«Это она!» — тут же воскликнул слабенький радостный голосок в голове у Лиззи, и она даже подпрыгнула, позабыв о слабости. Мэри Джеймс. Пусть эти имя и фамилия и были достаточно распространёнными, на «Титанике» они могли принадлежать только её Мэри. «Это она, — твердила Лиззи, отшатываясь от мачты, — совершенно точно, это не может быть никто другой, кроме неё. Она обещала мне, что спасётся, и она впервые мне не солгала: села в шлюпку и спаслась. Её спасли! Она тут! Она тут, и я найду её… я обязательно её найду!» Вооружённая огрызком карандаша, записной книжкой и неугасимой решительностью, Лиззи полетела по палубе. Солнце било лучами ей прямо в глаза, и слёзы текли по её щекам, но это были слёзы облегчения и радости. Даже если бы Лиззи могла, она не стала бы их сдерживать. Собственное тело казалось ей легче воробьиного пёрышка. Оно развивало скорости, о которых Лиззи могла бы только мечтать, даже если бы упорно занималась спортом дома, и оно легко лавировало мимо пассажиров, если не успевало затормозить, то пробивало себе дорогу. Сердце сходило с ума у неё в груди, и кровь её словно пенилась. Лиззи заметила стюарда, который вполне безвинно наслаждался редкими минутами отдыха у борта (отсюда он весьма усердно наблюдал за прогулкой пассажиров), и устремилась к нему с решительностью военного корабля. Она не могла кричать: горло всё ещё ей не повиновалось, — но она размахивала записной книжкой, в которой уже был набросан дрожащими, крупными, кривыми буквами вопрос: «ГДЕ ПАССАЖИРКА «ТИТАНИКА» МЭРИ ДЖЕЙН ДЖЕЙМС?» Стюард взволнованно поглядел на Лиззи сверху вниз. Лиззи висела у него на руках, сжимая их со всей искренностью отчаяния, и встряхивала его за холодные большие пальцы. Она не отводила от стюарда искрящегося взгляда; сердце медленно затихало, останавливалось, лениво постукивало у неё то там, где полагалось — в груди, то вовсе где-то в горле. — Прошу прощения, — любезно улыбнулся стюард, — вы ищете пассажирку из того списка? — и показал в сторону мачты, к которой был прибит знаковый лист. Лиззи потрясла головой. Она ещё сильнее сдавила руки стюарда и налегла на них всем весом. Улыбка стюарда оставалась такой же широкой — только бессмысленной. Он вежливо произнёс: — Подождите немного, пожалуйста. Я позову своего коллегу, у него есть список с номерами кают. Лиззи с готовностью кивнула. — Я сейчас же вернусь, — сказал стюард. — Никуда не уходите. Лиззи снова покивала и медленно выпустила рукав стюарда. Тот ещё раз улыбнулся ей фирменной улыбкой обслуживающего персонала, в которой не улавливалось никаких чувств, кроме натасканной готовности казаться приветливым, и быстро зашагал прочь. Стюард стремительно смешался с толпой и исчез из её поля зрения. Лиззи замерла у борта. Нетерпение и любопытство, надежда и страх попеременно накатывали на неё, стискивали так, что становилось трудно дышать, что сердце рвалось в груди. «Почему её обозначили как «Мэри Джеймс»? — тревожно спрашивала себя Лиззи. — Почему именно так? Ведь мою сестру зовут Мэри Джейн Джеймс, разве стала бы она представляться иначе?» Пальцы Лиззи снова онемели. Она напряжённо ждала у борта, отсчитывая секунды, которые тянулись, как столетия, а стюард всё не возвращался. Лиззи закусила губу до пульсирующей жаркой боли. Кончиком туфли она отстукивала по палубе размеренный глухой ритм. Между двумя пассажирами, медленно прогуливающимися по палубе, протиснулся её старый знакомый. На этот раз он был не один, а в компании коллеги: высокого мужчины, ещё молодого, но уже с залысинами, который тащил длинный список, похожий на ресторанное меню. Когда оба стюарда приблизились к Лиззи, её знакомый вежливо пропустил вперёд спутника и сказал: — Это — мой коллега Брюс. Вы можете задавать ему любые вопросы насчёт размещения новых пассажиров по каютам. Итак, кого вы хотели бы найти? Лиззи с трудом согнула пальцы так, чтобы удерживать карандаш, и быстро нацарапала посредине листа выпуклыми огромными буквами: «МОЮ СТАРШУЮ СЕСТРУ И ДРУГА С ЕГО СЕМЬЁЙ». — Милая юная мисс, — серьёзно поглядел на неё молодой стюард с