— Это за что это? — с подозрением спросил Скрипач. — Тебя — за идиотские вопросы. Таенна — за неприличное поведение. — Первое, что я сделал, это зарыл вас тем, что ближе лежало, — проворчал Таенн. — В первозданном виде я наблюдал только полупрозрачную хрень в гибере. Ну и когда ногу отрубили. Кровищи было… — Странно, — хмыкнул Ит. — Ногу на самом деле сожгли. Так что крови там быть не могло. — Господи, это же проекция, — Таенн крякнул от досады. — Придется, видимо, вам потом объяснить. Кстати, для вас самих спит кто-нибудь? — Нет, — ответил Скрипач. — К сожалению, нет. — Это не к сожалению, это к счастью, — серьезно ответил Таенн. — Потому что далеко не всегда хорошо, когда ты видишь кого-то, чувствуешь к нему что-то, а ничего понять не можешь, и, главное, не можешь помочь, если происходит нечто плохое. Для меня тоже некому спать. Я тоже сперва расстраивался. А теперь я этому рад. Да, я этому рад. — Врёшь, — тут же произнес Скрипач. — Вру, — согласился Таенн. — Но всё равно, так лучше. — Почему? — спросил Ит. — Таким, как я, так лучше, — упрямо повторил Таенн. * * * На удивление, пилоты восприняли факт давнего знакомства Пропащего и Скрипача с Итом совершенно спокойно, разве что Оливия в какой-то момент посмотрела на Ита со странным выражением, то ли удивленно, то ли задумчиво, но говорить ничего не стала. На постой Таенн, разумеется, решил отправиться к ним двоим, к вящей радости Ветра — ведь по правилам Пропащего надлежало поселить в ратуше, или в доме по выбору, а у многих есть Спящие, и… словом, вы его привезли, вы знакомы, и селите на здоровье. На том и порешили. Соревнования были запланированы на послезавтра, так что Таенн, по его собственным словам, решил «оттянуться по полной программе, потому что там и Связующие, и Встречающие, и эти моралисты, а тут вольница». Скрипач на это справедливо возразил, что кому вольница, а у кого может быть внеплановый вылет, но Таенн в ответ только махнул рукой. — Не будет ничего, — уверенно заявил он. — Вот увидите. И вообще, для справки: чем выше концентрация пилотов всего подряд и летающих… объе… — Объедков, — подсказал Скрипач. — А хоть и так, — покровительственно ответил Таенн. — Тем выше концентрация аномалий, и всего прочего. У нас гораздо спокойнее, потому что город, в котором живут наездники, находится в стороне, и там всё почти как у вас. Воронки, тьма, драконы вот недавно опять подходили. А у нас во много раз реже такое случается. Потому что подобное притягивает подобное. — Интересная мысль, — Ит задумался. — Слушай, а Звезды у вас есть? — В горах где-то, я не видел, — беспечно отмахнулся Таенн. — Они везде есть, просто где-то больше, где-то меньше. Ну что, пошли к вам? Разговор этот происходил вечером, уже после того, как вся компания от души посидела в таверне, обменялась новостями, обсудила всё и вся, и стала разбредаться по домам. Вечерние улицы стремительно пустели: обычные люди почти все уже сидели у себя, плотно зарыв калитки и ворота. — Пошли пить, — решил Таенн. — Вот придем к вам, и кааак выпьем… — А что мы, по-твоему, делали весь вечер? — ехидно поинтересовался Скрипач. — Это была разминка. И потом, пиво у вас там какое-то слабое, — Таенн скривился. — Это несерьезно. Вот придем к вам, закажем всего подряд, и посидим как следует. Ит и Скрипач переглянулись. Как следует они собирались выспаться. Впрочем, судя по настроению Таенна, рассчитывать на это особенно не приходилось. …Дом Таенн одобрил. Походил по комнатам, осмотрелся, восхитился часам, стоящим в гостиной, кухне, поднялся на второй этаж, выбрать себе спальню, обнаружил кабинет, и заявил, что к черту спальню, спать хотел бы лечь именно здесь. — Зачем? — удивился Ит. — Почему здесь? — Необычно очень, — пояснил Таенн. — Спальни стандартные. А тут у вас интересно. — Но тут нет кровати, — возразил Ит. — А перетащим, — отмахнулся Бард. — Дел-то, ей богу. Мне большая не нужна. Вон там, у стены, поставим… да и вообще, не очень-то мне и надо спать, если честно. Ит пожал плечами. — Как знаешь, — ответил он. — Не буянь только. — Во, узнаю, — рассмеялся Таенн. — Как тогда, на секторальной, помнишь? Ну ты был… правильный такой, что сил нет. И сейчас тоже… — Я не правильный, — Ит зевнул. — Ладно, здесь, так здесь. Пошли вниз, что ли. Ты вроде бы выпить хотел? — А ты будто не хотел. — Я хотел поесть и лечь спать, но в твоем обществе нам с рыжим это явно не грозит. Хотя ты прав, поговорить надо, слишком много новостей, которые и не новости вовсе, — вздохнул Ит. — Идём. * * * Сидели далеко за полночь. Пил, конечно, в основном Таенн, уставший Скрипач после двух часов разговора прикорнул