— Все, — призналась я. Торговец понимающе кивнул, попросил подождать и скрылся, а в лавку вошли еще две женщины. В ожидании своей очереди они бродили вдоль прилавка, разглядывая милые женскому сердцу побрякушки: деревянные сережки, бусики из разноцветных кристаллов, тонкие браслеты с вплетенными оберегами. — Нет, ты представляешь? — говорила одна. — Они еще и медлят! Надо было казнить убийцу на месте, это было бы правильно. Я тут же насторожилась. — Ну почему же? — ответила вторая. — Говорят, заседание будет открытым. Если так, я пойду и послушаю. — Когда же оно состоится? — Через три дня в полдень. Через три дня в полдень? Я едва дышала, стараясь не упустить ни слова. — От обвинения будет выступать сам главный дознаватель. Давненько такого не было, — продолжала одна из покупательниц. — Хотя бы ради того, чтобы увидеть, как герцог Дареаль ведет дела, уже стоит туда пойти. Все-таки магистры пожаловали ему столь высокий титул не за красивые глаза. Вспомнила холодный колючий взгляд герцога — и стало не по себе. Точно уж не за него, дамы правы. — А вот и я, — появился торговец с кипой одежды. — Здесь все, что вы просили, мадемуазель. — Благодарю, — ответила ему, быстро выбрала накидку, заплатила требуемую сумму — и выбежала из лавки. Было тяжело дышать. Анри! Болезнь Фила отвлекла меня от мыслей о нем. Нет, я все равно думала о нем каждую минуту, но ничего не могла поделать. А сейчас надо действовать быстро. Три дня, так мало! Я бежала по улице, когда какая-то старуха перехватила меня за руку. — Постой, милочка, — прошамкала она беззубым ртом. — Давай погадаю. — Не надо, бабушка, я спешу, — постаралась вырваться, но старуха держала крепко. — Не пожалей монетки, девочка, я ведь знаю, что говорю. — Ну, хорошо. — Решила, что лишний медяк невеликая ценность, а старушке, может, и правда нужнее, чем мне. Мы отошли чуть в сторону, чтобы не мешать прохожим, и странная женщина забормотала заклинание, все сильнее сжимая мою ладонь. Вдруг она уставилась на меня глазами без зрачков. Я вздрогнула, а старуха заговорила: — Справа у тебя — яркий свет, слева — извечная тьма. За спиной у тебя — серый пес, а впереди — пустота. У пустоты нет голоса, у пустоты нет границ. Но у нее есть царь, и у него есть имя. Когда свет покроется черными пятнами, когда тьма озарит жизнь солнцем, когда пес станет беречь твой сон, тогда пустота позовет тебя. Только тебе решать, идти ли к ней. Только тебе решать, станет ли свет светом, и останется ли тьма тьмою. Береги то, что тебе дано. Береги тех, чьи нити судьбы переплетены с твоей. Иначе пустота поглотит тебя. Пальцы ведьмы разжались. В том, что она была ведьмой, я больше не сомневалась. Старуха сделала знак, отвращающий беду. — Иди, — прошамкала она. — Мне не нужна твоя монета, девочка. Иди, однажды ты поймешь. И заковыляла прочь, а я замерла, пытаясь прийти в себя. Я ничего не понимала! При чем здесь свет и тьма? При чем пустота? Сразу возникла ассоциация с магистрами, но серый пес никак не вязался с ними. Четвертого магистра не существует. Предсказание звучало страшно. Мне хотелось бежать домой так быстро, чтобы заболели ноги, но я вынуждена была идти медленно, не привлекая внимания. — Жители Альсенбурга, — послышался чей-то голос, — магистрат объявляет награду в сто золотых за поимку Филиппа Вейрана, особо опасного преступника, сообщника убийцы Анри Вейрана. Особые приметы… И вот тогда я бросилась бежать! Филипп? Особо опасный преступник? Сообщник? Да ему всего шестнадцать! Да он использовать магию толком не умеет. Как? Как можно обвинять подростка в таком преступлении? Взлетела по ступенькам постоялого двора, помчалась по коридору — и только перед нашей дверью остановилась, стараясь отдышаться. Постучала — тишина. Постучала еще раз — снова ничего. Толкнула дверь, и она со скрипом отворилась. Пусто! — Фил, — прошептала обессиленно. На этот раз его действительно не было. Оставила покупки и поспешила обратно в общий зал, где всех встречал улыбчивый хозяин. — Добрый день, — поздоровалась с ним. — А, Мартина! — обрадовался тот неизвестно чему. — Небось за обедом? — Нет, пока нет. Скажите, дядюшка Дон, вы не видели моего брата? Он ушел и не сказал куда. — Как же не видел? Видел, — качнул тот седоватой головой. — Ушел почти сразу после вас. — Куда же он ушел? — Не беспокойтесь, милая. Вернется, не маленький. Лучше поешьте пока, похлебка особенно удалась. — Нет, я дождусь брата. Искать? Где? Пойти домой к Вейранам? Но там Фила ждут. Он ведь не безумец, чтобы туда соваться. Или все-таки… Додумать я не успела. Дверь комнаты