– Коряга здесь, – глотнув воздуха, сообщил он. – Довольно странно, – отозвалась я. – Выходит, девочка плыла против течения. – Вряд ли, это не так просто даже для меня. Скорее она шла вдоль берега, учитывая ее рост, примерно по грудь в воде. – И путь ей преградила коряга? – Зачем-то она пошла туда… – Что-то увидела? Это что-то, вероятно, находилось в воде, иначе проще было идти по берегу. Так? – Хрен знает, – вытирая лицо ладонями, проворчал Вадим, затем сделал два сильных взмаха руками и, оказавшись почти на середине реки, лег на спину. Его сразу же подхватило течением. А я устроилась в тени кустов, на некоторое время закрыла глаза, пробормотав: – Ну, давай, покажись мне. Через несколько минут я в который раз пожалела, что не могу этим управлять. Доминиканец в магазине Бергмана явился без всякого зова, в тот момент я меньше всего хотела его видеть. А вот девочка о себе знать не давала. Всплеск воды, солнечные зайчики, тени на песке и звенящая тишина. Потом возник звук, навязчивое гудение. Оса? Может, это знак? Может. Только я не особо в них разбираюсь. – Помоги мне, – шепотом попросила я. – Расскажи, что здесь случилось? Я вновь закрыла глаза и сидела так довольно долго. Ничего не происходило. Блики на воде, тени, тишина. – Как знаешь, – буркнула я, уже жалея, что не приняла приглашение Вадима. Может, в самом деле искупаться? Плыть против течения не хочется, придется сюда возвращаться по берегу. Я потянулась за очками от солнца, которые убрала в сумку, и вот тогда почувствовала ее присутствие. По спине прошел холодок, очень медленно я повернула голову. Девочка стояла в трех шагах от меня, слишком близко. И слишком явно я ее видела. Не колеблющаяся тень, как бывало раньше. Это больше походило на голограмму. – Ни фига себе, – ахнула я, абсолютно к такому не подготовленная. Спутанные волосы падали на лицо, она смотрела исподлобья, недоверчиво и сердито, точно я отвлекала ее от чего-то важного. Купальник с юбочкой и тонкими бретельками. – Извини, – пробормотала я и едва не засмеялась, поняв всю нелепость своего поведения. – Я хотела сказать… помоги мне, пожалуйста. Мне важно знать, что с тобой произошло. В этот момент видение потеряло свою четкость, очертания стали размываться, лицо девочки расползалось в стороны, пока вовсе не исчезло. – Нет, нет, постой, – беспомощно бормотала я. И тут услышала плеск воды, к берегу плыл Вадим. «Это он ее спугнул?» – подумала я в досаде, а в следующее мгновение стало ясно: мы на пляже не одни. Осторожно повернув голову, я увидела двух девушек из плоти и крови, а вовсе не бестелесных. Они стояли в том месте, где Вадим оставил вещи. Меня они не заметили, а вот Вадим вызвал у них живейший интерес. Он шел к берегу, преодолевая течение, и, надо сказать, выглядел так, что взгляд от него отвести было трудно. Красивое тело, сильное, тренированное, с каплями воды на загорелой коже. На ум сразу пришла характеристика в одной из книг Бергмана, посвященной карте Воина: «отвага и стать». Ему это подходило, как никому другому. Девчонок он, конечно, видел, может, поэтому двигался не спеша, позволяя себя разглядывать. «Скучать ему здесь не придется», – успела подумать я, прежде чем поняла: парочку на берегу девушками можно назвать с большой натяжкой, обеим лет по четырнадцать-пятнадцать. Они были довольно высокие и одеты по-взрослому, оттого и показались куда старше. Но лишь в первый момент, теперь стали заметны и детская припухлость лиц, и угловатость движений, свойственные подросткам. Темненькая выглядела старше. Для ее возраста грудь довольно большая, косметикой она явно злоупотребляла, тени на глазах и тональный крем смотрелись нелепо на нежном девичьем личике. Нижнее белье она надеть забыла. Джинсовые шорты такие короткие, что при желании можно разглядеть промежность. У меня такого желания не возникло, а вот ее родителям стоило бы задуматься. Маечка едва прикрывала грудь. На шее золотой кулон на цепочке. Вычурный и, безусловно, дорогой. Вторая, рыжая, была худой, но сильной, руки и ноги спортсменки. Плаванием занимается или