Инстинктивно вскинув камеру, Нора опустила ее, так и не сделав ни единого снимка. Времени впереди имелось предостаточно. Прежде всего следовало получше осмотреть город. Она сделала шаг вперед и замерла, в замешательстве глядя на спутницу. — Я понимаю, что вы сейчас чувствуете, — кивнула Слоан. — Я чувствую то же самое. Мы здесь посторонние, и нам предстоит вторгнуться в чужие владения. — К сожалению, без этого не обойтись. Пристально взглянув на нее, девушка решительным шагом направилась к древним постройкам. Нора робко последовала за ней. Путниц обступил прохладный полумрак, тени каменных стен поглотили их собственные. Несколько ласточек, выпорхнув из глиняных гнезд под крышей, вылетели на открытый воздух и принялись носиться кругами, оглашая окрестности возмущенным щебетом. Они двинулись прямиком к широкой площади, расположенной между башнями. Ни черепков, ни осколков не валялось под их ногами. Все поглотил слой песка, веками приносимый сюда ветром. Добравшись до первой башни, Нора положила руку на холодный камень. Строение, некогда совершенно прямое, теперь слегка покосилось. Двери или ворота на фасаде отсутствовали. Как видно, вход располагался сзади. Кладку прочертили несколько зазубрин, скорее всего, оставленных наконечниками стрел. Заглянув в одну из щелей у основания башни, она прикинула толщину стен. Не меньше пяти футов. Вне всякого сомнения, ее возвели в качестве защитного сооружения. Слоан двинулась вокруг. Нора следовала за ней по пятам. Интуиция подсказывала ей, что здесь им следует держаться как можно ближе друг к другу. В атмосфере затерянного города ощущалось нечто тревожное, хотя выразить словами причину тревоги она не могла. Возможно, ее вызывала обстановка, свидетельствовавшая о готовности отразить нападение неизвестных врагов. Толстые каменные стены. Минимум дверей, расположенных в первом этаже. Кое-где на плоских крышах сохранились груды булыжников, явно предназначенных для метания в неприятеля. А может, беспокойство порождала царившая в городе мертвая тишина, пыль веков под ногами и легчайший аромат разложения. Она взглянула на Слоан. Девушка полностью овладела собой и увлеченно делала зарисовки в блокноте. Ее спокойствие отчасти передалось и Норе. С другой стороны башни на уровне второго этажа виднелась маленькая покосившаяся дверца, выходившая на плоскую крышу пристройки, куда вела прислоненная к стене лестница. Деревянная конструкция сохранилась на удивление хорошо. Нора осторожно взобралась по ней. Слоан, закрыв блокнот, последовала ее примеру. За дверцей их окутал мрак, царивший в защитном сооружении. Как и ожидала Нора, внутри никакой лестницы не оказалось. Вместо нее в самом центре возвышалось несколько шестов, испещренных зарубками. Камни, выступавшие из стен, позволяли опираться на них ногами. Она уже видела подобное приспособление в Нью-Мексико, древнем поселении, получившем название Шахтный дом. Для подъема приходилось, широко расставив ноги, одной опираться на зарубки в шестах, другой — на каменные ступени. Довольно рискованный способ, требовавший немалой ловкости и сноровки. Тот, кто карабкался на верхнюю площадку башни, был вынужден задействовать не только ноги, но и руки, в то время как защитники имели возможность встретить штурмующих градом стрел и камней. На самом верху, под крышей, находилась маленькая клетушка — последний оплот на случай успешной атаки противника. Нора оглядела стены, покрытые глубокими трещинами. Деревянные шесты истончились и выглядели до крайности ненадежно. Даже в древние времена подъем наверх казался рискованным, а теперь о нем не стоило даже думать. Без лишних слов они выбрались на крышу и спустились вниз. С более тщательным осмотром башни следовало повременить. Первый этаж ближайшего здания почти полностью скрылся под слоем земли и песка. Кое-где высота наносов позволяла без всякой лестницы взобраться