Она оглянулась. Все в комнате смотрели на нее со смесью восхищения и ужаса. Нари улыбнулась. – Кто-нибудь поможет мне со швами? Остаток ночи ушел на то, чтобы наложить швы. Нари дождалась, пока мальчик откроет глаза, после чего его переложили на доску, которую принес очередной родственник. Семья жила всего в квартале отсюда, и Нари подробно объяснила родителям, как ухаживать за сыном, пообещав, что придет к нему на осмотр около полудня. Его отец, уходя, рассыпался в извинениях и словах благодарности. – Да отблагодарит тебя за это Господь, – лепетал он. – Мы найдем способ заплатить тебе, обещаю. Глядя на мать, баюкавшую сына, Нари отрицательно покачала головой. – Не нужно мне платить, – сказала она, придерживая дверь. – Я была рада помочь. Рассветные лучи светлили небо, когда она провожала их взглядом. Было тихо, если не считать пения птиц и дуновения ветерка, доносившего запах Нила. Нари глубоко вздохнула, с чувством достигнутой цели и умиротворения, которых не испытывала с самого дня шествия в честь Навасатема. Она все еще на что-то годилась. Пусть ее магия исчезла, но Нари только что спасла чью-то жизнь, проведя операцию, которая даже у опытных врачей не всегда получалась успешной. Когда прилив страха и возбуждения окончательно спал, она задрожала и прислонилась к двери аптеки, утирая слезы, к ее собственному смущению выступившие на глазах. Я стала тем, кем всегда хотела быть. К черту политику Дэвабада и отсутствие дипломов, которые человеческий мир никогда не предоставит такой женщине, как она. Нари была целительницей, и никто не мог отнять это у нее. Она вернулась в аптеку. Али и Якуб сидели друг напротив друга с одинаково ошеломленными лицами, в окружении окровавленных инструментов и тряпок. Но нет, не просто ошеломленными: Али, казалось, был на волосок от того, чтобы его не вырвало. Нари с трудом сдержала улыбку. – Вот уж не ожидала, что окажешься таким слабонервным. – Я не слабонервный, – возмутился он и трясущимся пальцем указал на сверло: – Я больше никогда не желаю прикасаться к этой штуковине, но я не слабонервный. Стараясь не рассмеяться, она пересекла комнату и положила руку ему на плечо: – Почему бы тебе не вздремнуть? А я пока наведу порядок, мне сейчас нужно себя чем-то занять. Его лицо засветилось от облегчения. – Храни тебя Бог. В ту же секунду Али так припустил вон из комнаты, будто за ним гнался каркаданн. – Я тебе помогу, – предложил Якуб. – Не думаю, что смогу заснуть после того, как у меня на глазах провели операцию на мозге в моей же аптеке. Они принялись за работу: Нари складывала окровавленные тряпки в мешок для стирки, а Якуб вытирал инструменты. Нари свернула скатерть, которой застилала стол. – Прости, что сразу не спросила у тебя разрешения. Нельзя было ставить тебя в такое положение. Якуб щелкнул языком: – Сначала она рискует ради незнакомых людей, а теперь прощения просит. Куда подевалась нахалка, которая пыталась меня обобрать много лет назад? Ее больше нет, и след давно простыл. – Я могу украсть пару инструментов по старой памяти. Он покачал головой, не веря ни одному слову: – Ты изменилась, в лучшую сторону, даже если сама в этом себе не признаешься. – Он помешкал, а затем встретился с ней взглядом. – Ты ведь все-таки это сделала, да? Ты выучилась на врача? – В каком-то смысле. Он не сводил с нее пристального взгляда: – Где ты была, Нари? Только честно. На языке вертелась дюжина отговорок, но господи, как же она устала лгать. Нари вздохнула. – Ты поверишь, если я скажу, что происхожу из древнего рода джиннов-целителей и была пленницей в скрытном волшебном королевстве на другом конце света? Якуб сначала отпрянул… а потом фыркнул: – Даже тебе не под силу выдать такую небылицу за правду. Нари нервно усмехнулась, кровь отлила от ее лица. – В самом деле, – проговорила она с плохо скрываемым разочарованием. – Кто ж поверит