А потом попыталась вспомнить, когда вообще последний раз ходила хоть куда-нибудь просто так, для собственного удовольствия. По всему выходило — с этим же змеем двадцать лет назад… — Ну веди, где там этот твой ресторанчик, — решилась я и подцепила мужчину под локоть. Аспис, кажется, такого быстрого согласия не ждал и готовился уговаривать, но сориентировался почти сразу. С местом, которое углядел змей, повезло. Это оказалось небольшое, очень симпатичное и уютное заведение с маленькими квадратными столиками и льняными салфетками вместо скатертей. Название «Мамин суп» очень ему подходило — с этими луковыми косами, неброско вышитыми занавесками на окнах и кисло-сладким духом свежего хлеба. Мы заняли укромное место в углу, благо народу было немного и имелся выбор. Вид Асписа произвел на посетителей сильное впечатление, особенно на пару детей лет семи, которые сидели на другом конце зала рядом с матерью. Они настолько внечатлились экзотичной наружностью блондина, что шумный спор в мгновение стих, и обе девочки зачарованно уставились на змея. Взрослые глазели не столь откровенно, но косились, однако змея это только забавляло. От цели развлечь и отвлечь Аспис явно не собирался отказываться и осторожно пытался меня растормошить. Надо отдать ему должное, не касался не только откровенно острых тем, но и вовсе не пытался разговорить, больше рассказывал сам о том, другом мире и жизни в нем. Тамошние обитатели, как змеи, умели изменяться: под водой они жили в удобном для этого очень условно человекообразном облике, с хвостом вместо ног и плавниками, а для выхода на сушу превращались почти в людей. Но сушу не жаловали и до появления гостей выбирались на нее редко. Водяных нельзя было назвать мирными и благостными существами, они часто воевали между собой. В обширном мелком океане существовало несколько государств, и даже внутри них среди жителей не было мира и единства: горячие, вспыльчивые, очень эмоциональные, они любили подраться, причем не просто почесать кулаки, а до смерти. Но, к счастью пришельцев, драться аборигены умели только в рыбоподобном облике, а на суше чувствовали себя неуверенно. Кроме того, чужаки вызывали куда больше любопытства, чем агрессии: до сих пор с выходцами из других миров водяным встречаться не приходилось. Пока знакомились, конечно, было много проблем из-за непонимания. Темперамент местных проявлял себя не только в войне, но и в жизни: раскованные, любвеобильные, они не знали стыда в том, что касалось телесной близости. Постоянные пары для совместного выращивания детей тоже создавали, но далеко не всегда, и уж тем более редко — на всю жизнь. Обычным делом были и матери, и отцы-одиночки, которым при необходимости помогали даже соседи. — Значит, у Беса и Келя еще и там пара братьев есть? — не удержалась от шпильки. Конечно, я прекрасно помнила слова Сверты о том, что в другом мире никаких романов у целителя не было, но не очень-то в это верила. Змей понимающе усмехнулся, но отрицательно качнул головой. — Там точно нет. — Ты научился на ошибках? — предположила я с иронией. Это вряд ли. Просто водяные все беловолосые, светлокожие и темноглазые, — рассеянно отозвался мужчина. — При чем тут это? С ответом Аспис помедлил, вместо этого накрыл рукой мою лежащую на столе ладонь и крепко прижал к теплому дереву, распластав пальцы. Рассеянно погладил запястье, внимательно разглядывая мое лицо, привычно чуть склонив голову к плечу. — Не в моем вкусе, — протянул наконец медленно, с расстановкой. Я под этим взглядом вдруг почувствовала себя неловко, да и в прикосновении таком, на первый взгляд совершенно невинном, мерещилось что-то провокационное. А Аспис, пару секунд помолчав, все же продолжил: — Да и как-то не тянуло… — Совсем? — зачем-то растерянно спросила я. Хотя в свете недавних признаний Асписа нетрудно было догадаться, в какую сторону он клонит. Догадаться и перевести тему, пока не поздно, пока