Николас ван Рийн встал из-за стола и подошел к прозрачной стене своего кабинета. С этой высоты открывался прекрасный вид на изящные башни города, зелень парков и сверкающую под лучами горделивого солнца Земли поверхность Зондского пролива. Некоторое время он молча дымил своей сигарой, потом, не оборачиваясь, произнес: – Ja[38], черт побери, у тебя тут зачатки хорошего доходного проекта, а ты – подходящий парень для такого дела. Я давно присматриваюсь к тебе – я не забыл, как ты выкрутился на Айвенго, а ведь ты тогда был – уж ты меня прости – еще совсем юнцом. Ну теперь-то, с дипломом мастера Торгово-технической Лиги, ты справишься с делишками в «Галактической компании пряностей и напитков». Мне, бедному толстому старикашке, нужны стоящие парни. Твое дело – притащить домой хорошую жирную добычу, а уж я прослежу, чтобы тебе достался навар. – Да, сэр, – пробормотал Дэвид. – Ты тут хорошо придумал про новые места, про новинки, которые у нас расхватают, как горячие пирожки, и про то, как туземцы раскупят наши товары по неслыханным ценам. Чудненько. Только, парень, думаю я, ты на большее способен. Я тут пораскинул мозгами, – знаешь ли, ночами все ворочаешься, ворочаешься, заботы уснуть не дают. Фолкейн не стал говорить ван Рийну, что причина его бессонницы – пухленькая и белокурая – всем известна. – Что вы имеете в виду, сэр? Ван Рийн обернулся, дернул себя за бородку и внимательно посмотрел на молодого человека глазками-бусинками, близко посаженными по сторонам огромного крючковатого носа. – Скажу тебе по секрету, – после непродолжительного молчания произнес он. – Ты ведь надежный парень, а? У меня так мало друзей… Смотри, если проговоришься, это разобьет мое старое доброе сердце и я своими руками сверну тебе шею. Понял? Ну то-то же. Люблю понятливых. Я подумал вот что: как только Лига открывает новую планету, так туда сразу лезет всякое отребье и начинается потасовка. Вижу, вижу, ты считаешь, что это тебе тоже по зубам. Но ведь нет, ты для этого слишком утонченный, слишком чувствительный. Это ясно с первого взгляда. К тому же ты пока что не из космических знаменитостей, за которыми шпионят все, кому не лень. Ну и вот… Почему бы тебе не отправиться и не открыть парочку новеньких планет только для «Пряностей и напитков»? – Ван Рийн подошел и ткнул молодого человека пальцем в ребра. Тот пошатнулся. – Как тебе это нравится, а? – Но… но… то есть… Ван Рийн вытащил из холодильника две литровые бутылки пива и, звякая стаканами, пустился в объяснения. – Галактика, даже та малюсенькая часть спирали, которую мы более или менее обследовали, невообразимо огромна. Исследуя и иногда колонизируя планеты, представляющие очевидный интерес, космические путешественники проскочили мимо буквально миллионов других. Многие из них даже не вошли в каталоги. Если не предпринимать специальных усилий, вряд ли они станут известны человечеству раньше чем через миллионы лет. Но статистика предсказывает, что тысячи из них представляют потенциальную ценность как рынки сбыта и источники новых экзотических товаров. Чем продолжать вести дела с уже известными планетами, не стоит ли найти себе новые… и держать язык за зубами? Можно выбрать сектор где-нибудь подальше, куда еще мало кто добирается: например, окрестности Спики. Создать там базу. Оттуда маленькие и дешевые автоматические зонды можно будет рассылать во все стороны сотнями. Как только они при помощи своих стандартных программ найдут подходящий мир, они сообщат об этом, и команда торговцев-разведчиков отправится туда, чтобы присмотреться повнимательнее. Если им удастся напасть на золотую жилу, они соберут информацию, заключат торговые соглашения и доложат мне, ван Рийну. Достаточно будет троих на корабле, я думаю, – продолжал он. – Вполне достаточно, если учесть, какие цены заламывает ваше Братство, чтоб его блохи закусали. Ты, мастер Торгово-технической Лиги, искушенный в сравнительном культуроведении и прочей свистопляске; планетолог и ксенолог. Лучше, если остальные двое будут инопланетяне. У всех свои таланты, знаешь ли, к тому же меньше будете действовать друг другу на нервы. Может, и приятнее иметь при себе красотку, но в этом деле все можно наверстать – ха-ха, – когда вы вернетесь. А может, и до того как отправитесь – приглашаю тебя, парень, на свою следующую маленькую хорошенькую оргию, если ты берешься за эту работу. – Так вы знали, что на этой планете существует цивилизация, освоившая железо, – кивнула Стефа. – Конечно, ваши роботы – Великий Джеро, подумать только, а я еще не верила прапредку, когда он рассказывал о роботах! – ваши роботы не обнаружили эршока – нас слишком мало. Но что они сообщили вам такого, ради чего вы решили сюда прилететь? – Планету земного типа всегда стоит исследовать, – ответил Фолкейн. – Что! Эта дыра похожа на Землю?! Прапредок… – Любая планета, на которой человек может жить без специального снаряжения, является планетой земного типа. Их не так уж много, видишь ли. Физические показатели, биохимия, экология… да мало ли. Конечно, Икрананка многим отличается от Земли и Гермеса, это правда. (Масса 0,394 земной, плотность 0,815, диаметр 0,783. Хотя местное солнце излучает немного энергии, это компенсируется близостью орбиты планеты к светилу. Приливные силы заставляют одно полушарие постоянно быть обращенным к солнцу. Однако это медленное вращение в свою очередь приводит к тому, что магнитное поле оказывается слабым и относительно мало взаимодействует с космическим излучением, да и солнце – красный карлик – испускает сравнительно немного заряженных частиц. В результате планета сохраняет значительную атмосферу. Большая часть влаги сконцентрирована в холодном полушарии в виде льда, а теплое полушарие засушливо и является по преимуществу пустыней. Однако такие климатические условия сложились не сразу, и белковая жизнь успела развиться и приспособиться к ним. В целом химические процессы удивительно похожи на земные.) – Но что здесь может представлять для вас интерес? – Многое. Роботы доставили снимки и образцы. По крайней мере два новых опьяняющих вещества, несколько антибиотиков, возможно, пряности, роскошные меха; несомненно, окажется и еще много всего интересного. К тому же есть местные жители – они могут все это для нас собирать в обмен на наши товары и достаточно развиты для того, чтобы оценить привезенное нами. Чи облизнулась: – А какие комиссионные! Стефа вздохнула: – Я не все поняла, но поверю вам на слово. Почему вы приземлились у Хайякаты? Ведь вы же знали, что самый большой город – Катандара? – Первый контакт и так – дело тонкое, лучше не собирать вокруг себя толпы, – ответил Фолкейн. – Пока что мы изучаем местный язык и обычаи, да в захолустье и спокойнее. Дело идет достаточно быстро благодаря современным мнемоническим методикам. Император, узнав о нас, прислал учителя – Гудженги. Мы уже собирались посетить столицу, но тут наш профессор начал придумывать всякие отговорки. Это длится уже три или четыре недели. – Хотела бы я знать, многому ли мы в действительности научились, – пробормотала Чи. – Что такое неделя? – спросила Стефа. – Это неважно, – ответила Чи. – Послушай, женщина, из-за тебя мы ввязались в неприятности и теперь можем потерять весь рынок сбыта. – Что за глупости! – отмахнулась девушка. – Завоюйте их! – Это было бы чрезвычайно аморально, – пристыдил ее Адзель, – а также против всех наших правил, в частности, из-за экономической убыточности, не говоря уже обо всем остальном. – И долго ты будешь темнить, трещотка? – напустилась на Стефу Чи. – Почему эти солдаты гнались за тобой? Раздался сигнал сканера. Голос компьютера произнес: – Из города к нам приближается отряд. 3 Фолкейн решил, что лучше проявить вежливость и встретить посла-инструктора императора у воздушного шлюза. Но вежливость вежливостью, а бластер на поясе лучше передвинуть так, чтобы он был виден. Дожидаясь приближения отряда, Фолкейн рассматривал крепостные стены на вершине холма. Камни стен были уложены всухую, поскольку вода здесь – слишком большая драгоценность, чтобы тратить ее на приготовление цемента. Укрепления и приземистые башни по углам охраняли несколько дюжин плетеных хижин: Хайяката – всего лишь торговый городок, перевалочный пункт для местной сельскохозяйственной продукции и приют для купеческих караванов. Здешний гарнизон был невелик; Гудженги признал, что императорская армия очистила предгорья от воинственных дикарей, обитающих в пустыне, и, как заподозрил Фолкейн, солдаты в городе были нужны в основном для предотвращения возможных беспорядков. То немногое, что Дэвид знал об икрананкской истории, не свидетельствовало о тишине и покое. «Еще один повод для беспокойства, – подумал он. – Старый Ник не вложит ни гроша в этот дорогостоящий проект, если не будет уверенности в том, что местное правительство в состоянии обеспечить безопасную торговлю. И Катандарская империя представляется единственным подходящим для этого местом на