теннисом. Грудь плоская, наверное, поэтому она выбрала блузку с напуском, на черном фоне расшитые пайетками ярко-красные губы. Юбка тоже красная, примерно такой длины, как шорты у подруги. Обе в балетках. Брюнетка держала сумочку с ручкой в виде цепочки и весело ею помахивала. Но поразил меня не их наряд, поразило выражение глаз, с которым они смотрели на выходящего из воды Вадима. Глаза баб, изголодавшихся по мужикам. Рыжая подхватила джинсы Вадима и перекинула их через плечо, насмешливо крикнув: – Привет. – Привет, пигалицы, – отозвался он, приглаживая волосы. – Штаны на место положи. – А если нет? – Положи, – без нажима повторил Вадим. Меня девчонки по-прежнему не замечали. – Ты крутой, да? – встряла в разговор брюнетка. – Завязал с крутостью с нового года. Вредно для здоровья. – Он подошел, взял джинсы и стал одеваться, стоя к девчонкам спиной. Они хихикали и пихали друг друга локтями. – А если б я их не отдала? Ты ведь не стал бы обижать девушку? – Отучаемся говорить за других, – проворчал Вадим. – Откуда ты такой взялся? Как тебя зовут? – Его зовут Вадим, – решила я вмешаться. – Для вас дядя Вадим, – усмехнулся Волошин. Я поднялась и пошла к ним, улыбаясь и весело их приветствуя. Несмотря на все мое дружелюбие, девчонок точно ледяной водой окатили. Обе как-то сжались, личики приобрели обиженное выражение, рыжая сморщилась, точно собиралась захныкать. – Я – Лена, а вас как зовут? – Я уже знала, догадывалась, кто передо мной. Девчонки переглянулись, собираясь сбежать. – Ты Изольда? – спросила я брюнетку, она испуганно отпрянула. – А ты – Тоня. Антонина? – Откуда вы знаете? – забеспокоилась рыжая. – У моей девушки дар, – хмыкнул Вадим. – Она читает мысли. – Врете, – неуверенно пролепетала Тоня, от наглой девицы, которой она была всего пару минут назад, ничего не осталось, теперь она выглядела испуганном подростком. – Врет, – кивнула я, – но имена легко угадываю. Искупаться решили? – Да… нет, просто гуляли, – пробормотала Изольда. – Нам сказали – место небезопасное. Здесь ведь девочка недавно утонула? Из глаз рыжей вдруг полились слезы, она вытерла нос кулаком, Изольда хмуро бросила: – Кончай реветь. – В ней чувствовалось раздражение, а в подруге нарастала паника, так бывает, когда не можешь избавиться от навязчивых воспоминаний, приносящих боль. – Это наша подруга, – вздохнув, сообщила Изольда. – Тоньку про нее лучше не спрашивать, она сразу реветь начинает, врач сказал, это нервное. Таблетки выписал, а эта дура их не пьет. Считает, что если ее лечит психотерапевт, то она теперь чокнутая. – Ничего я не считаю, – буркнула рыжая. – Считаешь. Тогда зачем бабке врешь и таблетки выбрасываешь? – Мне не нужны таблетки, я не больная. Просто… Ира из-за нас утонула. Мы ее бросили, и она утонула. – Да нас течением снесло. Вы же видите, какое здесь течение… – Она что, на берегу оставалась, когда вы в воду вошли? – спросила я, добавив в голос сочувствия. – Нет. Она у берега стояла. Ира последней в воду вошла, а потом почему-то не поплыла за нами, стояла и смотрела. Вот туда, – Изольда ткнула пальцем в сосны. – И вы не видели, как все произошло? – Нет. И хорошо. Не то бы Тонька вообще с катушек съехала. – А ты не съехала? А кто по ночам со светом спит? – Странно, что вы сюда купаться пришли, – улыбнулась я. – Я бы, наверное, близко к этому месту не подошла… – Мы не купаться… просто так… приходим иногда. Купаться здесь нам запретили. Можно только на пляже у поселка. – И правильно, там безопаснее. – А вы к кому приехали? – спросила Тоня. – К Ключниковым. Девочки быстро переглянулись. – К Ключниковым? А вы им кто? – Знакомые. Хотим тут дом строить. Но, говорят, у вас неспокойно. – Как это? – не поняла Тоня. – За день столько всего наслушались… Девочка утонула, парень какой-то пропал, – мы уже некоторое время шли по тропе в сторону Черкасово, Вадим чуть поотстал, держась на некотором расстоянии. – Парень? Гоша, что ли? – удивилась Тоня. – Он, между прочим, в Ирку влюбился по уши. – Да? А она что? – Ничего. Гоша Светлов немного с придурью, и предки ее были против.