И прочие наркотики – может, даже коктейль Красного Дома, который подавали только клиентам. Кива покачала головой и принялась пробираться сквозь толпу, наконец разглядев Джарена, который подошел в дальний угол. Там сидели несколько человек, и никого из них, кажется, нисколько не интересовало происходящее вокруг. «Нет», – подумала Кива, задохнувшись. От Зулики требовалось приказать городским повстанцам найти себе новую точку встречи, не приходить сюда – что угодно, лишь бы они себя не выдали. Джарен был не дурак. Если он пробрался в Залиндов, то и этим ребятам внушит, что он один из них. Нужно было предупредить их. Или… Или предупредить его. Потому что, когда с ее пути убралась очередная пара танцующих и очередную занавесь сдуло в сторону, Кива увидела то, чего не заметила в первый раз: на одном из сидящих была серебристая маска из переплетенных змей. Здесь была Гадюка. Здесь была Зулика. В мгновение ока она вскочила на ноги, и ее меч устремился к наследному принцу Эвалона. Глава двадцать вторая В легких кончился воздух, пока Кива смотрела, как меч летит к Джарену. – Нет! – закричала она, но ее услышали лишь соседи: слишком громкой была музыка, слишком плотной толпа. Она стояла слишком далеко и могла лишь неотрывно смотреть в ужасе на неминуемое. Зулика была быстра, ее меч рассекал воздух. Но Джарен оказался еще быстрее. Кива даже не рассмотрела, когда он выхватил меч, но оружие Зулики не раскроило его туловище, а с визгом встретило другой клинок, и этот звук был достаточно громким, чтобы привлечь куда больше внимания, чем Кивин крик. Завсегдатаи с мутными глазами обернулись посмотреть, а все остальные мятежники вскочили на ноги, обнажили мечи и бросились на Джарена. Он был окружен со всех сторон… А потом все изменилось. Потому что из тени вдруг возникла Наари, ее капюшон слетел, открывая искаженное яростью лицо, а два меча засверкали так быстро, что размывались в воздухе. Гадюка – Зулика – немедленно переключилась на Наари, будто сочтя Золотой Щит более серьезной угрозой. Они яростно закружились вдвоем, пока Джарен давал отпор остальным, защищая не только себя, но и ближайших посетителей, которые наконец начали осознавать опасность и шарахались в стороны. Кива услышала их панические вопли; они наталкивались друг на друга, спеша спастись, и завопили еще громче, когда дверь резко распахнулась и ворвался отряд королевской стражи в сверкающих доспехах во главе с капитаном Верисом. Увидев такое, протрезвели даже самые пьяные: полуголые потянулись за одеждой, а те, кто прятался под капюшонами, опустили их пониже – и Кива в их числе. Пора было уходить, немедленно. Но не успела она смешаться с толпой, как увидела, что сестра заметила устремившуюся к ней стражу. Зулика подала кому-то быстрый знак, и все огни немедленно погасли. Вопли посетителей рвали барабанные перепонки, люди пихали Киву локтями и плечами, слепо пробиваясь мимо нее. Несколько секунд, и люминий вновь зажегся, а комнату снова заполнили алые отсветы, но Кива уже знала, что увидит. Зулика и ее мятежники исчезли. Кива воспользовалась переполохом в Красном Доме, выбежав наружу вместе с паникующими посетителями, и растворилась в темноте улочки, пока ее никто не узнал. От мысли, какие неприятности ждут Джарена, ей становилось не по себе: Наари ведь удар хватит. Сегодня дело приняло дурной оборот, очень дурной. Если бы не появилась Наари, Джарену пришлось бы в одиночку сражаться со всем отрядом, включая Зулику. А если бы не ворвалась королевская стража, повстанцы бы не стали сбегать. Кто-нибудь мог пострадать. Кого-нибудь могли убить. И все по вине Кивы, потому что ее использовали. Медленно бредя обратно вдоль реки, Кива поняла: Зулика и не собиралась предупреждать мятежников о том, что их точка раскрыта. Вместо этого она устроила там западню. Умно, пришлось признать Киве. И если бы сработало… Она не стала додумывать эту мысль, не в силах переварить ее конец. Всю дорогу обратно