распахнулась, и на пороге возникла моя пропажа. Запыхавшаяся, слегка чумазая — и совершенно невредимая. — Филипп! — кинулась к нему. — Ты почему не запираешь дверь? — увернулся он и обошел меня. — Опасно ведь. — Не опаснее, чем бродить неведомо где! Ты зачем ушел один? Ты чем вообще думал? — Думал головой, — хмуро ответил он. — А ушел, потому что вдвоем мы привлечем больше внимания. Вот. Опустил на стол кошель, полный монет. — Это откуда? — спросила тихо. — Из нашего дома, — подтвердил Филипп мои худшие опасения. — Охрану сняли — поняли, что я не вернусь, поэтому… Послышался шум. Я тут же закрыла дверь на щеколду. — Что там? — насторожился Фил. — Готова поспорить, что за тобой следили, — ответила я. — Странно, что раньше не схватили. Хотя, может, надеялись, что ты приведешь к другим подозрительным личностям? — О чем ты? — Тебя ищут, Фил, и обвиняют в том, то вы с Анри — сообщники. Я заметалась по комнате. Вариантов было не так много. Этаж первый, но если выбьем окно — шум услышат все. Надо действовать иначе. А Фил уже приник к двери. — Идут. — Пожалуйте, господа, — говорил хозяин постоялого двора. — Вот тут у меня живет почтенная мадам Лакорис, ей уже за семьдесят. Вот тут — молодые супруги. Тут — девушка с братом. Здесь двое парней. По наши души. Мы с Филиппом переглянулись. Может, уйдут? Филипп опустился на колени и принялся что-то чертить на полу. — Ты что делаешь? — зашептала я. — Обманку. Прости, я не заметил их заклинания, но могу их увести. Они будут думать, что я пошел дальше. Фил пробормотал что-то, капнул на пол несколько капель крови. Шаги в коридоре замерли. — Уходит! — крикнул кто-то, и раздался топот ног. Вот так-то! Что бы ни сделал Филипп, у него это получилось. — А теперь собираемся быстро, — засуетился он, пряча свой кошель в мою сумку. Я подхватила купленные для него вещи. Было бы что собирать. Замерла перед дверью в коридор, осторожно ее приоткрыла. Я мало использовала магию в повседневной жизни. Светлая магия — не то, чем пользуешься каждый день. Ею можно подлечить, ослепить — если иметь достаточно силы, поддержать чужие заклинания. А еще я вспомнила одно из заклинаний, изученных в коллеже и благополучно забытых на полках памяти. Проверила им коридор — никого. Махнула рукой Филу и вышла первой. Он тут же вырвался вперед. Мужчина, что уж там. — Осторожно, — шепнула в спину. Фил обернулся и кивнул. Да, странная из нас парочка. Надо добраться до какого-нибудь сквера и заставить его переодеться, чтобы не привлекал внимание. — Там кто-то есть, — почувствовала через заклинание и указала на угол. — А, Мартина! — послышался знакомый голос, и к нам шагнул хозяин постоялого двора. — Уже уезжаете? — Да, пришли неважные вести, отец заболел, — солгала я, зная, что моему отцу уже никакие болезни не страшны. — Придется срочно ехать. Спасибо за все, дядюшка Дон. — Так давай я верну деньги за оставшиеся дни! — Нет, не стоит. Пусть останутся как компенсация. — Тогда счастливого пути, дети. Я пробормотала слова прощания и поспешила к двери. Но стоило переступить порог постоялого двора, как заметила две фигуры в черной форме. Нас ждали. — Фил, — сказала тихо, — я отвлеку их, ты беги. Встретимся в сквере рядом с Кленовой улицей. — Я не побегу. — Филипп! — Я не буду больше бегать, Полли. Идем. И с наглым видом пошел прямо мимо тайной службы. Маги проводили нас взглядом — и снова уставились на дверь. Это еще что такое? Мы миновали две или три улицы, прежде чем я поинтересовалась: — Филипп, почему они нас не заметили? — Так маячок же говорит, что мы далеко, — ответил тот. — Зачем тревожить честных граждан? А в лицо они меня, видимо, не знают. Я подумала, что после двух дней горячки я бы тоже не узнала в бледном, измотанном мальчишке, одетом в обноски, сына блистательного графа Вейрана. Что ж, на первый раз нам удалось обмануть тайную службу. Второго раза не будет. Как и собиралась, в ближайшем же сквере заставила Филиппа переодеться. Куда пойти? Снова на постоялый двор? По всему выходило, что так. Сниму комнату на пару дней. За это время мы не только поищем защитника для Анри, но и квартиру для нас. Мы какое-то время побродили по улицам, пока не нашли новое пристанище. На этот раз вывеска гласила: «Черная стрела». Почему стрела? Почему черная? Я так устала от переживаний, что мысли в голове спутались в огромный клубок, поэтому, стоило расплатиться с хозяином за комнату, я рухнула в постель, оставив тихо ругающегося Филиппа примерять новый гардероб. Немного посплю — и рискну навестить друга отца. Если он не поможет, рассчитывать не на кого.