Недоверие, которое я испытывал к Вильямсу, заставило меня изображать себя человеком легкомысленным и неопытным. — Для такого путешествия и не требуется особой отваги. Дорога размечена вехами, так что пересечь пустыню не так-то уж и сложно. — Вы только посмотрите, как этот молодой человек в мгновение ока разделался с пустыней! — язвительно хохотнул Вильямс. — А вам никогда не приходилось слышать о стервятниках Льяно-Эстакадо? — Вы имеете в виду хищных птиц? — Нет, я имею в виду хищных людей — стейкменов, беспощадных грабителей. Но лучше о них сейчас не говорить, чтобы не накликать беду. Должен вам сказать, я бы не удивился, встретив в пустыне Олд Файерхэнда или Олд Шеттерхэнда. Хитрый старик Сан-Иэр тоже мог бы безбоязненно сунуться сюда, но вы?! Вы что-нибудь слышали об этих людях? — Не припомню. Их имена мне ничего не говорят. А как долго нам еще придется ехать, пока мы не выберемся из Льяно-Эстакадо? — Нам осталось два дня пути. — И мы, конечно, держимся правильного направления? — Неужели сомневаетесь? — Мне показалось, что вехи повернули на юго-восток вместо юго-запада. — Уверяю вас, вам только показалось. Меня трудно провести, я знаю Льяно-Эстакадо как свои пять пальцев. Мои подозрения возрастали с каждой минутой. Будь он в самом деле столь опытен, как говорил, то уже давно заметил бы, что сбился с пути. Поэтому я решил и дальше прикидываться простаком и под этой личиной порасспросить его. — Почему ваша компания посылает вас так далеко на юг? Я всегда думал, что на севере мехов больше. — Очень точно подмечено! — насмешливо произнес Вильямс. — Но нас интересуют не только меха, но и шкуры. Здешние индейцы заготавливают впрок мясо бизонов, и у них можно за бесценок скупить тысячи дубленых шкур. — Вот как? А я думал, что ради бизоньих шкур не стоит ехать в такую даль. В резервациях поблизости от индейских поселений их можно купить сколько угодно, и обойдутся они ничуть не дороже. К тому же торговцы, как мне говорили, могут не опасаться индейцев. Это правда, что письмо в конверте или любая бумага с печатью служат торговцам верительными грамотами? — Да. Мы не только не опасаемся дикарей, но даже рассчитываем на их содействие. — Наверное, у вас есть с собой такие письма? — Конечно. Стоит мне показать бумагу с печатью, и любой индеец придет мне на помощь. — Это очень интересно, сэр. Покажите, пожалуйста, и мне эту бумагу. Вильямс смутился, но тут же попытался скрыть замешательство. — Вы когда-нибудь слышали о тайне переписки? Я могу показывать эти бумаги только индейцам. — Я и не собирался читать их. Судя по вашим словам, вам никогда не приходилось держать ответ перед белыми. — Я держу ответ перед кем бы то ни было только с оружием в руках. Зарубите это себе на носу! Он заговорил умышленно грубо, с явной целью прекратить неудобный для него разговор. Я изобразил на лице испуг и смущенно умолк. Сан-Иэр хитро улыбнулся и подмигнул своей Тони — каково, мол. Я отошел к ожидающему меня в сторонке Бернарду Маршаллу. — Боб рассказал мне, куда и с какой целью вы отправились, — обратился я к молодому человеку. — Скажите, полиция напала на след убийцы, лишившего вас средств к существованию? — Нет, никаких следов не нашли. Но мне кажется, что убийца был не один. — А где теперь Аллен? — В Сан-Франциско, по крайней мере, оттуда он прислал нам последние письма. — Найти его там не составит труда. Вы решили заночевать здесь? — Наши лошади устали. Продолжать сегодня путь бессмысленно. — Тогда позволь мне оставить тебя — мне надо позаботиться о лошади. Я расседлал мустанга, насыпал ему кукурузы и стреножил. Сан-Иэр точно так же поступил со своей старушкой Тони. Мы не перекинулись с ним ни словом: двое охотников, проживших вместе несколько недель, прекрасно обходятся без слов и по глазам узнают мысли друг друга. Затем я снова вернулся к Маршаллу и беседовал с ним до темноты, но не стал посвящать его в свои планы, промолчал и о своих подозрениях. — Не пора ли расставить часовых, сэр? — спросил я Вильямса. — День выдался тяжелый, мы устали и хотим спать. Тот незамедлительно назначил часовых, но, как ни странно, не доверил охранять лагерь ни мне, ни Сэму, ни Бернарду. Я лег рядом с мустангом, пристроив голову к нему на живот, и сделал так не без умысла — умное животное предупредило бы меня о приближении человека. Торговцы улеглись неподалеку, приспособив седла в качестве подушек, Бернард хотел было устроиться рядом со мной. — Ложись вместе с остальными, чтобы они не могли разговаривать между собой, — шепнул я ему. Он