— Снова заберешь у меня чувства? — впервые подал голос Эйлеан. — Сделай это, прошу. — Нет, глупый мальчик, — ответила Пустота. — На этот раз я заберу у тебя что-то другое. Ты храбро сражался, Пьер Эйлеан. Я оценила. Но для победы тебе не хватило самой малости — признать, что тебе нужна помощь, и попросить о ней. У тебя будет время умерить гордыню. Пустота шагнула к Пьеру и поцеловала его. Этот поцелуй выглядел жутко, будто ядовитая змея обвилась вокруг магистра. Он вздрогнул всем телом — и отпрянул. — Не передумал, Анри Вейран? — обернулась ко мне Пустота. — Нет. — Анри! — Полли вцепилась в меня изо всех сил, но наша собеседница, видимо, действительно спешила, потому что взметнулся туман — и мы остались вдвоем. Вот и все… Даже стало легче. Я присел на валун, с которого поднялась Пустота, и на мгновение закрыл глаза, успокаиваясь. Выбор сделан. Только больше не будет дверей, не будет игр в прятки. Ничего не будет. Пустота замерла передо мной и смотрела так, словно в первый раз видела. А затем мягко, по-девичьи улыбнулась. — Ты стал сильнее, Анри, — с теплотой сказала она. — Я даже не ожидала. Теперь, когда лишних свидетелей нет, давай поговорим, мой мальчик. И она села рядом. Так странно… Можно подумать, двое друзей решили побеседовать летним вечером. — Знаешь, Анри, — после недолгого молчания продолжила Пустота, — многие думают, что пребывание здесь — это самое тяжкое испытание, но они не правы. Самое тяжелое — то, что начинается после, если кому-то удается выбраться. Ты остался без магии, без семьи, без уважения того общества, к которому привык. Ты мог сломаться, но вместо этого возродил свой свет, когда протянул руку помощи врагу. Это дорогого стоит, Анри. И сейчас… Я знала, как ты поступишь. Знала, что защитишь и любимую, и человека, которого крайне сложно назвать твоим другом. Скорее уж соперником в любви. За это я и уважаю тебя, Анри Вейран. Уважаю как равного — и поэтому даю выбор. Ты видел, как велика моя сила. Я готова оставить ее тебе. Пьер больше не сможет быть магистром. Срок его испытания истек. Ты можешь занять его пост. — Я не хочу. Не хочу становиться магистром. У меня есть жена, и я люблю ее. — Я понимаю и не прошу отказываться от Полины. Кровь королей позволит тебе жить с ней и иметь детей. Состав магистров не будет прежним, Анри. Займи свое место. — Нет. Пустота не для меня, — ответил ей. — Значит, выбираешь свет? — Да. Я выбираю свет, пусть он и не так могущественен, как сила пустоты, — ответил без тени сомнения. — На самом деле выбрал ты не сейчас, — рассмеялась Пустота. — Я просто желала проверить твою решимость, а выбор ты сделал, когда спас герцога Дареаля. Ты мог дать ему погибнуть — и стать магистром пустоты. Но вместо этого призвал свет. Скоро светлый алтарь снова останется без хозяина. Прими эту ношу, Анри. Потому что его не сможет зажечь никто, кроме тебя. — Ты говоришь так, будто выпустишь меня отсюда, — ответил я. — Выпущу? Нет, не собиралась, вообще-то, — подмигнула хозяйка. — Но за тобой пришли. Волчок, не прячься, я все равно тебя чувствую! И мне в ладонь ткнулся мокрый нос. — Вилли! — подскочил я. — Ты что здесь делаешь? Белый волк виновато опустил морду. Ой, мало его Дареаль ругал! — Он почувствовал, что ты здесь, — пояснила Пустота, раз уж Вилли молчал. — Оборотни всегда были моими любимцами, особенно белые. Для волчонка пустота безопасна, потому что моя сила сходна с силой белых оборотней. Ты храбрый малыш, — склонилась она к Вилли, — но больше так не делай, иначе в следующий раз останешься здесь со мной. — Не останусь, — все-таки подал голос волчонок. — У, какие мы грозные! Веди его, Вилли. Вам еще предстоит обуздать тьму, а затем завершим этот разговор. — И ты не будешь пытаться выйти? — уточнил я. — Не смогу, — печально ответила Пустота. — Печати королевского рода сильны, а твой братишка сейчас ставит новые. Береги его, Анри. Он — последний, с кем я связана клятвой. Не станет его — ваш мир падет к моим ногам. А теперь иди, твоя супруга плачет. Я опустил руку на спину Вилли, и перед нами появилась большая серая арка. Шаг — и вокруг снова зал с