она опять не свелась к мрачному прошлому и тревожному, смущающему разум настоящему. — Совсем, — усмехнулся змей. — Ни там, ни здесь. После нашего расставания первое время было не до того. Сначала выздоравливал физически, потом пытался забыться в множестве других проблем. Пришло понимание, что это все не игры и приключения, что все всерьез. Потом появился Бес, тем более стало не до романов. Потом понял, что женщинами я сыт по горло, и спокойно сосредоточился на работе. Так было даже удобнее: никаких лишних проблем и чувств. А потом встретил тебя. — Улыбка стала шире и насмешливей. — И? — И совсем они даже не лишние, чувства эти, — тихо засмеялся он. — Главное — женщину выбрать правильно. — Да уж, с этим у тебя проблема. — Я наморщила нос, пытаясь за насмешкой спрятать собственное замешательство. Аспис лишь задумчиво качнул головой, продолжая улыбаться, и от его взгляда, такого знакомого, но одновременно — совершенно другого, внутри сладко и тоскливо заныло. Я никак не могла привыкнуть к вертикальным зрачкам и этим перьям, слишком чужеродными оии казались на знакомом лице. Когда мы встречались в прошлом, он, конечно, скрывал змеиную наружность. Однажды показал ради удовлетворения моего любопытства, но и только, да и был он тогда менее… змеиным. А теперь приходилось привыкать. Вообще привыкать к змеям в их настоящем облике, но с посторонними было проще. — Почему алхимик предлагал тебе успокоительное? — резко сменил тему змей. Памятливый… — Да ничего стоящего внимания, — отмахнулась я. — А все-таки? — Аспис решил настоять на ответе. — Кошмары, — ответила коротко. — Мы оказались в одной каюте на черве, Самос был свидетелем моего пробуждения и с тех пор навязчиво предлагает успокоительное собственного изобретения для борьбы с совестью. — Давно с тобой такое? И как часто? — продолжил допытываться Аспис. — Ну еще ты начни меня лечить! — вышло, наверное, слишком резко, но змей не обратил на это внимания. — Если ты помнишь, это моя профессия. И — да. Буду лечить, невзирая на капризы и упрямство пациента, — говорил он спокойно, твердо, таким тоном, что… В общем, запал ругаться иссяк так же быстро, как появился. Но я все же попыталась настоять на своем: — Аспис, это просто сны. — И что именно тебе снится? — невозмутимо продолжил змей. — Ты хочешь обсудить это прямо здесь и сейчас? — предприняла последнюю попытку. — Потом и в другом месте ты попытаешься найти иную отговорку. Думаешь, это первый раз в моей практике, что ли? — Он обезоруживающе улыбнулся. — Нори, нас никто не слушает, и глазеют на нас не потому, что окружающим интересны твои проблемы, а из-за моей физиономии. Ты не любишь жаловаться, я это прекрасно помню и понимаю, но тут другой случай, согласись. Так что тебя мучает? — Разное, — устало вздохнула я, сдаваясь. — Раньше просто всякая муть была — огонь, или темные улицы, по которым убегаешь от чего-то страшного, или кровь — на руках, на стенах. А большую часть я и не запоминала, просто утром просыпалась с пониманием, что снилось что-то мерзкое, или вскакивала вдруг среди ночи с колотящимся сердцем. Сейчас появились воспоминания. — Сейчас? — Змей слушал, напряженно хмурясь и продолжая машинально поглаживать мою ладонь. — В школе, — ответила нехотя. — Когда… В общем, с момента встречи с тобой. Выспрашивать подробности он, к счастью, не стал. Только поднял мою руку, прижался губами к ладони и, опуская, чуть крепче сжал. — Я придумаю, что с этим можно сделать. — Попробуй, конечно, но вряд ли получится. — Я поморщилась. — Я уже пробовала это лечить, никакие зелья и прочая ерунда не помогают. — Сама пробовала? — понимающе усмехнулся змей. Я только неопределенно передернула плечами — как будто были другие варианты! К орденским целителям, что ли, с этой проблемой идти? — Разберемся, — уверенно кивнул он, потом как-то виновато и немного криво улыбнулся и добавил задумчиво: — Как-то неправильно у нас с тобой