Странно, почему он сам раньше не подумал о такой возможности. Чёрная волна отчаяния в груди медленно отступала. А в голове уже крутился порядок действий: разговор с приёмным отцом. Запись на вербовочный пункт. Сборы. Он готов был отправиться куда угодно, но мечта должна жить. Он должен стать пилотом истребителя. Дин действительно попал на службу в ВВС. Вот только его физические, интеллектуальные и лидерские показатели оказались такими высокими, что о спокойной службе где-нибудь в составе технического персонала средней авиационной базы и речи не шло. Он попал в Командование специальных операций ВВС США. И не просто в командование, а в состав 24-го авиационного крыла специальных операций. Дин стал спасателем: его звено специально готовилось для того, чтобы вытаскивать пилотов, сбитых над вражеской территорией. Но сначала, конечно же, он проходил подготовку в Херлбут-Филд, во Флориде. В целом, подготовка спецназа была более-менее такой, как её показывают в старых фильмах, вроде «Солдат Джейн». Со своими нюансами конечно: в реальности было чуть меньше маразма, и чуть больше целесообразности. Во время подготовки Дин впервые в жизни прыгнул с парашютом. Да не просто прыгнул – уже в первом прыжке им ставили боевую задачу поразить мишень штатным стрелковым оружием, с чем Дин блестяще справился. Единственный в своём потоке. За что первым получил нашивки лётчика первого класса. Ему нравилось во Флориде. Конечно, во время подготовки их в увольнение не отпускали, но бытовые условия на базе были очень хорошими. Там был даже бильярд и бар с безалкогольным пивом. Но, самое главное, Дину очень нравилась флоридская погода. Он понял, что очень любит жару, воздух, пропитанный дыханием моря, и влажность. Сразу после окончания учебки Дин получил назначение в миссию в Афганистан, где должен был провести три месяца, до очередной ротации. А потом отправиться служить в Японию, где находится вторая по значимости база Командования специальных операций ВВС. Оттуда уже он планировал подать рапорт на поступление в Академию. После Афганистана ему точно не должны были отказать. Звено, куда он получил назначение, базировалось на авиабазе в Баграме, крупнейшей в стране. Можно сказать, центр всей операции, наиболее защищённое и безопасное место. Поэтому Дин, хоть и понимал, что едет в горячий регион, особого трепета не испытывал. За всё время после начала операции объединённых сил в Афганистане звено спецназа ВВС было задействовано в спасательной операции всего два раза. Так что задача была простой: достойно отслужить, не получив дисциплинарных взысканий. Место было очень красивое. Дину нравились горы, было в них что-то, вызывающее эмоциональный отклик. Наверно, это потому, что они ближе к небу. Как будущий пилот, он не мог оставаться равнодушным к этому факту. Дни шли за днями. Служба не сказать, чтобы особо напрягала Дина. Да, было некоторое однообразие: в патрули они не ездили, а территория базы, какой бы ни была большой, всё же оставалась ограниченной. Зато у Дина сложились хорошие отношения в звене. Альберт, или Эл по-простому, лётчик-сержант, вызывал у него уважение, как своей физической формой, так и невозмутимым спокойствием. А с Агреттой, единственной девушкой во всём звене и, поговаривают, чуть ли не первой в линейном подразделении спецназа ВВС, у них было что-то вроде приятельства. В часы отдыха они любили прогуляться до буфета, взять по мороженому, и посидеть, обсуждая последние новинки на «Нетфликсе». Как часто это бывает, плохое случилось неожиданно. Их подняли среди ночи. Дежурный «Оспрей» уже раскручивал винты – у них была минута на подготовку к вылету. Дин едва успел получить полагающийся боекомплект и схватить пару рационов. Неделю назад на базу передислоцировали два звена новейших Ф-35. И вот, у одного из них во время очередного учебно-боевого вылета в горах отказала электроника. Пилот успел катапультироваться. Их задача была – вытащить парня до того, как до него доберутся талибы. Конвертоплан высадил их в седловине между двумя вершинами, и тут же набрал