черными колоннами. Мираж? Видение? — Анри! — Крик Полли и ее теплые объятия. Значит, не видение и не мираж. Я выбрался. Я дома. ГЛАВА 18 Филипп Когда Анри и Полли шагнули в пустоту — на миг показалось, что сойду с ума. Но теней стало меньше. С ними сражались Роб и Андре — и успешно теснили наших противников обратно. — Запечатывай врата! — кричал Андре. — Нет. Выход из пустоты всегда там же, где вход. Тогда никто не выберется. Ни Пьер, ни брат, ни Полина. — Запечатывай, кому говорю! Иначе жертв будет не три, а миллионы! — Поставь хотя бы основу печатей, Фил, — присоединился Роберт, развеивая очередную тень. — Чтобы потом быстро закрыть, если придется. Роб прав. Но стоило мне приблизиться к вратам, как теней стало больше. Они облепили меня, стараясь разорвать на части. — Ставь зеркальный щит! — скомандовал Андре. — Я не умею. — Учись! И правда, что это я? Усмехнулся пришедшей мысли. Я видел, как такой тип щита поднимает Андре, но сам? Поднял привычные темные — и представил, что их поверхность становится зеркальной. На миг зажмурился, а когда открыл глаза, теней рядом не было. Зато плотный щит отгораживал меня от поля боя. Я ставил по три печати: сначала три темных, но неактивных. Затем столько же светлых. Руки начинали трястись от напряжения, когда начал ставить три последних — печати пустоты. Я не умел работать с этой магией. Заклинание снова и снова срывалось, но я подхватывал его нити — и опять пытался, пока не получилось. Осталось только дождаться… Атака на щит усилилась. Ноги подкашивались, перед глазами все плыло, но я держал — и нити печатей, и основу щита, пока врата не заискрились. Какое-то новое чудовище? Но вместо монстра передо мной появились Полли и Пьер. Полли заливалась слезами, а Пьер больше не выглядел как магистр пустоты. Нет, передо мной был знакомый законник, который защищал Анри на суде. Но где же сам Анри? — Да запечатывай же ты! — рявкнул Андре, а с моих пальцев сорвалась магия, и светлые печати вспыхнули. Темные, наоборот, окутала тьма. Неизменными остались лишь печати пустоты. — Что? — кинулся я к Полли, отмечая, что теней больше нет. — Пустота не отпускает Анри, — всхлипнула она. — Что нам делать, Фил? Мне так страшно! — Не бойся, — обнял ее, стараясь сдержать эмоции. — Анри выбрался раз, сделает это снова. — Нет, ты не понимаешь… Все я понимаю, Полли. Но тебе сейчас нужна надежда — даже больше, чем мне, поэтому верь. Верь хоть немного, что Анри снова будет рядом. За нас двоих. — Постойте, — раздался вдруг голос Пьера. — Что тут происходит? Кто вы такие? Что? Мы обернулись разом — я и Полина. — Пьер? — испуганно спросила Полли. — Я-то Пьер, а вот кто ты? — Полли… Полина Лерьер. Пьер, но как же? — Прости, я тебя не знаю. Парень сделал шаг назад. Представляю, как все мы выглядим после сражения с тенями пустоты и магистром Кернером. Да что представлять? Стоило взглянуть на Роба и Андре, которые больше напоминали поднятых мертвецов, чем живых людей. И оба таращились на Пьера. — Прошу прощения, — вмешался Андре, — а что последнее вы помните, магистр Эйлеан? — Магистр? — Пьер отшатнулся от него и едва не влетел во врата. — Вы что, шутите? — Он забыл, — прошептала Полли. — Неужели это и есть его плата? — Да что здесь происходит? — взывал Пьер. — Где магистр пустоты? Вы — уж точно не он. И где проклятое зеркало? Восемь лет памяти… Вот что забрала Пустота у Пьера. Но мне на миг подумалось, что она проявила милосердие. Теперь он не помнит, какой пустой была его жизнь. Не помнит о любви к Полине. Он свободен и может жить так, как того пожелает. Каждый получает свое. Да, Пустота? — У нас нет времени на детский лепет, — вмешался Андре. — Давайте я через зеркало переброшу его в гимназию. — Через зеркало? Никаких зеркал! Пьер, похоже, считал нас сумасшедшими и старался избежать более тесного знакомства с подозрительным зеркальным магом. Андре вздохнул — и втолкнул его в единственное оставшееся после боя с тенями зеркало. Сам исчез на мгновение — и снова появился рядом. — Гимназия пуста, — доложил нам. — Но я запер господина Эйлеана в домике, из кармана он все равно не выберется.