— Сильнее. Сожми их сильнее. Хантер подчинился, а потом на секунду выйдя из образа, сильно ущипнул ее за один сосок. Она застонала, а потом повторила его грубое прикосновение, укусив его за сосок. Он удивленно дернулся назад. — Оторва, — пробормотал он. — Ты снимешь джинсы? Я не буду входить в тебя, если ты не захочешь. Айлис расстегнула свои джинсы, стягивая с себя их и трусики. Она была полностью обнаженной, в то время, как Хантер избавился лишь от футболки. Ее застенчивость, которая была с ней на протяжении многих лет, испарилась. Его слова пустили корни. Она почувствовала себя дикой, безбашенной. Поднимаясь, она извернулась на кровати и оседлала его колени. Руки Хантера сразу же взметнулись к ее талии, когда она наклонила голову и поцеловала его. Жестко. С некой спонтанностью она толкнула его, чтобы он упал на спину, следуя за ним, отказываясь прерывать этот страстный поцелуй. Руки Хантера гладили ее спину, сильнее притягивая к себе, так что ее грудь вжалась в его. Она устроилась так, что его эрекция, скрытая джинсами, оказалась между ее разведенными ногами. Неспособная сопротивляться, она начала тереться о его стояк своей киской, возбуждаясь еще сильнее. И все это время они продолжали целоваться. Хантер поднял руку и намотал волосы Айлис, заставляя ее оставаться на месте и не отстраняться, как он этого и хотел. Айлис провела своими ногтями вдоль его боков, наслаждаясь дрожью, которую вызвало ее действие. — Черт побери, — проворчал Хантер, используя свою хватку, чтобы отстранить ее. — Ты играешь с огнем, девочка. Она подарила ему соблазнительную улыбку, которая говорила, что его предупреждение не достигло цели. — Мне кажется, что именно ты переоценил себя. Вся игра отошла на второй план, когда Хантер, ее Хантер, вернулся к своей привычной роли доминанта. Он одним движением перевернул их так, что он снова оказался сверху. Он удерживал свой вес на локтях, его лицо было в паре сантиметрах от ее, а лен, скрытый джинсами, еще сильнее прижался к клитору. — Ты уверена, что справишься? — поддразнил ее он. Вместо ответа она подняла голову и укусила его за плечо. Похоже, это единственный ответ, который был ему нужен. Он оттолкнулся и встал, чтобы всего за двадцать секунд избавиться от обуви и джинс. Вместо того, чтобы вернуться в исходную позицию, он схватил ее за лодыжки и потянул так, что ее задница оказалась у края кровати. Он опустился на колени, расположив ее ноги на своих плечах, а потом подарил ей самый лучший вид французского поцелуя. Она не единственная, кто совершенно потерял свой контроль. Первобытные — именно это слово лучше всего описывали ее чувства, — жадные, страстные и примитивные. Хантер прикусил ее клитор прежде, чем мощно ударить по нему языком, пока толкался в нее двумя пальцами. Она вся изогнулась. — Наконец - то, — простонала она, пальцами сжала его волосы, не давая отстраниться от ее киски, словно он был личным наложником. Два пальца сменились тремя, и Хантер стал двигать ими быстрее, сильнее посасывая клитор. У нее перед глазами зажглись звезды, когда она закричала, кончая с силой извержения вулкана. Хантер проигнорировал ее оргазм, продолжая трахать пальцами, словно этого не произошло. У ее тела не было шанса прийти в себя, приспособиться. В прошлом она была девушкой одного оргазма за один раз, но Хантер играл по другим правилам. — Хантер, — запротестовала она. — Кончи еще раз, — потребовал он. — Я не... — она уже почти сказала, что не может, но слова так и не сорвались с ее губ. Она не смогла этого произнести потому, что кончила во второй раз, и еще мощнее, чем ранее. — О. Мой. Бог! Она дрожала, удовольствие такой силы от части приносило боль. — Боже, — охнула она. Сейчас, как