залысинами, — будьте так добры, не могли бы вы назвать своё имя? Наз-вать, — с расстановкой повторил он. Лиззи тут же написала: «Я НЕ МОГУ ГОВОРИТЬ». Стюарды озабоченно переглянулись. Стюард с залысинами нервно выдохнул и пробормотал: — Что ж, милая мисс, тогда, извольте, напишите своё имя, чтобы мы понимали, как нам следует к вам обращаться. Лиззи перелистнула несколько страниц назад и продемонстрировала стюардам лист. — Лиззи, — прочли оба стюарда. — Стало быть, Элизабет? — поинтересовался стюард с залысинами. Лиззи сурово покачала головой и ткнула в надпись посредине листа. Стюард, с которым она повстречалась первым, пожал плечами и пробормотал: — Что ж, Лиззи, повторите, пожалуйста, кого вы хотели бы найти. Лиззи перевернула лист назад. — Мэри Джейн Джеймс, — молодой стюард с залысинами торопливо стал копаться в своих записях. Его брови сосредоточенно выпрямились в полоски. — Так… Джеймс, Джеймс, Джеймс… Вот, нашёл! Джеймс, Мэри — эту девушку вы хотели бы найти, мисс Лиззи? Лиззи весомо кивнула. — Вы упоминали о своём друге с семьёй. Не могли бы вы написать и их имена? Лиззи черкнула: «КЛАРУ ДОЙЛ, ДЖО ДОЙЛА И БЕТТИ ДОЙЛ». Стюард с залысинами опять похмыкал. Лиззи нестерпимо хотелось надеть на его важный нос очки: без очков его образ казался нецельным, негармоничным, как будто бы от стюарда была оторвана весьма важная часть. — Так, — пробормотал он, — Дойлы, вижу… Кого вы хотели бы навестить первым, мисс Лиззи? Лиззи опять продемонстрировала стюардам имя сестры. Лысеющий стюард недовольно поморщился, когда товарищ подтолкнул его локтем и поинтересовался: — Разве же об этом стоит спрашивать? Тощее, с запавшими глазами и провалившимися щеками, лицо стюарда дрогнуло, он нервно пригладил редкие волосы и пробормотал, пряча под мышку листы: — Да, пожалуй, да. Мисс Лиззи, прошу вас, пойдёмте со мной. Я отведу вас к каюте вашей сестры, надеюсь, что нам удастся застать её там. Если мы разминемся, я попрошу передать ей, что её ищут родственники. Будьте так любезны, напишите номер своей каюты, чтобы я мог в случае необходимости сообщить его вашей сестре. Лиззи снова схватилась за карандаш негнущимися пальцами и быстро набросала, не попадая в широкие строчки, номер каюты. Её рука так дрожала, что она оторвала не край листа, как хотела, а выдрала весь лист целиком. Лиззи неуклюже ткнула листом в стюарда с залысинами, вознамерившись попасть ему в нагрудный карман, но тот мягко перехватил её руку и спрятал лист сам. Лиззи отчаянно выдохнула. Сердце её снова пустилось в пляс в стеснившейся груди. Стюард с залысинами рассудительно протянул: — Так… — со стороны он походил на молодого полисмена, который понятия не имеет, как браться за сложное дело, но пытается казаться важным. — Так… что ж, мисс Лиззи, прошу следовать за мной. Стюард вежливо протянул ей руку, но Лиззи, не раздумывая, уцепилась за локоть другого — того, что повстречала у ограждения. Стюарды переглянулись, и Брюс вздохнул: — Что ж, Барри, тебе не приходится выбирать: ты идёшь с нами. Барри, очевидно, это не обрадовало, однако он послушно побрёл за Лиззи и своим коллегой. Они быстро спустились с палубы в тёплую полутьму коридоров. Пассажиров было немного: всего несколько дам и их сопровождающих, которые торопились на свежий воздух. По обеим бокам от них потянулись закрытые двери с тяжёлыми ручками; посредине дверей тускло сверкали маленькие латунные таблички, на которых переливались оранжевым золотом номера кают. Для Лиззи это был загадочный и непознанный лабиринт, но стюарды ориентировались в нём ловко и уверенно, как будто они родились и выросли здесь — на борту кунардовской «Карпатии». — Налево, теперь направо, — бормотал Брюс, ловко лавируя в коридорах. Он шагал быстро и легко, и казалось, будто он плывёт над полом. Барри и Лиззи были далеко не такими проворными. Лиззи вскоре начала задыхаться: она никак не могла угнаться за Брюсом, отставала она и от широкого твёрдого шага Барри, и её рука соскальзывала с его локтя. — Брюс, — произнёс Барри негромко, — помедленнее. Мисс Лиззи неудобно. Брюс посмотрел на них туманными