на плоские крыши, служившие своеобразным входом для верхних ярусов. За жилыми постройками возвышался круглый силуэт Великой кивы. На ее фасаде красовался синий диск с белой полосой в верхней части. Слоан смерила оценивающим взглядом песчаный холм, упиравшийся в стену дома, и вопросительно уставилась на Нору. Ну конечно, прежде всего им следовало известить о находке прочих участников экспедиции, затем по всем правилам провести здесь исследовательские работы. Именно так должны поступать все археологи. Но, с другой стороны, до сих пор никому из них, даже Ричарду Везерилу, не удавалось обнаружить такого потрясающего города. Жажда новых открытий вновь подавила в сознании Норы все доводы разума. Они вскарабкались на крышу. Множество дверей, потемневших от времени, вели в помещения второго этажа. У самого края крыши начальница экспедиции заметила восемь полихромных сосудов, наполовину погребенных в песке. Все они превосходно сохранились. На некоторых даже остались каменные крышки. У ближайшей двери они помедлили, вновь охваченные странной нерешительностью. — Ну давайте же войдем, — первой подала голос Слоан. Пригнувшись, Нора скользнула внутрь и остановилась в ожидании, пока глаза привыкнут к темноте. Помещение отнюдь не пустовало. В дальнем конце виднелся очаг, рядом с ним — два потемневших от дыма горшка. От одного из них откололся большой кусок, и на полу виднелась россыпь кукурузных зерен. В углу устроила гнездо семья древесных крыс. Ветки и отростки кактуса, принесенные ими, покрывал густой слой помета. Воздух пропитался едким запахом крысиной мочи. Сделав несколько шагов по комнате, Нора заметила пару сандалий, сплетенных из волокон юкки, висевшую на деревянном крючке у двери. Слоан направила луч фонаря на дверной проем, темневший в дальней стене. За ним виднелось второе помещение. Вдоль оштукатуренных стен, подобно бордюру, тянулся сложный красочный узор. — Змея, — прошептала Нора, указывая на него. — Стилизованная гремучая змея. — Невероятно, — выдохнула Слоан. Луч фонаря скользнул по узору. — Такое впечатление, будто нарисовано вчера. Пятно света угодило в глубокую нишу. — Мисс Келли, там что-то есть. Фонарь осветил плотно завязанный мешочек из оленьей кожи, размером с кулак. — Наверняка здесь какое-то снадобье, — предположила Нора. — Или горная земля. Ее тоже использовали в лечебных целях. — По-моему, никому и никогда не удавалось обнаружить ничего подобного. — Да, — только и могла сказать она. Несколько мгновений обе молча стояли посреди помещения, дыша пропитанным вековой пылью воздухом. Третий дверной проем, обнаруженный Норой, оказался меньше предыдущих и вел, скорее всего, в кладовую. — Вы первая, — предложила Слоан. Пролезть в него оказалось возможным, лишь встав на четвереньки. Слоан пробралась следом. В новом помещении был спертый воздух, а луч фонаря высветил только клубы пыли, поднятые исследовательницами. Постепенно в темноте проступили очертания предметов, и мозг Норы поначалу отказался воспринимать увиденное. У задней стены выстроились в ряд прекрасно сохранившиеся сосуды. Их гладкие стенки покрывал причудливый геометрический узор. Из одного торчало несколько молитвенных жезлов, украшенных перьями и росписью, даже в сумраке поражавшей яркостью красок. Рядом с сосудами стояла длинная каменная палитра в форме огромного листка, на ней — несколько десятков фигурок животных, вырезанных из полудрагоценных камней. К спине каждой фигурки при помощи сухожилий крепился наконечник стрелы. За палитрой виднелся еще один сосуд с широким горлом, наполненный крошечными птичьими яйцами, вырезанными из черного обсидиана. На каменной подставке, тянувшейся вдоль другой стены, также помещалось множество предметов, имевших необычайную историческую ценность. Нора, не веря в реальность происходящего, озирала помещение, натыкаясь взглядом то на сумку из оленьей кожи