высоту, переходя в самолётный режим, чтобы его было невозможно достать из ПЗРК. Обошлось без парашютов; они спустились по стропам. Высота над уровнем моря была тысяч десять футов. Много, нехватка кислорода ощущалась. К тому же ночью было морозно. Зато, по данным со спутников и дронов – никакой активности не наблюдалось в радиусе десяти миль. А до метки лётчика – каких-то четыреста метров вверх по склону, не особо крутому, к тому же. То, что это ловушка, они поняли, когда обнаружили эту самую метку: кусок комбеза лётчика, грубо вырезанный ножом, придавленный крупным камнем так, чтобы оставить открытой вшитую антенну. Кусок материи был подозрительно тёмным. Дину не хотелось так думать, но отрицать очевидное было сложно: метка была залита кровью. На них напали сразу, как только стих шум винтов конвертоплана. По обыкновению, талибы напали из подземных укрытий, которые, как оказалось, были буквально рассыпаны по всему плато. Бой был коротким. Эл погиб почти сразу: прямой выстрел в голову. Дин успел сделать пару выстрелов, и даже занял выгодную позицию, но тыл прикрыть было некому. Один из талибов зашёл сзади, и прострелил ему локоть правой руки. Боль была такой сильной, что он потерял сознание почти сразу, даже не успевая дотянуться до аптечки. «Это… конец?» - успел подумать он отрешённо. Но, к несчастью, это был далеко не конец. В общей сложности его промучили около недели. И это были не те воспоминания, в которые он бы хотел углубляться. Хотя сам момент смерти Дин запомнил довольно отчётливо. Страх и боль, наконец, ушли. Вместо них было приятное тепло. А ещё – спокойствие, и странное ощущение, что теперь, наконец-то, всё будет хорошо… Память о прошлой жизни обрушилась на него внезапно и сразу. Как будто в долю секунды он пережил всё заново. Эти воспоминания накладывали на другие, приобретённые уже в другом мире, из-за чего в голове был полный хаос. Неудивительно, что первые несколько секунд Дин ничего перед собой не видел. А, когда ему, наконец, удалось справиться с первым шоком, перевести дыхание и сфокусировать взгляд, он обнаружил перед собой нового Императора. Они находились в помещении, которое напоминало комнату Дина на ранчо большого Дэйва: постеры игр на стенах, рабочий стол с моделями самолётов… - Вижу, пришёл в себя? – улыбнулся Император, - поздравляю. Ты выиграл. И как я не понял, что второй ключ всё это время был у тебя? Но не спеши торжествовать, хорошо? Тебя никто не подгоняет, у тебя вечность на размышления, если что. - Кто… кто ты такой? – выдавил из себя Дин, после чего огляделся, и направился в сторону рабочего кресла. После пережитого потрясения ноги всё ещё плохо держали его, и он почёл за лучшее присесть. - Ты не догадался ещё? – улыбнулся Император, - ладно. Не буду тебя мучать. В знак доброй воли поделюсь знаниями, которые приобрёл сам, когда разбирался во всём этом. Дин устроился в кресле. Глубоко вздохнул, и вытер лицо ладонями. - Я в аду? Или в чистилище? – спросил он. - Если бы ты был по-настоящему верующим, - ответил Император, устраиваясь на кровати, - то оказался бы чистилище, я думаю. Но ты ведь верил в другое, верно? - Объясни. - Я как раз это и делаю. Хотя поначалу будет сложно. Ты ведь слышал о Большом Взрыве, верно? - Я хорошо учил физику, - ответил Дин. - Я знаю, - улыбнулся Император, - это был вопрос вежливости. В общем, такое дело: учёные ведь не могут понять, что именно привело к флуктуации в Великом Ничто, после чего в нём вдруг появилось Нечто. А ответ-то на этот вопрос простой. Обрати внимание, как построено мироздание. Что в нём происходит непрерывно и постоянно? Дин вопросительно развёл руками. - В нём постоянно появляется новая информация. Которая, по идее, не имеет права никуда исчезать. Но понимаешь, какая закавыка. После изобретения смерти весь тот опыт, который приобретает живое существо, все знания. Личность как таковая. Куда всё это девается? Император внимательно посмотрел на Дина и, не дождавшись ответа, продолжил: - А никуда не девается. Оно выталкивается за пределы мироздания, созданного другой личностью и с другой целью. С тем, чтобы из своей информационной основы сделать новую вселенную. Для себя самого. Понимаешь? - Куда ты клонишь? – Дин нахмурил брови; думать, имея два комплекта воспоминаний о взрослении в голове, всё ещё было тяжеловато. - В мироздании постоянно возникает несчётное число вселенных. В которых возникает несчётное число изолированных информационных аномалий, называемых личностями. В тех мирах, где есть смерть – есть и выход за пределы вселенной. Структурированная информация, оказавшись посреди Великого Ничто, создаёт новую вселенную. Новый большой взрыв. По своим законам и представлениям, под себя. Если тебе интересно – эти вселенные могут быть самыми разными. В некоторых Земля – это диск, стоящий на спине огромной черепахи. В других – замкнутая внутренняя поверхность огромной сферы. Некоторые чудовищно огромны, как та, из которой мы вышли, некоторые – размером с островок. - Каждому воздаётся по вере его… - прошептал Дин. - Именно, - улыбнулся Император, - больше того, вселенные могут меняться со временем, по мере того, как развивается их создатель. Диск может превратиться в шар. Магия может смениться технологиями, оставив только легенды. Небесные сферы могут превратиться в несчётные галактики, чудовищные по масштабу. В той вселенной, из которой ты вышел, хоть она и невероятно огромна, действует ограничение на распространение информации. Граница скорости света, не позволяющая открывать новые миры жителям, до того, как их придумает сам создатель. - Я умер, и моё сознание создало другой мир? - Что-то вроде того, - улыбнулся Император, и пожал плечами, - идею ты уловил. - Но кто ты такой? - Ты ведь уже знаешь ответ, не так ли? – Император вздохнул, - я – это ты. Понимаешь какая ситуация. Если бы ты умер раньше. Или сильно позже. Ты наверняка был бы полностью уверен в собственных убеждениях. Но ты умер молодым. Ты всё ещё рос и колебался. И тебя ведь убили не просто так… это было тяжело. Больно. Даже очень. Вселенная с целостным тобой внутри не могла быть стабильной. В таких случая срабатывает очень странный механизм, заложенный в саму математическую суть информации. Два полюса твоей личности породили два воплощения в новой вселенной. И, чтобы определить, какое направление доминирует, началась игра. Мы с тобой получили очень разные, но принципиально равные начальные условия. Чтобы определить, чья правда заслуживает воплощение. Я получил память. С самого момента своего рождения я помнил о прошлой жизни. Я разобрался, как всё это работает. - Постой… если ты получил память, то что же получил я? – спросил Дин, - чтобы уравновесить шансы? - Ещё не понял? – усмехнулся Император, - подумай-ка ещё раз хорошенько. Дин пожал плечами. - Ты получил всемогущество. В твоей власти было сделать с этой вселенной буквально всё, чего бы ты ни пожелал. Только этого нужно было по-настоящему захотеть, понимаешь? Вот захотел ты богатства – и пожалуйста. Оно перед тобой. В немыслимом масштабе. Захотел подвигов и войнушки – получите, распишитесь, - Император запрокинул голову и рассмеялся, - а нам, простым смертным, всё это расхлёбывать. - Погоди… погоди… - прошептал Дин, - если это правда, то… почему мама не выздоровела? Я ведь хотел этого, больше всего на свете!!! – он перешёл на крик, и даже вскочил с кресла, указывая пальцем в грудь Императора. - Ты хотел найти настоящую маму, - вздохнул Император, - а то, что у тебя получилось… она была не настоящей. Она вела себя, как кукла. Как симулякр. Ты это чувствовал. Это было мучительно. А ты не понимал, почему мучишься. Поэтому захотел, чтобы она ушла навеки. Так, хотя бы, твоя скорбь осталась бы настоящей. Дин застыл; по его лицу катились крупные слёзы. - Вообще, образы знакомых людей из прошлого у тебя получились не очень, - продолжал Император, - твой отец – карикатурная, обрезанная копия Большого Дэйва. Ты представил себе, что было бы, если бы этот алкоголик не был бы агрессивным и любил тебя чуть больше. Даже твои соратники по базе в Баграме. Ал и Агрина. Вспомнил их, да?