в кресле, а Ит, для вида налив немного вина в свой стакан с соком, по большей части слушал: Бард всё никак не мог выговориться. Новостей, если, конечно, это всё в принципе можно было назвать новостями, оказалось огромное количество, и сейчас подтверждались самые худшие подозрения Ита. Да, они тогда сумели вырваться. Да, прошло почти пятьдесят лет после того, как они сумели предоставить свои выкладки и вроде бы убедили некоторых в нереальности проекта — но, во-первых, они во время жизни на Терре-ноль оказались отрезаны от части информации, и, во-вторых, «Азимут» мало что никто и не думал сворачивать, его еще и расширили просто до неимоверных размеров. — Не знаю, что вообще от Контроля останется, — Таенн больше не веселился. Он выглядел сейчас мрачным и подавленным. — Наших тут всё больше и больше, причем всё чаще сюда попадают молодые. Если бы ты знал, Ит, если бы ты знал, как я хочу быть живым, и надавать этой сволочи по роже… я бы дотянулся, до кого мог… и поубивал бы там всех к чертям. Да, да, вот представь себе! А вместо этого сижу тут… на бережку… и бухаю. Ты думаешь, я просто так, от делать нечего, бухаю? — Я думаю, что тебе на сегодня точно хватит, — Ит покачал головой. — Шел бы ты спать, а? — Не пойду. Ты о вас мало рассказал, — заупрямился Бард. — Завтра расскажу. — Не, давай сегодня. Ты давай сегодня расскажи, а то я не понял ни черта почти, — Таенн, пристав, кое-как дотянулся до бутылки, стоявшей на столе, попробовал налить ее содержимое себе в стакан, промахнулся, чертыхнулся, и отхлебнул прямо из горлышка. — Таенн, хватит, — попросил Ит. — Чего хватит-то? Чего хватит? — Бард, кажется, разозлился. — Ау, гермо! Я мертвый давно, ты не допёр? Какая мне на хрен разница? — Спасибо, что напомнил, — проворочал проснувшийся Скрипач. — Про гермо. А то мы чего-то забывать стали. — О, давай, давай, ерничай, — проворчал Таенн. Снова хлебнул из бутылки. — Проснулся. — Да, проснулся, — Скрипач сел повыше. — Потому что мы устали, да будет тебе известно. И потом, уж прости, но вот так с нами почему-то получилось. Мы не знаем сами, почему. А на счет пьянки я с Итом сейчас совершенно солидарен. Хватит уже, действительно. — Подменили, — покачал головой Таенн с явным восхищением. — Они тебя подменили, да? Ты же нормальный был, а теперь туда же. Ит и Скрипач с тоской переглянулись. Ит беспомощно развел руками, а Скрипач покачал головой. — Хорошо, — вымученно произнес рыжий. — Что тебе рассказать? — Ладно, — Таенн невесело усмехнулся. — Валите спать, пилоты. Я еще посижу. — Не пей только много, — попросил Ит. — А какая разница, — вяло махнул рукой Таенн. — Это для вас важно… всякое там… может, вы и правда живые… черт, не знаю прямо… хотел бы я быть живым. Честно. Чтобы опьянеть по-настоящему, а не вот так. Чтобы спать захотеть — как вы сейчас. Чтобы испугаться — как тогда боялся. Знаете, как я боялся? Когда мы шли на секторалке? Особенно после того как Даша сказала, что жив, что шансы есть… за всех боялся, и за себя тоже… Хотел бы… ан нет. Хожу в горы иногда, там обрывы такие, что подойдешь, и сердце замирает… должно замирать, а оно не замирает, ребята. Потому что это всё фикция, иллюзия. Понимаете? Может, оно для кого-то и к лучшему, но не для нас всех. Мы и так живыми были слишком мало, особенно Сэфес. Выходы длинные, ограничений масса — это разве жизнь вообще? Да и наши тоже. Но всё равно, всё равно… — он не договорил, осекся, отвернулся. — Люди… и не люди… они хоть дальше куда-то уйти могут, а мы тут, считай, навечно. Идите спать, — голос его стал глухим. — Идите. А я еще посижу. Выпью. — Не знаю, что тебе сказать, — Ит подошел к Таенну. — Это чудовищно, то, о чем ты сейчас говорил. И самое плохое — беспомощность. Ты же понимаешь, что при всем желании помочь чем-то мы всё равно… — Идите спать, — не поднимая головы, сказал Таенн. — Спокойной ночи. И снова потянулся за бутылкой. * * * Где-то в четвертом часу утра Скрипач проснулся от того, что в дверь их комнаты кто-то неуверенно поскребся. Спросонья Скрипач не сообразил сперва, кто это может быть, а сообразив — удивился, и толкнул в бок мирно спящего Ита: просыпайся, мол. Ит поднял голову — спал он всегда чутко, и просыпался быстро, сказывалась многолетняя практика. — Чего? — спросил он шепотом. — Хрен знает, — тоже шепотом ответил Скрипач. — Кажется, ему чего-то надо. Таенн, что такое? — спросил он уже громко. — Ре-ребята… больно очень, — произнес сдавленный голос из-за двери. — И тошнит… Выскочили они в коридор синхронно, как в лучшие времена, по сирене в «Вереске». Таенн стоял у стены, согнувшись в три погибели, и прижимал обе руки к животу.