в такую безумную историю? Якуб поставил чайник на огонь. – Где бы ты этому ни научилась, сегодня ты сделала невероятное, – сказал он, раскладывая чайные листья по двум стеклянным чашкам. – О тебе пойдет столько слухов. – Тем более что я не взяла с них денег. – Это действительно неоспоримый плюс. Нари обтерла инструменты, завернула их в чистую ткань, и Якуб жестом пригласил ее сесть рядом. – Ты нарушила мой сон, так что выпей со мной чаю, – распорядился он, протягивая ей чашку. – Хоть поговорю с тобой. Она сразу встревожилась: – Если мы злоупотребляем твоим гостеприимством, я могу найти другое жилье… Якуб цыкнул на нее: – Я не хочу, чтобы вы уходили. Наоборот. Я хочу, чтобы вы остались. Нари нахмурилась: – Что ты имеешь в виду? Он подул на чай. – Не секрет, что я старею – ты и сама отпускала немало бесцеремонных комментариев на этот счет. Никто в моей семье не годится на то, чтобы взять управление аптекой на себя. Мы с женой обсуждали продажу лавки, но я подумал, вдруг ты и твой друг заинтересуетесь в том, чтобы остаться и заправлять здесь после меня. Она изумленно уставилась на него. Это было самое последнее, что она ожидала услышать от Якуба. – Я… я не училась на аптекаря, – пробормотала она. – Она не училась на аптекаря… Боже мой, да ты сегодня вот на этом самом столе провела операцию на мозге! Ты могла бы открыть здесь свой собственный врачебный кабинет, и твоя репутация все сказала бы за себя. А если это так тебя беспокоит, то я еще не готов выходить на пенсию. И буду только рад взять вас обоих в подмастерья на несколько лет. Это было такое сердечное и прекрасное предложение, что Нари с трудом удалось найти предлог для отказа. – Я женщина. Никто не будет воспринимать меня всерьез ни как аптекаря, ни тем более как врача. – Ну и к дьяволу их всех. Тебе прекрасно известно, что в городе есть женщины, практикующие врачевание, в особенности на пациентках женского пола. – Богатые женщины. Дочери и жены врачей, которые работают с ними бок о бок. – Так соври. – От переизбытка эмоций Якуб чуть не расплескал чай из своей чашки. – Когда-то ты врала напропалую, если это приближало тебя к цели. Уж наверное, тебе под силу скроить для себя подходящую легенду. Вот и скажи, что ты обучалась медицине в неком загадочном островном королевстве, откуда родом твой не-муж. Нари откинулась на спинку стула. Непрошеные фантазии о таком будущем пронеслись перед глазами. Она ведь действительно была хорошей целительницей. Может, богачи и заграничные пижоны и будут воротить нос от самопровозглашенной врачевательницы без какого-либо диплома, но такие люди, как семья этого мальчика? Люди, среди которых она выросла? Для них кто-то вроде Нари стал бы подарком с небес. И подумаешь, что им не всегда будет хватать денег на оплату. У Нари останется аптека, и она всегда умела найти способ подзаработать. Али хорошо ориентировался в цифрах. Они будут зарабатывать достаточно, чтобы хватило на безбедную жизнь. Только вот… Только вот о таком будущем, которое предлагал Якуб, она мечтала, когда жила в Египте. Теперь у нее были новые обязательства, и народ в Дэвабаде ждал ее. И хотя Нари чувствовала эйфорию, спасая этого мальчика, она знала, что способна на большее. Она могла бы спасти куда больше жизней с помощью магии, и пока они не найдут способ вернуть ее, Нари никогда не раскроет весь потенциал, который в себе ощущала. Видимо, Якуб по ее глазам заметил, как она расчувствовалась. Он отставил чашку и взял ее за руку: – Нари, дитя мое, я не знаю, от чего вы бежите. Не знаю, что замышляете дальше. Но вы можете остаться и построить жизнь здесь. Беззаботную жизнь. Нари судорожно вздохнула и сжала его руку. – Это… невероятно щедрое предложение. Мне нужно подумать. – Не торопись, – тепло отозвался Якуб. – Поговори со своим другом, – он улыбнулся. – Я думаю, Каиру нужен такой человек, как ты.