, – пообещал я. – Рома, как она? – Да не цепляет вообще! И на вкус говно говном. – Цепанёт ещё, сам в говно будешь, – отмахнулся Рыжов и снова почесался. – Если Карбид при бабле, дома его точно не застать. Можно по знакомым пройтись, но я пацанам должен остался… Я достал из кармана сотню с профилем Ленина и показал её однокласснику. – Маловато будет, – скривился тот, но стоило мне покачать головой, сдался. – Ладно, помогу. Друзья же! Содержимое сковороды он оставил остывать на плите, натянул грязную олимпийку и, как был – в тапочках, отправился на выход. Мы поспешили следом. На улице Рома достал пачку «Бонда» и закурил, а Стасу сигарету не дал, лишь буркнул в ответ на его просьбу: – Оставлю. Тот кивнул и спросил: – И много Карбид задолжал? – Не особо, – ответил я. – Там в другом дело – он аванс под конкретную делюгу взял, пообещал с человечком одним свести и пропал. Нам даже не он сам нужен, если разобраться. – А что за делюга? Я только фыркнул в ответ: – Ты Карбида не знаешь? – А, ну да! – хохотнул Стас и больше с расспросами приставать не стал. Андрей тоже в разговор не лез, а Романов и вовсе шагал сзади, курил и рассеянно поглядывал по сторонам. Когда мы подошли к панельной девятиэтажке, он не повернул вслед за нами к подъезду, а потопал дальше. – Рома! – окликнул его Фролов. – Ты куда? Романов вернулся и уселся на лавочку. – Ноги сами идут, – озадаченно протянул он. – А так я в норме. Прикольно! – Говорил же – цепанёт! – с гордостью объявил Стас и указал на подъезд. – Ну чё, двинули? – Постой-ка! – озадачился я. – Мне сказали, Карбид, где-то в пятиэтажках зависает! – Там тоже, – кивнул Рыжов. – Но сначала тут посмотрим. Рома, шевели поршнями! – Не, пацаны! Здесь вас подожду. Мы с Андреем переглянулись и поспешили за Стасом. Спустились в подвал, пошли по центральному коридору, пригибая головы, чтобы не цеплять макушками тянувшиеся под потолком трубы. Вскоре впереди замаячили отсветы электрического света, но, стоило приблизиться к освещённому проёму, наш проводник разочарованно выдохнул: – По ходу – борода! И точно – срезанная с петель дверь стояла у стены, а внутри каморы обнаружилась лишь пара обдолбанных пацанов лет тринадцати, у каждого из которых было по целлофановому пакету и один тюбик «Момента» на двоих. Даже спрашивать их ни о чём не стали, вернулись на улицу. Ромы на лавочке не оказалось, и Рыжов усмехнулся. – Говорил же, накроет! – Когда отпустит? – забеспокоился Андрей. – Через часок, наверное. Может, через два, – пожал плечами Стас и выразительно посмотрел на меня. – Если хотите, ещё в одно место сходим, но там я денег должен… Я сунул ему мятую сотню и скомандовал: – Пошли! На этот раз Рыжов привёл нас в ту самую пятиэтажку, о которой и говорил Санёк-Татарин. Сразу во двор он не зашёл, сначала кинул камушек в окно и помахал кому-то и только после этого двинулся в подъезд. И даже так пришлось стучать в дверь и ждать, пока откроют. – Пацаны со мной, – сообщил Рыжов сморщенному старику, от которого несло кислой вонью мочи. С кухни тоже воняло, но чем-то химически-мерзким, там процеживали через марлю непонятную дрянь, да ещё булькало содержимое небольшой кастрюльки на загаженной плите. Стас поздоровался со знакомыми и пошёл дальше; мы – за ним. В следующей комнате не было никакой мебели, на матрацах валялись в забытье худая будто щепка девчонка и долговязый тип неопределённого возраста. Обои пестрели пятнами рвоты и крови, хватало мерзкого на вид мусора и на полу. Под ногой хрустнул пластиковый шприц, я выругался и поспешил за одноклассником, который уже зашёл в дальнюю комнату. В ней оказалось не так загажено и даже сохранилась кое-какая мебель, да и пахло не блевотиной, а травкой, но мы с Андреем садиться на продавленный и прожжённый окурками диван не стали; отчасти из брезгливости, отчасти из опасения наткнуться на какую-нибудь иглу. Очень уж неприятные ощущения испытал, раздавив кроссовкой шприц. Помимо дивана в комнате стояло два кресла: в одном развалился обдолбанный парень в спортивном костюме, во втором сидел худой мужик с желтовато-бледной кожей, казавшейся ещё белее на контрасте с чёрной рубашкой, в расстёгнутом вороте которой солидно поблескивала золотом массивная цепь. Он поднял на Стаса взгляд мутных глаз и медленно, растягивая слова, процедил: – Чё пришёл? Рыжов достал полученную от меня купюру, расправил её и подёргал в разные стороны. – Зырь! – На троих мало! – Да не, – усмехнулся Стас. – Они Карбида ищут. Он им денег должен. Худой заторможенно потянулся за коробкой, сунул в рот папиросу, прикурил и лишь после этого обратил своё внимание на нас. Уж не знаю, что за мысли ворочались в его башке, но смотрел он долго, потом сказал: – Карбид с выходных не появлялся. Последний раз при лавэ был. – А им не отдал, – вставил Рыжов и нервно почесался. – Не знаешь, где он мог денег надыбать? – Без понятия, – пожал плечами мужик и протянул руку. – Сотку гони!