Джо снова подошёл к ней и сел рядом. — Лиззи, — сказал он, — как бы там ни было, нужно возвращаться. Хочешь, я могу пойти вместе с тобой, если ты боишься? Закрывшись руками, Лиззи глухо буркнула: — Почему ты думаешь, что я боюсь? Я совсем не боюсь! — Хорошо, — терпеливо согласился Джо, — ты не боишься. Но давай сходим к твоей сестре вместе? Думаю, раз вчера у меня вышло притвориться джентльменом, то и в этот раз получится. Давай! Ты знаешь, как пролезть к вам на палубы. Лиззи замотала головой. — Давай, — Джо положил руку к ней на плечо, — не бойся. Если ты думаешь, что твоя сестра откусит тебе голову… — Я же сказала, что я не боюсь! — Я, как ни крути, буду рядом. Или ты забыла, что мы с тобой друг другу пообещали? Лиззи затихла. Совершенно неподвижно она сидела несколько мгновений: окаменевшая, как будто неживая, — а потом подняла голову и подозрительно поглядела на Джо, словно бы считала его замаскированным врагом. — Давай, — Джо уже поднимал её за локти, — давай, Лиззи. Не надо бояться. Бетти с изумлением смотрела, как Джо ставит Лиззи на ноги, по-братски отряхивает и выводит из каюты. Даже старик Палмер, казалось, немного протрезвел: во всяком случае, в его глазах впервые появился намёк на осмысленность. — Твой брат далеко пойдёт, — весомо заключил мистер Палмер и опять откинулся на подушки. — Дорога-ая, — затянул он скрипучим гнусавым голосом, — приди-и-и ко мне в полно-очный час, где мы вдвоём лишь под луно-ой… Бетти стиснула зубы и снова склонилась над шитьём. Не обращать внимания на навязчивые звуки, пусть и громкие, пусть и заунывные, она научилась уже давно. * * * — Лиззи! Стой! Стой, куда же ты так… Джо всегда славился проворством. Когда он работал в доках, о более быстром и ловком посыльном моряки не могли и мечтать. Если у Джо выдавалась свободная минутка, он подрабатывал, разнося мелкие грузы и письма по домам, а уж когда он работал газетчиком, то ему удавалось догнать и уболтать на покупку самых быстроногих и жирных покупателей. Лиззи Джеймс никогда не занималась спортом всерьёз, никогда не работала и никогда не считала себя быстрой. Однако, когда они выбрались из кают и устремились на прогулочную палубу, Лиззи развила такую скорость, что Джо, даже выбиваясь из сил, не смог догнать её. — Я иду к Мэри! — мрачно бросила Лиззи через плечо. Она уже давно вымоталась, однако шагала вперёд, поддерживаемая упрямством и злостью. — Не думаю, что Мэри может куда-то исчезнуть, так что лучше сбавь скорость, Лиззи, я ведь не… Лиззи не отвечала ему. Она вела себя так, словно его не существовало. Тогда Джо предпочёл поступить разумно и прикусить язык: ему нужно было поберечь дыхание. По дороге они не раз и не два встречали рассеянных, расслабленных пассажиров. Сегодня похолодало, и многим пришлось отказаться от прогулок по палубам. Далеко не каждому хотелось бы искать тёплое пальто только ради того, чтобы полюбоваться однообразными атлантическими водами. Для экипажа «Титаника», бесспорно, эта вода отличалась от той, что была раньше, но праздные пассажиры не видели между ними разницы и потому скучали. Большую часть времени они проводили в обеденных залах или салонах, лениво приканчивая блюда, обмениваясь сплетнями и читая. Это несколько облегчило работу стюардов: в них теперь мало кто нуждался. Корабль словно впал в блаженное сонное оцепенение. Лиззи воинственно прорубала путь сквозь плотные людские ряды. Джо старался не упускать её из виду: когда кругом было так много пассажиров, он чувствовал себя неуютно. Казалось, что все взгляды обращаются к нему; казалось, что он вызывает подозрение у каждого, с кем случайно сталкивается по пути. Он был одет не по моде, более того, он был растрёпан, у него не нашлось приличного белья, которое пришлось снова одолжить у отца Джанет без ведома последнего, и он вылетал из огромных туфель, которые тоже принадлежали мистеру Боулсу и тоже были взяты тайком. Джо искренне удивлялся, почему на него до сих пор не обратили внимания. Лиззи, наконец, подвела его к нужной каюте и остановилась. Она выглядела как полководец, готовый брать штурмом сложную высоту. Мрачно втянув воздух, Лиззи нахмурилась и постучала. — Мэри! — сказала она хриплым голосом. — Мэри, это Лиззи! Я пришла поговорить! Джо подступил ближе и настороженно приник ухом к двери. В коридоре равномерно гудели пассажиры, где-то вдалеке плакал капризный ребёнок. Каюта Мэри молчала. — Мэри! — гаркнула Лиззи и снова стукнула в дверь. Её щёки заполыхали. — Ты меня слышишь? Я пришла поговорить! Если тебе нечего мне сказать, я сейчас же возьму и… — Стой, Лиззи, погоди, — Джо поймал её за руку и притянул к себе, — тут не заперто. У Лиззи округлились глаза. — Ты уверен? — Абсолютно. Джо легонько толкнул дверь большими пальцами, и та подалась назад. Из проёма заструилась прохлада. Лиззи тут же налегла на дверь всем весом и влетела в каюту, как готовый сеять разрушения ураган. У Лиззи полыхало лицо и