с высыпавшимися в прореху резными самоцветами, то на деревянную колыбель, то на плетеные корзины, наполненные красной охрой. Лишь одна эта комната содержала количество ценных артефактов, связанных с культурой анасази, превышавшее любую коллекцию самого крупного музея! Здесь, в самом сердце затерянного города, царила абсолютная тишина. Луч фонаря, скользя по углам, выхватывал из темноты все новые потрясающие объекты. Череп медведя гризли, расписанный синими и красными полосами, с пучками лечебных трав, вставленными в пустые глазницы. Кольца с хвоста гремучей змеи, привязанные к расписному жезлу вместе с человеческим скальпом. Большой лист слюды, вырезанный в форме человеческого черепа, оскалившего зубы в жуткой усмешке. Выточенный из кварца майский жук. Изящная плетеная корзинка, украшенная пучками разноцветных перьев колибри. Нора оглянулась на спутницу. Расширенные от удивления глаза Слоан превратились в янтарные плошки. Недавно обретенное самообладание вновь покинуло ее в древней сокровищнице. — Вероятно, помещение служило кладовой. А семья занимала остальные помещения, — дрожащим от волнения голосом произнесла она. — Всего одна семья! А в этом городе должны быть десятки подобных кладовых. Может, даже сотни. — Наверняка. Здесь собраны невероятные ценности. И не только по современным меркам. Даже в эпоху анасази любой из этих предметов стоил целого состояния. Вековая пыль металась в луче, рассекавшем холодный спертый воздух. Нора несколько раз глубоко вздохнула. Убедить себя в том, что все это не мираж, оказалось не так-то легко. — Мисс Келли, — донесся до нее голос Слоан, — вы понимаете, открытие какого масштаба мы совершили? — С трудом. — Она через силу сумела оторвать взгляд от запыленных артефактов. — А мне это удалось, — изрекла девушка. — И я со всей ответственностью заявляю: мы сделали величайшее археологическое открытие в истории человечества. Нора судорожно сглотнула и открыла рот, пытаясь ответить. Однако язык отказался ей повиноваться, и она ограничилась простым кивком. 26 Двенадцать часов спустя город Квивира погрузился в тень. Вечернее солнце бросало на долину последние косые лучи. Нора устало прислонилась к древней стене возле места, названного ими со Слоан планетарием. Никогда прежде она не чувствовала себя такой выжатой. Неподалеку раздавались возбужденные голоса других участников экспедиции, многократно повторенные и искаженные горным эхом. Благодаря веревочной лестнице и системе страховки, организованной дочерью профессора, подъем на скалу теперь не вызывал особых затруднений. Основной лагерь группа разбила внизу, в тополиной роще, и отсюда Нора могла видеть поднимающуюся над костром струйку дыма. Рядом темнел серый прямоугольник складного обеденного стола. В честь грандиозного события повар намеревался закатить грандиозное же угощение — медальоны из дичи под кислым соусом. А его обещание выставить к ужину две бутылки «Шато Петрю» повергло всех в шок. Минувший день стал самым длинным и насыщенным в ее жизни, с усталым равнодушием подумала Нора. «День, вобравший века» — кажется, так говорил Говард Картер о своем открытии гробницы Тутанхамона. А ведь они еще даже не переступили порога Великой кивы. Она сама настояла на необходимости отложить данное событие до тех пор, пока экспедиция не закончит предварительных исследований и не появится возможность оценить хотя бы примерный объем работ. В течение всего долгого дня Нора постоянно ловила себя на том, что выискивает следы рук, обуви или производимых раскопок — любые признаки, свидетельствующие о посещении Падригом Келли забытого города. Впрочем, она прекрасно понимала — ветер и дожди давным-давно их уничтожили. К тому же отец, оказавшись здесь, подобно самой Норе, охваченной чувством благоговейного восторга, вряд ли позволил бы себе осквернить древние стены какой-нибудь надписью. Участники