— Нет, стояла полная тишина. Я даже удивился. — Могла ли она быть вызвана заклинанием? — Не знаю. Но шум ведь я услышал, так что вряд ли. Пьер кивнул каким-то своим мыслям. — Что ж, пока что у меня нет больше вопросов, ваша честь, — обратился Пьер к суду. Судья Вайхес о чем-то тихо переговаривался с помощниками, а затем приказал начать допрос свидетелей обвинения. Я же надеялась — так глупо и странно, но ведь доказательств вины Анри на самом деле нет. То, что он пытался исцелить магистра, еще не делает Анри убийцей. Перед судом предстал еще один гвардеец — тот, кто первым прибежал в кабинет по зову Анри. — Виконт Рене Делар, — представился он. А я снова превратилась в слух, стараясь не упустить ничего, что помогло бы Анри. — Виконт Делар, — обратился к нему Дареаль, — правда ли, что вы первым прибыли в кабинет после убийства, получив сигнал тревоги? — Да, это так, — подтвердил молодой мужчина чуть старше Анри. — В котором часу это было? — Сигнал зафиксирован в два часа пятнадцать минут. — В котором часу магистра в последний раз видели живым? — Прислуга убрала приборы в час пятьдесят. — Значит, прошло всего лишь двадцать пять минут. Слишком мало времени, господа судьи, чтобы проникнуть в прекрасно защищенный кабинет и уйти из него. — На самом деле времени достаточно, — снова вмешался Пьер. — Особенно если все подготовить заранее. — Вам откуда знать? — рявкнул Дареаль. — Я тоже наводил справки. У вас еще будут вопросы к виконту Делару? — Да. Опишите, что вы увидели в кабинете. — Я увидел магистра Таймуса, он лежал на полу, — запинаясь, ответил тот. — И уже не подавал признаков жизни. Над ним склонился Анри Вейран. Он применял магию исцеления, но было уже поздно. — Был ли в комнате кто-то еще? — Нет, не было. — Не почувствовали ли вы посторонней магии? — Тоже нет. Дареаль торжествующе взглянул на Пьера. В этот момент главный дознаватель напомнил мне большого серого волка — глаза блестели, голос казался рыком. Но Пьер вряд ли боялся волков, потому что уверенно повел свою линию допроса: — Виконт, скажите, на каких местах находились предметы в комнате? — Ничего необычного. — Делар пожал плечами. — Бумаги на столе были рассыпаны, а в остальном — все как всегда. — А окно? Шторы были задернуты? — Нет, наоборот, окно было открыто. День стоял жаркий, собиралась гроза, и сильно парило — так, что даже заклинания не справлялись. — Значит, преступник мог проникнуть в кабинет через окно и уйти так же, — обернулся Пьер к суду. — Не мог, — вмешался Дареаль. — Слишком высоко. Даже если бы преступник нашел способ забраться на такую высоту, его бы заметили. — И все же не будем отказываться от этого варианта. Скажите, виконт, не было ли у Анри Вейрана причин ненавидеть магистра Таймуса? Может, тот был к нему несправедлив? — Нет, не было. — Виконт казался растерянным. — Напротив, я бы сказал, что магистр Таймус доверял Анри, иногда даже советовался с ним. Анри опустил голову. Я знала, что он относился к магистру как к наставнику, почти как к отцу. А кто-то не только убил Таймуса, но и хочет заставить Анри отвечать за это преступление. Ненавижу! Кем бы он ни был! — Благодарю, вопросов больше нет, — сказал Пьер. — Следующий свидетель обвинения — Антен Паскуаль, напарник графа Анри Вейрана в тот злополучный день. Дареаль пристально смотрел на вошедшего. Тот же озирался по сторонам, явно чувствуя себя неуютно. Я ощущала его страх. А затем заметила, как на него смотрит Анри — с презрением. Что-то тут не то! Оставалось надеяться, что Пьер