шея вплоть до самого основания, её глаза горели злобно и лихорадочно, точно уголья в костре. Лиззи воздела над головой кулаки, точно собираясь обрушить весь гнев на сестру, как слепое безжалостное цунами, но поперхнулась и озадаченно умолкла. Её руки бессильно повисли вдоль тела. Она осматривалась с внимательностью пристрастного сыщика, но Мэри тут не было. Каюта была совершенно пуста. Джо сразу обратил внимание на образцовый беспорядок, который казался удивительным для Мэри — такой, какой её описывала Лиззи. Едва ли бы чопорная гувернантка с закостеневшими в мозгу дряхлыми предрассудками позволила бы себе перевернуть вверх дном все ящики комода, сдёрнуть покрывало с постели и разбросать по полу платья. У всех платьев были вывернуты карманы. Джо похолодел и резко выставил руку назад. Лиззи врезалась в него и тут же остановилась, в её глазах заполыхало возмущение. — Что ты делаешь? — Подожди, — скомандовал Джо, — сюда нельзя. — Почему? — Ты приглядись, — Джо обвёл каюту свободной рукой. — Неужели для тебя такое в порядке вещей? Лиззи задумчиво склонила голову набок. Краснота медленно сползала с её лица и шеи, отступая, как прибой. Лиззи медленно отступила и шепнула: — Нет. Мэри никогда не разбрасывает вещи, она очень аккуратная. — Ящики выпотрошены, — сказал Джо сурово, — а одежда! Ты только взгляни: у всех платьев вывернуты карманы! Нужно было совсем глупцом, чтобы не понять, что это означает. Лиззи резко стала совсем бледной и покачнулась. Джо неосознанно ухватил её под локоть и, как громоздкий зонтик, прислонил к стене. Лиззи смотрела на него круглыми потрясёнными глазами, уголки её губ судорожно кривились, а подбородок трясся. — Ты хочешь сказать… что нас ограбили? Джо покачал головой. — Я ничего не могу утверждать, — промолвил он, — но весьма похоже, что так всё и есть. Слушай, не трогай тут ничего и беги скорее за стюардами. Лиззи медленно подняла руку и неловко показала на себя пальцем. — Я?.. — Ну не я же! — Джо в сердцах топнул ногой. — Если я стану звать на помощь, мне тут же конец! Все подумают, что я вас и обчистил! — Что за глупости? — проверещала Лиззи и резко сжала пальцы. Теперь она вся тряслась, как молодое дерево в бурю. — Ты не мог… всем понятно будет, что ты не мог этого сделать, ведь мы пришли сюда вместе! — Лиззи, честно говоря, я вообще не должен сейчас здесь находиться, как ты не понимаешь? — Джо схватил её за плечи и оттащил к порогу. Отсюда разорённая каюта приобретала ещё более унылый и мрачный вид. — Моё место — на палубах для третьего класса, и они легко поймут, что я вру, если станут меня расспрашивать! Беги, зови стюардов как можно скорее, а я пока побуду у почты. — Но я не знаю, что говорить! — Скажи, что тебя ограбили! — фыркнул Джо. — Что может быть проще, чем пожаловаться? Давай, Лиззи, не теряй времени! Этот ублюдок совершенно точно на корабле, и тебе нужно всего лишь сказать, что кто-то обчистил твою каюту, дальше что будет — не твои заботы, поняла? Ничего не бойся! Лиззи бездумно бродила рассеянным взглядом по каюте. Казалось, здесь прошёлся невероятной силы необузданный ураган. Она с трудом могла отделить покрывало от платьев, платья — от шкатулок, шкатулки — от книг и письменных принадлежностей. Всё было смешано в единую аморфную массу, в единый водоворот, который словно бы двигался, словно стремился утянуть с собой — на безвестное дно. — Лиззи! Но она не услышала этого окрика. Как заколдованная, Лиззи прошагала в эпицентр разрушений, откуда наверняка начал раскручиваться ураган. В потрясённом молчании она наступала на платья, крышки шкатулок жалобно скрипели под её подошвами, хрустели страницы книг. Лиззи оставалась ко всему безразлична. Размеренным шагом она прошла к постели, на которой веером было разбросано несколько писем. Лиззи сгребла весь этот веер одним движением и поднесла к глазам. Вязкий комок застыл у неё в горле, и её дыхание застопорилось. «Мисс Симоне Мэйд, Ирландия, Квинстаун, Рочес Роу, дом пять…» «Мисс Симоне Мэйд, Ирландия, Квинстаун, Рочес Роу, дом пять…» — Лиззи! — зашипел от порога Джо. — Что ты делаешь? Бросай! Но Лиззи продолжала лихорадочно перебирать письма. Все они были адресованы мисс Симоне Мэйд (Мэри имела привычку писать несколько посланий заранее), которая теперь проживала с братом в Квинстауне, но одно — последнее — имело совсем иной адрес. «Кройдон, Больница Кейн Хилл…» Лиззи поймала широко раскрытым ртом холодный воздух. Её сердце отбивало сумасшедшую дробь в горле, колотилось, как безумное, взмывало, застревало — и билось опять, так ожесточённо, словно каждый новый удар ему давался с трудом. Джо на цыпочках прокрался к ней. Он ступал осторожно и почти невесомо, как фея из сказок. В одной руке он нёс огромные ботинки мистера Боулса. — Лиззи, тебе нужно подниматься, — тихо сказал Джо и положил руку к ней на плечо. — Давай, нельзя медлить… Лиззи неуклюже обернулась. Её остекленевшие глаза были полны слёз.