экспедиции показались из-за башни. Слоан шла последней. Свайр и Смитбэк направились прямиком к начальнице экспедиции. Ковбой тяжело опустился на землю, щеки его горели от усталости под темным слоем загара. Смитбэку ни при каких обстоятельствах не изменяла его обычная болтливость. — Потрясающе! — Голос его казался особенно резким и пронзительным среди царящего в скалах безмолвия. — Вот это находка так находка! По сравнению с этим городом гробница старины Тута — сущая безделица. Услышав собственное мнение, озвученное чужими устами, Нора испытала неожиданный приступ досады. — Вы знаете, я провернул кое-какую работенку для Музея естественной истории в Нью-Йорке, — продолжал неугомонный журналист. — Так вот, вся их коллекция в сравнение не идет с одним каким-нибудь здешним закутком. Богом клянусь, здесь больше всякой всячины, чем во всех музеях мира. Когда мой агент узнает об этом, он просто с ума сойдет и… Разъяренный взгляд Норы заставил его умолкнуть. — Простите, если что не так, госпожа начальница, — дурашливо произнес он, мигом справившись со смущением. Добыв из заднего кармана джинсов блокнот, Смитбэк принялся торопливо заносить в него материал для будущего произведения. Арагон, Холройд и Блейк неторопливо приблизились к выходу из пещеры. Слоан шла следом. — Мы совершили открытие века! — с пафосом провозгласил Блейк. — Открытие, способное увенчать самую блистательную карьеру. Питер, опустившись на землю, привалился к стене. Движения его стали медленными и неуверенными, словно у старика. На лице темнели грязные полосы. Похоже, древний город произвел на программиста столь сильное впечатление, что бедняга не смог удержаться от слез. — Как вы себя чувствуете? — вполголоса осведомилась Нора. — Пока сам не знаю, — ответил Питер со слабой улыбкой. — Голова идет кругом. Она перевела взгляд на Арагона. Ей стало любопытно, сохранит ли антрополог обычную непроницаемую маску. Лицо его блестело от пота, однако по-прежнему не выдавало никаких чувств. Лишь черные глаза мерцали, подобно обсидиану, поделок из которого они обнаружили в Квивире великое множество. Арагон посмотрел на Нору и впервые со дня их встречи у прощального костра улыбнулся широкой приветливой улыбкой. Ослепительно белые зубы сверкнули на смуглом лице. — Фантастика! — произнес он, крепко пожав ее руку. — Все это кажется невероятным. И за это чудо мы должны благодарить вас. У меня же есть особые причины для благодарности. — Голос его, низкий, слегка дрожащий, наполняла неподдельная страсть. — Я был неколебимо уверен, что человечеству никогда не проникнуть в тайны анасази. Но этот город хранит ключи к разгадкам множества тайн. Теперь я в этом не сомневаюсь. Мне остается только благодарить судьбу за столь невероятное везение. Судьбу и вас. Сбросив со спины рюкзак, Арагон опустился на землю рядом с ней. — Должен кое-что вам сказать, — тихо произнес он. — Возможно, сейчас момент не слишком подходящий. Но, боюсь, потом будет поздно. Нора внимательно посмотрела на него. — Слушаю вас. — Как вам известно, я приверженец концепции «нулевого вмешательства», хотя, быть может, и не слишком ревностный. Порой я готов пойти на компромиссы. Но в этом случае… Мне кажется, мы совершим преступление, если разрушим целостность этого города, похитим его сокровища и отправим в музейные запасники. — Ох, только концепции «нулевого вмешательства» нам здесь не хватало! — фыркнул Блейк. — В последнее время мир просто свихнулся на политической корректности, охране окружающей среды, защите животных. А теперь кучка сумасбродов твердит, что ученые не имеют права собирать материал для своей работы. Мы совершим преступление лишь в одном случае — если не проведем здесь надлежащего исследования. Подумайте о том, сколько нового нам предстоит узнать. Арагон ожег его взглядом черных глаз. — Мы можем узнать все, что нам надо, не разрушая при этом города.