глазами, словно бы он только что обратил внимание на существование своих спутников. — Прошу прощения, — пробормотал он и тут же замедлился. Лиззи пришлось отскочить, поскользнувшись на собственных стоптанных каблуках, чтобы не врезаться носом в его спину. — Я проявил некоторую невнимательность. Мисс Лиззи, не ушиблись ли вы? Лиззи отрицательно помотала головой. Брюс и Барри зашагали медленно и упруго, обступив её с двух сторон. Лиззи могла бы возгордиться этим раньше: услужливые стюарды «Кунард Лайн» вели себя как её телохранители. Брюс и Барри снова повернули в путаном лабиринте коридоров, пропустили две двери с латунными табличками и оранжевыми цифрами на них, а затем медленно и плавно замерли. Брюс прокашлялся и деловито постучал. — Это здесь, — сказал Барри Лиззи на ухо. Лицо его приобрело таинственное выражение. Лиззи мелко закивала. Взгляд её пристыл к двери, которая вдруг расширилась и уползла куда-то вверх перед нею. Сердце её облилось холодом и забилось медленно, тяжело, неуверенно, сбиваясь с положенного ритма. Пальцы Лиззи дрожали так, что записная книжка вывалилась из них. Барри подобрал книжку и отдал Лиззи снова. — Не потеряйте книжку, мисс Лиззи, она ещё сослужит вам добрую службу, — сказал он настойчиво. Лиззи его даже не услышала. В ушах у неё шумел, стонал и жаловался на что-то неумолчный морской прибой. Томительно медленно рука стюарда Брюса поднялась, и он несколько раз стукнул в дверь — в такт со стуком сердца у Лиззи в груди. Лиззи сжалась и подалась ближе. Дверь темнела перед нею, как скала. И дверь эта глухо молчала. — Мисс Джеймс? — вежливо произнёс Барри, склонив голову набок. — Откройте дверь, пожалуйста. С вами хочет увидеться выжившая пассажирка с «Титаника». Она утверждает, что вы — родственники. Лиззи прикусила губу. Порез на ладони её яростно чесался, и она тёрла одну руку о другую, не останавливаясь, как будто собиралась воспламенить собственную кожу. Воздух кругом неё стал холодным и тяжёлым, она не могла издать ни звука, она не могла шевельнуться. — Мисс Джеймс? — повторил Барри мягким вкрадчивым баритоном. — Прошу, отзовитесь, если вы внутри. Дверь щёлкнула. Сердце Лиззи застрекотало, как пойманная птичка, и корочка, едва образовавшаяся там, где она прокусила губу, лопнула. Дверь распахнулась — перед глазами Лиззи как будто подвинулась гигантская скала. В просвете за этой скалой, в ровном овальном просвете, воздвиглась женская фигура, охваченная золотистым сиянием, как плащом, с боков и сзади. За спиной у женщины бодро блестело солнце, шафранными лучами заполнявшее каюту. Женщине нельзя было дать больше двадцати пяти лет на вид. Прямая, сухая и высокая, она стояла на пороге в глухом чёрном платье, похожем на траурное. В одной руке она сжимала костыль, на который опиралась неловко и как-то вынужденно. Тёмные волосы женщины были собраны в угрюмый высокий пучок на затылке; узкие синие глаза смотрели прямо перед собой с решительной враждебностью; тонкие бесцветные губы стянулись в бледную нитку. — Прошу прощения? — сухо каркнула женщина. Её голос шуршал, как змеиная кожа — по камням. Лиззи замотала головой и отчаянно сжала руку стюарда Барри. Барри с тревогой посмотрел на неё. Сердце Лиззи захлёбывалось отчаянным холодом; мрак сгущался, поедая золотистый свет солнца, и увлекал её обратно на «Титаник», который погружался в воду носом, и разламывался на части, и утаскивал больше тысячи беспомощных, отчаянно вопящих людей. Лиззи задышала неглубоко и неровно. Воздуха ей не хватало, она прижалась к Барри и сглотнула. Ноги её не держали. Она даже выпрямиться не могла. Барри не сводил с неё обеспокоенного взгляда. Даже на правильном, красивом и безучастном лице Брюса обозначилось нечто вроде тревоги. — Ты знаешь эту женщину? — спросил он, обращаясь к Лиззи. Лиззи спрятала лицо в рукаве Барри и всхлипнула. Дрожь проходилась по её спине, отбивая дробь беспечными ледяными пальцами. Лиззи прижалась к Барри и закрыла глаза. Холод той мертвящей атлантической ночи гулял у неё за воротником, и табуны мурашек скакали по её напряжённой шее.