до дворца Кива пыталась решить, на кого злится сильнее: на Зулику, Джарена или саму себя. Зулика рисковала, отправившись в город, и уж тем более – организовав нападение на наследного принца. Но Джарен поступил необдуманно и оказался прямо у нее в руках, отправившись по опасной наводке без всякого подкрепления. А саму Киву еще сильнее, чем раньше, расстраивали ее двойственные чувства, потому что она не знала точно, за кого беспокоилась сильнее во время сражения: за Зулику или Джарена. Если бы ее сестру ранили или поймали, Кива не представляла, что тогда стала бы делать. Но то же она испытывала и по поводу Джарена, который оказался не в меньшей опасности, если не в большей. Так продолжаться не могло: она как будто надвое рвалась. Это было очень изматывающе и сводило с ума. К моменту, когда Кива добралась до люка и спустилась под землю, она уже терла виски. Усталая, замерзшая, она хотела только добраться до своих покоев и упасть в кровать. Но когда она наконец оказалась в своей комнате в восточном дворце, то поняла, что ночь еще не кончилась. Потому что на ее кровати в темноте сидела Наари, и она произнесла всего два слова тихим угрожающим тоном: – Хорошо погуляла? Кива застыла в проходе, в голове у нее опустело при взгляде в сверкающие янтарные глаза стражницы. – Тебе повезло, что гроза кончилась, – обманчиво вежливо сказала Наари. – Под дождем гулять неприятно. – Я не… – начала Кива, решив прикинуться дурочкой, но ее прервали. – На твоем месте я бы очень тщательно выбирала слова, – предупредила Наари, поднявшись одним плавным движением, и вся ее упакованная в кожаную броню фигура излучала ярость. Кива закусила щеку и шагнула в комнату. С балкона лился лунный свет, вид был пасторальный, но Киву он не успокоил. Она вздохнула, сдаваясь: – Если собираешься на меня орать, то ори. Наари прищурилась: – И с чего мне на тебя орать, Кива? Что именно должно меня разозлить? Кива мудро придержала язык. – Ты хоть представляешь, чем это все могло закончиться? – прямо спросила стражница. – Если бы я не заметила, как вы с Джареном крадетесь из дворца… Кива поморщилась, поняв, что ее раскрыли с самого начала. – …и если бы не рассказала Верису, куда вы, вероятно, отправились… – Наари умолкла и потом рубанула: – Не смотри на меня так! Правда думаешь, что человек, который дал Джарену эту наводку, не понимал, как он поступит, и не рассказал все мне? Да ладно! Кива тихонько выругалась, осознав, что, разумеется, Эйдран все рассказал Наари. Эти двое вместе с Джареном разрабатывали план проникновения в Залиндов, они были очень близки. – Честно, не знаю, на кого злюсь больше: на Джарена за то, что он вел себя, как упрямый взбалмошный дурак, или на тебя за то, что пошла за ним, а не остановила, – хмуро и сердито сказала Наари. – Ради всех богов, ну зачем ты за ним пошла, Кива? Совершенно не могу понять! Кива потерла руки, пытаясь потянуть время и изобрести какое-нибудь правдоподобное оправдание. – Ну? – подтолкнула Наари. – Если видишь наследного принца, который пытается незаметно прокрасться по дворцу, разве не станет любопытно? – ответила Кива вопросом на вопрос. – Но не через полгорода же за ним идти! Кива решила не указывать на то, что Наари и сама поступила так же. Вместо этого она с чувством сказала: – Он плохо спит с самого Залиндова. Я беспокоюсь за него. – Ты определись. – Наари, очевидно, не купилась. – Ты беспокоишься или тебе любопытно? – И то, и то, – ответила Кива, проклиная свой заторможенный усталый разум. – Я пошла за ним, потому что не хотела оставлять его одного. И понятия не имела, куда мы впутаемся. – А когда ты это поняла – ну знаешь, когда начались все эти крики и удары, – язвительно сказала Наари, – тебе не пришло в голову признаться и вернуться во дворец с нами? Кива приняла покаянный вид: – Не хотелось признаваться Джарену, что я пошла за ним. Как я объясню, зачем? – В самом деле, как? Тут Кива спросила с искренней тревогой: