Но нога его оставалась абсолютно бесчувственна. Джо яростно выругался сквозь зубы и неловко подался назад, прижимаясь пострадавшей ногой к ограждению. Боли он не чувствовал совершенно, и именно это его пугало. Пассажиры, бегущие по палубе, остервенело наклонялись вперёд. Со стороны это могло бы показаться забавным: казалось, что они в безветренную погоду преодолевают сопротивление неощутимого урагана. Для Джо это послужило тревожным сигналом. Он торопливо заглянул на борт и тут же ахнул. Действительно, их дела были плохи. Даже не видя носа судна, Джо мог предположить, что именно происходит: «Титаник» зарывался в воду, поднимая корму. Она постепенно, плавно задиралась над зеркальной гладью, и палуба приобретала опасный уклон. Задрожали, застонали бесчисленные столики и шезлонги. Через несколько мгновений один из шезлонгов заскользил вниз. Поначалу он двигался плавно и аккуратно, а затем вдруг стремительно разогнался и покатился так, словно бы ему кто-то задал ускорение. Шезлонг сбил одного из пассажиров, упрямо карабкавшегося к корме, и оба отлетели к центру судна. Дождь из шезлонгов продолжался. — О господи! — заорали люди рядом с Джо. С другого боку от него цветисто выражались на итальянском. — Помогите! Пожалуйста, на помощь! — всё продолжал уныло призывать кто-то посреди обеспокоенной кучки пассажиров. — На помощь! На помощь! Корабль содрогнулся. Казалось, в днище его врезался чей-то гигантский кулак. Джо всем телом ощутил эту слабую вибрацию: лайнер неспешно скользнул вперёд, затем наклонился, и вдалеке что-то зашаталось — точно бы с ног пытались свалить сурового великана. — Мамочки! — заорали Джо в онемевшее ухо. — Dio! — О господи! Господи! Что это такое? Джо не потребовались разъяснения. В следующую минуту он и сам всё понял. Огромная дымовая труба вдруг покачнулась с таким чудовищным скрежетом, что даже здесь, сквозь вопли и плач, Джо его услышал. Казалось, что титанический коготь, окованный сталью, на пробу поскрёб по палубе. Труба пошатнулась, словно не вписавшись в сложный танцевальный пируэт, накренилась, тень её обрушилась на судно, а затем повалилась и сама труба. Она погребла под собой с десяток тёмных фигурок, которые отчаянно барахтались в ледяной воде — и, без сомнения, раздавила их. Джо изо всех сил зажмурился и прильнул к ограждению. Люди кругом него орали, срывая голоса и выдирая себе волосы. Одна женщина обессиленно повисла на ограждении; кто-то навалился на неё, неловко надавил локтем — и женщина тотчас безвольно соскользнула за борт. Джо долго видел её белый спасательный нагрудник, пока она летела в воду. — Господи, спаси и помоги! Господи! Господи! — истово молился кто-то совсем рядом с Джо. — Да заткнись! Кому помогут твои молитвы? — Ты ничего не понимаешь, Фред! Ты всегда был ужасным братом! Господи, спаси, господи, помилуй! Вдалеке ещё слышались слабые всплески музыки. Вопли и плач задавливали их, но острое ухо Джо могло уловить переливы скрипок. Невероятным казалось, что даже сейчас играет судовой оркестр — тот самый, который Джо никогда не слышал, но который ему вдруг захотелось услыхать — ещё хотя бы один разок, вместе с Лиззи. «Почему мы занимались такими глупостями всё это время? Почему мы ни разу не послушали их?» Корма взмывала вверх. Стулья и шезлонги, что ещё оставались на палубе, покатились вниз. Джо тут же вцепился в ограждение, хотя пальцы его не слушались, всем телом налёг на него, обвил здоровой ногой. Люди льнули к ограждению, к палубным надстройкам; кто-то, как муравьи, цеплялся за канаты шлюпбалок. Корма стремительно поднималась над водой. Над спокойной чёрной поверхностью величаво показались металлические лопасти гребных винтов. — Господи, не оставь нас в этот тяжкий скорбный час! — испуганно молилась рядом с Джо та самая женщина, которая спорила