выведет его на чистую воду. ГЛАВА 11 Я разглядывала напарника Анри так пристально, как рассматривают врага. Если бы он не ушел, то смог бы подтвердить невиновность Анри. Ему ведь могли заплатить, чтобы все получилось именно так, а не иначе. И, скорее всего, так оно и было. Поэтому от месье Паскуаля я изначально не ждала ничего хорошего. — Месье Паскуаль, — обратился к нему Дареаль, — расскажите нам о событиях утра одиннадцатого июня. Почему вы покинули свой пост? — Съел что-то не то, — пожал плечами высокий плечистый мужчина со смуглым неприятным лицом. — Отпросился, ушел к лекарю. А Анри остался на посту. — Лекарь подтверждает, что Антен Паскуаль обратился к нему около двенадцати дня с подозрением на отравление, — добавил Дареаль, передавая судьям бумаги. — В крови удалось обнаружить пищевой яд. Где вы завтракали тем утром, Антен? — Вместе с Анри в общей столовой, — ответил тот. — А затем мы заступили на пост, и больше я ничего не ел. — Мог ли граф Вейран подсыпать вам яд? — Мог, — кивнул Паскуаль. — Я ненадолго отходил от стола, тарелка оставалась рядом с ним. — Что ты несешь? — Анри кинулся к прутьям клетки, но разряд магии заставил его отшатнуться, а я едва сдержала вскрик. — Зачем мне тебя травить, Антен? Я знал, что ты меня ненавидишь, но не до такой же степени! — Молчать! — рявкнул Вайхес. — Вам слова не давали. Продолжайте, герцог Дареаль. — Значит, между вами и подсудимым были неприязненные отношения? — уцепился тот за зацепку, будто пес. — Именно, — не стал отрицать Паскуаль. — Вейран всегда казался мне крайне мутной личностью. — В чем это проявлялось? — Он постоянно куда-то сбегал из казармы ночами. И я знала куда, но сказать не могла. Только сильнее сжала руки. Губы уже искусала в кровь. — Куда же вы отлучались, господин Вейран? — обернулся Дареаль к Анри. — Я виделся с моей невестой, — ответил тот. — Да, только проблема в том, что вашу невесту никто не видел с момента выпуска из коллежа, даже ее мать, так что подтвердить ваши слова никто не может. Пьер посмотрел на меня, я кивнула. Если понадобится, сама докажу, что Анри ни в чем не виноват, и он действительно сбегал ко мне. — Что вам еще известно по нашему делу? — спросил Дареаль у Паскуаля. — Мало что, но я думаю, у Анри был мотив для убийства магистра Таймуса. Раз уж мы заговорили о невесте Анри, магистр Таймус настоятельно советовал ему расторгнуть помолвку. Даже не советовал, приказывал. Что? Почему это? Почему Анри ничего не сказал? — Почему же? — повторил мой вопрос Дареаль. — Видите ли, магистр Таймус видел в Анри своего ученика. Он хотел, чтобы тот продолжил обучение и достиг высших слоев в светлой иерархии магистрата, но это не предполагает наличия жены. А магистр Таймус умел быть убедительным и упрямым. Возможно, между ними вспыхнула ссора, и… Я не говорю, что Анри все продумал, это могла быть случайность. Я с силой сжала кулаки. По лицу Анри видела, что Паскуаль говорит правду. Значит, он отказался разрывать помолвку. Но не убивать же из-за этого магистра! Простого отказа достаточно. — Господин Лафир, ваши вопросы, — махнул рукой Вайхес, и Пьер вышел вперед. — Господа, — обратился он к судьям, — я прошу не принимать во внимание показания месье Паскуаля из-за личных неприязненных отношений с подозреваемым. Уверен, имеет место наговор. — Протест отклонен. Ничего другого я и не ожидала, а Пьер уже развернулся к Паскуалю. — Скажите, любезный господин Паскуаль, почему вы отказались побеседовать со мной по этому делу до суда? — спросил он.