удивленно посмотрел на меня, но безропотно подчинился. Сэм понял мою задумку и тоже устроился рядом с остальными, так что беседовать они могли только стоя на часах. Взошли звезды, но после дождя между небом и землей висела густая пелена тумана, и светили они не столь ярко, как обычно. Сначала на часах стояли два купца-южанина, а потом их сменили Вильямс и самый молодой из скупщиков мехов. Они обходили лагерь каждый со своей стороны и, встречаясь, останавливались на минуту-другую. Вероятно, именно в это время они успевали перекинуться несколькими словами. Очень осторожно я пополз к ним. К счастью, там рядом стояла лошадь Боба. Вряд ли негру дали хорошего коня, обученного предупреждать хозяина об опасности. И действительно, спокойное животное терпеливо сносило мое присутствие и ни единым звуком, ни единым движением не выдало меня. Вильямс и второй часовой снова сблизились. После долгой жизни в прерии чувства мои обострились, я мог расслышать шепот на расстоянии нескольких шагов. — Я его, а ты — негра… — донесся до меня голос Вильямса. Вслед за этим часовые разошлись, а я остался ждать. Услышанного мною было мало, чтобы разгадать их план. Через несколько минут они снова вернулись, и до моих ушей долетел тихий шепот: — Конечно, их тоже… По-видимому, речь шла обо мне и Сэме. — Не волнуйся, один — щуплый старичок, а второй — простофиля. Итак, они решили убить нас, хотя я и не знал почему. Когда они снова сошлись, послышалось: — Всех троих… Теперь речь шла об участи купцов-южан. Мнимые скупщики мехов собирались напасть на своих спящих спутников, и, хотя нас было семеро против пятерых, они убили бы нас, не получив при этом ни единой царапины. — Ни минутой раньше, — продолжал шептать Вильямс. Но когда они приведут свой приговор в исполнение? Прямо сейчас или перед рассветом? В любом случае медлить было нельзя. Во время следующей своей встречи они уже не разговаривали: каждый из них знал, что ему делать, слова были ни к чему. Настал мой черед вмешаться в события, и как только Вильямс прошествовал мимо меня, я прыгнул ему на спину. Не успел он еще упасть, как я левой рукой сжал ему горло, не давая позвать на помощь, а правой ударил в висок. Он обмяк и без движения застыл на земле. Взяв его ружье, я пошел навстречу молодому разбойнику, который в темноте не заметил подмены. С ним я расправился тем же нехитрым способом и оставил его лежать на песке. Я знал, что оглушенные мной негодяи еще не скоро придут в себя, и направился к остальным. Только двое из них еще не спали: Сэм, который уже догадался, что должно произойти, и Бернард, который не мог уснуть, встревоженный моим поведением. Я снял с пояса лассо. Сэм тут же последовал моему примеру. — Только вон тех троих скупщиков мехов, — шепнул я ему на ухо, опасаясь, как бы он сгоряча не принялся вязать всех без разбору, а затем громко крикнул: — Эй, люди! Поднимайтесь! Все вскочили на ноги, но в то же мгновение петли наших лассо затянулись на двух разбойниках, прижав их руки к туловищу так, что они были не в состоянии выхватить оружие. Тем временем Бернард Маршалл набросился на третьего мнимого торговца и держал его, пока Боб не стянул ему руки ремнями. Все произошло настолько быстро, что купцы-южане не успели опомниться, и только когда с разбойниками было покончено, один из них почувствовал необыкновенный прилив отваги и крикнул, хватаясь за ружье: — Предательство, к оружию! Сан-Иэр расхохотался в ответ: — Не хватайся за свою пушку, мой мальчик. Фейерверка сегодня не будет. Праздник отменяется. Пока я подслушивал часовых, хитрый Сэм предусмотрительно разрядил ружья, а так как не знал, кого именно я подозреваю, на всякий случай вынул заряды из всех. — Не пугайтесь, джентльмены, с вами ничего плохого не случится, — успокаивающе произнес я. — Эти люди собирались прирезать нас во сне, поэтому мне пришлось побеспокоиться о нашей безопасности. Мои слова прозвучали для купцов как гром с ясного неба. То, что они в течение нескольких дней путешествовали вместе с грабителями, готовившимися предательски убить их, потрясло южан. Боб тоже перепугался и подбежал ко мне, словно ища у меня защиты. — Масса Чарли, они хотели убить и Боба? — Да, и тебя тоже. — Тогда мы повесим их, правда, масса Чарли? Мы повесим их высоко-высоко на столбе. Захваченные врасплох разбойники молчали, видимо надеясь, что часовые придут им на помощь. — Боб, там за лошадьми лежит Вильямс и его товарищ. Принеси их сюда, — приказал я негру. — Они уже мертвые? — спросил он. — Не совсем. Я оглушил их.