с Фредом. — Помогите! — Пожалуйста! — На помощь! На помощь! Джо лишь плотнее прильнул к своему надёжному ограждению. Вода пенящимися волнами накатывала на корабль и уносила всё больше и больше людей с собой — в океан. Те, кому не посчастливилось за что-либо зацепиться, полетели вниз. Женщина, истово молившаяся рядом с Джо, вдруг взвизгнула, задетая локтем брата, и покатилась по палубе. — Уинифред! — отчаянно завопил тот и протянул руку. Уинифред уцепилась за его ладонь, и от резкого толчка его пальцы, сомкнувшиеся кругом ограждения, разжались. Брат и сестра стремительным клубком пронеслись по палубе и сгинули в бурлящих волнах. Корпус «Титаника» поднимался, а вода подступала к ещё одной дымовой трубе. Джо неосознанно подобрался выше и уцепился за ограждение так, что пальцы его застонали. — Помогите! Помогите! К корме карабкались обезумевшие люди. Последние шезлонги и стулья налетали на них, сбивали, и все вместе они исчезали в тёмной взбунтовавшейся воде. Мужчина рядом с Джо отчаянно посмотрел вниз, втянул носом холодный воздух, и его лицо вдруг дрогнуло. — А-а, да пошли бы вы все к чёрту! — крикнул он и, перебравшись через ограждение, сиганул в воду. Следом за ним отправилось ещё несколько человек. — Придай мне, господи, сил! Соседи Джо один за другим перепрыгивали за борт — даже женщины. Их белые нагрудники ещё долго светились в густом и глухом мраке ночи, а затем люди погружались в воду. Что происходило дальше, Джо мог только догадываться. Он не собирался прыгать, лишь крепче сжимал ограждение и нервно осматривался. «Па, — молился он про себя, — пожалуйста, старикан, не надо никому ничего доказывать: оставайся на корабле до последнего!» Но он, увы, слишком хорошо знал горячность и импульсивность мистера Дойла — такие не смогла бы остудить даже безжалостная Атлантика. Джо осмотрелся снова. Сердце его колотилось тяжело и резко, а дыхание спирало. Перед глазами его то и дело проскакивали пугающие мушки — и хуже этих мушек он не мог сейчас представить напасти. Он должен был ориентироваться во мраке ночи с уверенностью, в противном случае погиб бы. Джо аккуратно высвободил одну руку и яростно протёр кулаком глаза. Мир перед ним несколько прояснился. Бескрайний океан расстилался кругом «Титаника», любезно готовый проглотить его и уничтожить. Джо повертел головой, и шея его предательски хрустнула. Всякое движение было сопряжено с чудовищной болью. «Есть тут кто-нибудь? — отчаянно подумал он и опять осмотрелся. — Хотя бы какая-нибудь лодка… корабль… что угодно?» Но океан был пуст и нем. «Титаник» тонул в величественном одиночестве, его обречённые пассажиры один за другим покидали борт и переваливались в ледяную воду. Уровень её всё повышался. Бурлящие белые волны прокатывались по палубам, облизывали их, как чьи-то жадные языки, и сметали людей в никуда. — Помогите, пожалуйста! — Я тону! Я тону! Джо обнял своё ограждение и закрыл глаза. Он рад был бы заткнуть и уши — да только, как ни затыкай, эти вопли были бы слышны. Они раскалывали, в клочья рвали молчание ночи, они звенели не в ушах его, а в голове, в сердце. Джо медленно выдохнул, вдохнул и опять открыл глаза. Несколько чёрных фигурок отчаянно карабкалось по палубе, а жадная, холёная, лоснящаяся волна спешила за ними. Один человечек запнулся — вода радостно приняла его. Другой схватился за шлюпбалочный трос, подтянулся — но силы оставили его — пучина гостеприимно раскрыла перед ним объятия. Последний из тройки рванулся вперёд, уцепился за кормовую надстройку и полез. У Джо замирало сердце, когда он следил за отчаянными движениями человечка, подбадривая того про себя так, словно сам полз рядом, словно его жизнь сейчас стояла на кону. Человечек неуклюже рванулся вперёд снова и обеими руками вцепился в ограждение. Его ударили