свидание проходит. И веселить тебя у меня получается плохо… — Видимо, возраст уже не тот, чтобы так развлекаться, — философски хмыкнула в ответ. — Что за навязчивое желание прибавить себе лет? — улыбнулся он. — Просто импровизация оказалась неудачной, но у меня есть пара идей, как исправиться. — Моего мнения ты, я так понимаю, не спрашиваешь? — А зачем, если я и так знаю, что ты продолжишь дергаться и нервничать по поводу и без? — Аспис пожал плечами. — Разберемся. Надеюсь, сегодня получится покончить со всеми неучебными делами и наконец насладиться рутиной. А завтра проведем ритуал. Впрочем, о чем я! Для этого же не надо искать по всему миру, достаточно пары капель крови. Можно не откладывать на завтра, прямо сегодня и проверить, сравнить тебя и парней. И потом уж, если ничего не выйдет… — Нет, давай все-таки завтра, — ответила ему после заминки. — Когда будет спокойно, мы разберемся со смертями и… В общем, завтра. Я понимала, что это малодушие, что откладывать проверку заставляет совсем не желание закончить дела, а банальный страх. Да, я хотела найти сына и совсем ничего не имела против Келя или Беса. Но боялась. Узнать, что это кто-то из них, и еще больше — что его среди них нет. Что его… вообще больше нет. И я цеплялась за малейший повод. — Ну что, пора? — предложила скомканно, еще немного помолчав. Несмотря на то что свидание и впрямь получилось какое-то не такое, уходить, возвращаться в школу не хотелось. Хотелось вот так сидеть рядом в пахнущем сдобой тепле и наслаждаться ощущением того, что всего остального мира не существует. — Да, пойдем, — точно так же нехотя согласился змей, выкладывая на стол деньги в оплату ужина. — Аспис, а откуда у тебя местные деньги? — запоздало сообразила я. — Ну ты даешь! — рассмеялся он. — Нори, а ты вообще в курсе, что нам зарплата в школе полагается? И Таврик очень аккуратно ее выплачивает. А в первый раз Самос охотно принял у меня в оплату жемчужину, я прихватил с собой горстку, они в том мире вместо денег. — Да? — удивилась я. — Надо спросить. Я как-то… не задумывалась об этом прежде. Вообще сложно помнить о деньгах, когда почти ими не пользуешься. — Как это? — Ну… Форму в ордене выдавали, питалась я там же, книги брала в библиотеке. А больше тратить, считай, и не на что было. За квартиру вот только платила, а сейчас и этой необходимости нет. — И все эти годы ты носила исключительно форму? — с непонятной интонацией спросил мужчина. — Она была удобной. — Я развела руками. Змей вздохнул, но ничего не сказал, а расспрашивать подробнее уже не было возможности: мы свернули в небольшой пустой переулок, и пришла пора плести чары портала. Если кто-то и заметил наше с Асписом отсутствие, то промолчал. Да и не сказалось оно ни на чем: к счастью, за это время никакой катастрофы не случилось, школа жила нормальной жизнью — и не поймешь с ходу, что здесь произошло уже два убийства. Вернулись мы, несмотря на все задержки, вовремя, даже удалось немного повозиться с документами до того, как в кабинете начали собираться работники. Причем первым прибыл капитан, и мы с ним успели обменяться мнениями и планами. Идею провокации он всесторонне одобрил, вслед за нами посетовал, что приходится привлекать ученика, но всерьез не протестовал — и отсутствие других вариантов признавал, и, кажется, не считал Бареса таким уж ребенком. Вполне справедливо, пожалуй. Еще капитан дал понять, что не сидел все это время без дела: он умудрился составить очень подробный распорядок последних двух суток не только троих основных подозреваемых, но и остальных взрослых обитателей школы, включая даже себя, Асписа и меня. Последний список пестрел наибольшим количеством многозначительных пробелов: похоже, я единственная оставалась неопрошенной. Пришлось почти поминутно вспомнить минувшие дни, да только это совсем ничего не прояснило: ночи-то я проводила в одиночестве, никто засвидетельствовать это не мог.