планете. Не будет на Икрананке торговой фактории – не будет комиссионных. Что за веселую и беззаботную жизнь на острие ножа ведем мы, первопроходцы!» Фолкейн перевел взгляд на приближающийся отряд. Он состоял из двух десятков солдат в кожаных доспехах, вооруженных до зубов (которые в их клювах отсутствовали) мечами, кинжалами, луками и алебардами. Все они носили причудливую эмблему братства тирут – как и остальные солдаты гарнизона. Впереди вышагивал Гудженги: высокий для икрананкца, покрытый всклокоченным иссиня-черным мехом, с очками в позолоченной оправе, криво сидящими на клюве. Он был облачен в длинное алое одеяние, украшенное гербом деодах – императорского братства. На узорчатом поясе висел кинжал. Фолкейну не встречался еще ни один местный житель мужского пола, который не был бы вооружен. Землянин поклонился, скрестив руки на груди, как того требовал местный обычай. – Приветствую благороднейшего Гудженги и весь его род, – произнес он традиционное приветствие. Выговорить все звуки этого гортанного языка он был не в состоянии: человеческая гортань для этого просто не годилась. Тем не менее Фолкейн объяснялся достаточно свободно, хотя его грамматика и хромала. Гудженги не ответил ему столь же традиционным: «Да будет мир между нашими родами», ограничившись коротким: «Давай поговорим». Это означало наличие серьезного недоразумения, которое, как он надеется, удастся разрешить без кровопролития. Икрананкец сопроводил свои слова знаком, отвращающим зло, чего он давно уже не делал, встречаясь с торговцами. – Окажи честь моему дому, – пригласил его Фолкейн: местный язык не имел слова, обозначающего «корабль», а назвать звездолет фургоном было бы нелепо. Гудженги приказал воинам дожидаться и неуклюже поднялся по трапу. – Что за ужасное здесь освещение! – пожаловался он. Местные жители не воспринимали коротковолновой части спектра, хотя могли видеть в инфракрасных лучах, так что свет флюоресцентных корабельных ламп казался Гудженги тусклым. К тому же его глаза с горизонтально расположенными зрачками не обладали способностью к адаптации в темноте, что, естественно, не требовалось жителю полушария, постоянно обращенного к светилу. Фолкейн проводил его в салон. Пока они шли туда, Гудженги не переставал ворчать: ему было и жарко, и душно, и парко, и вообще не перестанет ли наконец Фолкейн дышать на него влажным воздухом. Сами икрананкцы не выдыхали водяных паров: влага, образовавшаяся в их организме в результате обмена веществ, сразу попадала в кровь. Войдя в салон, Гудженги замер на пороге, поправил очки и прокаркал: – Так, значит, вы и правда дали ей убежище! Стефа потянулась за мечом. – Ну-ну-ну, – укоризненно пробормотал Адзель, кладя на ее руку свои железные пальцы, – разве так можно? – Прошу тебя, присядь, благороднейший, – пригласил Фолкейн, – и позволь предложить тебе утолить жажду. Гудженги схватил стакан с виски с плохо скрытой жадностью. Икрананкцы в этом отношении ничем не отличались от людей. – Я верю, что вы прибыли к нам с добрыми намерениями, – сказал он, – и это досадное происшествие найдет удовлетворительное объяснение. – Конечно, – ответил Фолкейн с большим оптимизмом, чем на самом деле чувствовал. – Мы увидели, как за этой женщиной моей расы гонятся всадники – разбойники, насколько мы могли судить. Естественно, мы предположили, что она наша соотечественница. Чи выдохнула дым и сказала самым сладким тоном: – Тем более что ты, благороднейший, не счел нужным сообщить нам о наличии поселения людей на вашей планете. – Аххрр, – замялся Гудженги. – Я должен ведь научить вас столь многому… – Но ведь не мог же ты не знать, насколько это для нас интересно, – неумолимо продолжала Чи. – По вашей же собственной просьбе… – Благороднейший, мы шокированы и огорчены. – Но это же всего лишь одно из солдатских братств… – Солдатское братство, имеющее большое значение в империи, – империи, с которой мы честно и открыто ведем важные переговоры. – Но эта эршока нарушила строжайший приказ императора… – Какой приказ? Чтобы нас держали в изоляции? Это, благороднейший, для нас еще одно неприятное открытие. Мы начинаем сомневаться, стоит ли вам доверять. Может быть, мы здесь нежеланные гости? Ты же знаешь, мы можем и отбыть. Мы не собираемся навязывать ни себя, ни свои товары. – Нет, нет, нет! – воскликнул Гудженги, у которого слюнки текли каждый раз, когда он вспоминал о виденных образцах – от синтетических тканей до огнестрельного оружия. – Это только…