локтем, кто-то, наоборот, попытался поддержать. Человечек отчаянно запищал сиплым голосом: — Дочка! Дочка! Моя дочка! Джо снова перевёл взгляд на океан. Ни единого судна — ни следа судна. Они были одни в океане. Они одни гибли здесь, вода уже подбиралась к стопам, и от её мертвящего холода у Джо словно гасло что-то внутри — отчаянный непокорный огонёк. — Дочка! Дочка! — Пожалуйста, помогите! Пожалуйста! Корма поднялась так высоко, что водная гладь казалась бесконечно далёкой. Джо прильнул к ледяному ограждению и негромко забормотал под нос, сам не понимая, откуда у него берутся эти слова, эти звучные обещания: — Я сделаю всё, что угодно, я буду молиться, поститься, ходить в церковь, брошу курить, я сделаю всё, всё, что угодно, только, пожалуйста, не надо… я хочу жить, я хочу увидеть маму, Бетти… — Помогите! Прошу! — надрывалась в равнодушной пустоте бледная женщина в спасательном нагруднике. — О господи, смилуйся! — ревел вдалеке какой-то полный усатый господин. Фалды его фрака закрутились в жалкие сосульки. — Помогите! Спасите! Мы тонем! — Мы тонем! Помогите! Огни корабля мигнули — казалось, невидимый великан, обитавший внутри судна, вдруг прикрыл глаза. Сердце Джо сжала дрожь. — Помолимся, братья и сёстры во Христе! — отчаянно призывал священник, чьё лицо раскраснелось и покрылось потом. — Помолимся! Помолимся! Ну же, братья и сёстры, роковой час наш пробил — так останемся же достойными христианами, да встретим участь свою с достоинством, дабы зачлись нам пред престолом Всевышнего наши мужество и благородство! Молитесь, братья и сестры! Молитесь! Молитесь! Молитесь! Огни снова мигнули. Джо отчаянно схватил ртом воздух. Свет опять пролился на палубу — тусклый и неуверенный, дрожащий — и тут же начал растекаться по крупицам, которые стремительно поедал мрак. — Молитесь! Молитесь! — зычно хрипел голос священника. — Бьёт наш час, так будем же сильны духом! Молитесь! Молитесь! Свет рассыпался в мельчайшее крошево дрожащих бликов. Они уходили от Джо, и Джо напрасно пытался удержать их хотя бы в пальцах. Свет мигнул, блеснул, и его не стало. Корабль погрузился во мрак. — Молитесь! Молитесь! Молитесь! У Джо изо рта повалили клубы пара. Холод набросился на него, сжал в убивающих объятиях, и Джо, пошатнувшись, чуть было не свалился в воду через борт. Изо всех сил он навалился на поручни — на своё единственное спасение. — Молитесь! Чудовищный скрежет потряс судно. Джо тут же распахнул глаза. Ни за что в жизни не поверил бы он в это, но это было, он видел своими собственными глазами, остекленевшими от ужаса, как корпус, дрожа и гудя, словно растягивается. Могло показаться, будто «Титаник» растёт на глазах — но он не рос, а разламывался на части. Огромный чёрный зазор вдруг образовался там, где совсем недавно плотно смыкались перила, и зазор расползся вширь. Казалось, монстр, дремавший внутри корабля, вдруг разомкнул хищные челюсти. Корпус застонал и треснул. Из разлома брызнул электрический свет, мелькнули на миг разорванные жилы проводов и металлические соединения, изуродованные и искореженные, как будто побывавшие в безжалостных лапищах великана. Разлом рос и расширялся, судно тряслось, словно в агонии. — Моли… Пастор утерял равновесие, руки его разжались, и он покатился по палубе. В последний раз Джо увидел его у самого края трещины — а потом пастор провалился в глубь гибнущего корабля и исчез. — Помогите! — Господи, что это такое?! Люди один за другим бросались через борт — и Джо не мог обвинять их. Ему и самому хотелось кинуться в воду — вне всяких сомнений, хоть в океане и было холодно, там не могло произойти ничего, что он не видал бы прежде. В чёрной воде всё больше и больше появлялось белых пятен спасательных нагрудников — казалось, на неприветливых холодных волнах океана вдруг решили распуститься кувшинки.