и раньше, Хантер проигнорировал ее реакцию, продолжая увеличивать интенсивность сексуальной пытки. Он вытащил свои мокрые пальцы из ее киски, и благодаря смазке протиснул свой толстый палец в ее задницу. Три толчка — два неглубоких, а потом один глубже. Ее дыхание было рваным и таким шумным, что заглушало играющую музыку. Она встретилась взглядом с Хантером. В этот момент имя ему подходило на все сто процентов (прим.: имя Хантера с англ. переводится как «охотник»). Он преследовал свою добычу, и сейчас всемогущий охотник собирался ее поймать. Палец в ее заднице начал двигаться в тот же момент, когда он погрузил палец другой руки в ее киску. В нее проникли с двух сторон, а она была слишком чувствительна после первых двух оргазмов. Когда он снова наклонил свою голову и вобрал в рот ее клитор, она кончила с такой силой, словно сошла снежная лавина, а потом перед глазами все потемнело. Айлис не была уверена, как долго она была в отключке, но, когда она открыла глаза, Хантер снова нависал над ней. — Она вернулась. — Что, черт возьми, это было? — прошептала она. Хантер рассмеялся. — Прелюдия. Если бы в ее теле была хоть капелька силы, она бы тоже рассмеялась. Но, если честно, его слова слегка ее испугали. — Невозможно, что я смогу еще раз... Хантер ее прервал. Но не поцелуем, к чему она уже привыкла, а кое-чем другим, что обладало большим эффектом. Он толкнулся в нее одним сильным толчком, погружаясь до самого основания члена. Ее внутренние мышцы задрожали от вторжения. — Черт, — простонала она. — Серьезно, Хантер... Он отступил, но перебил ее протест другим мощным толчком. В этот раз ее тело подстроилось, расслабилось. Ответило. Хантер почувствовал изменение, поэтому перестал давать ей передышку между очередными толчками. Вместо этого он брал так, как она всегда мечтала в своих самых пикантных фантазиях. Он трахал так, словно она была смыслом, была самим воплощением секса, страсти, любви, всего, что ему требовалось в этой жизни. Их единение было прекрасным. Идеальным. Он остановился на мгновение, его глаза наполнились беспокойством. — Иисусе. Тебе больно? Она удивилась его вопросу... пока он не протянул руку и не утер ее слезу. — О, Боже, нет. Даже близко нет. Было видно, что он ей не поверил, поэтому он поднялся и отошел. — Нет, — запаниковала она, поднимаясь и стремясь притянуть его обратно к себе. — Пожалуйста, я же не лгу. Его взгляд прошелся по ее телу, останавливаясь на этих дурацких синяках, которые остались на ней после аварии. — Айлис, — начал он. — Ты не делаешь мне больно. Я плачу не из-за боли, а потому что все мечты, которые только у меня были, только что сбылись. И чтоб ты знал, это самый важный момент в жизни каждой женщины. Он уронил голову на грудь так, что она не могла рассмотреть его лицо. А потом его плечи начали сотрясаться, заставляя ее понять, что он смеется. Она гневно прищурилась. — Серьезно? Ты смеешься? Хантер теперь не сдерживал свой смех, а заливисто хохотал, что разозлило ее еще больше. — Невероятно! Она начала выбираться из кровати, но он схватил ее за талию, не давая сбежать. — Эй. Если тебе разрешено плакать, осознавая нечто подобное, тогда мне можно смеяться, когда я прихожу к такому же выводу. Она замерла, пытаясь понять его слова. Звучало так, словно... — Я твоя сбывшаяся мечта? — спросила она. Он покачал головой. — Нет, я не был достаточно умен или смел, чтобы мечтать о таком идеале, как ты, мышка. — Думаю, тебе стоит записать эту фразу. — Что? — Ты понимаешь, как будут звучать подобные слова в песне? Хантер начал снова смеяться. — Менеджер до мозга костей. Не против, если мы закончим там, где остановились прежде, чем начнем писать симфонии в твою честь? — Я подожду.