— Со Свертой… сложно. — Он выразительно поморщился. — Мне искренне жаль ее, и такой судьбы я не пожелаю никому, я обещал отцу позаботиться о ней и делаю это вполне искренне. Не меньше того, но и не больше. Относиться к ней здраво это не мешает. — И у нее есть мотив? Она на такое способна? — Мотив… У нее есть повод ненавидеть определенных людей. Собственного отца и его коллег из змееловов, если точнее. Если верить Витолу, она полностью здорова и не винит в своем прошлом всех людей скопом, контактна и способна нормально жить среди змеев и людей. — Но? — Но он тоже порой ошибается, а чтобы решить очистить этот мир от людей, необязательно быть безумным. На ее месте я бы, пожалуй, не смог так легко все забыть и простить, тогда почему она обязана это сделать? — На своем сумел, а на ее — нет? — На своем я встречал много разных людей и могу не равнять всех по Великому Змеелову. А она… в общем, просто поверь, что обстоятельства там совсем иные и из числа подозреваемых ее исключать не стоит. Настаивать на подробных объяснениях я не стала. Если окажется, что змея виновата, и так все узнаю, а если нет — не стоит ворошить чужое мрачное прошлое. Идею с провокацией Аспис принял охотно. Да, чар, способных отыскать мертвую кровь, не существовало, но остальные змеи не могли быть в этом уверены, если он заявит обратное. Потому что альбинос — целитель и специалист в вопросе, а они — нет. Кроме того, выяснилось, что сейчас очень удобное время для такого обмана. Завтра около полудня должен начаться благоприятный для серьезных ритуалов период: месячный пик силы. К таким моментам маги разных направлений подгадывали использование особенно сложных чар — активацию стационарных порталов, изготовление мощных артефактов, грандиозные боевые заклинания. Это прекрасно объясняло отсрочку до завтра. План на всякий случай разработали в двух вариантах. По первому Аспис должен был достать кровь обоих подозреваемых и следить за их перемещениями с помощью магии. Но шансов на это было ничтожно мало, поэтому пришлось придумать другой вариант, а именно — наблюдать лично. Самая главная проблема заключалась в том, что ни я, ни капитан Цовер не годились для незаметного преследования, а второго достойного доверия змея у нас не было. Вернее, был, и хотя этот вариант не нравился нам обоим, но Аспис скрепя сердце решил привлечь к делу сына. Бареса, естественно, а не Келя. Условившись, что и когда говорить и как действовать вечером, мы одновременно двинулись к выходу. Змей потянулся к дверной ручке, но в этот момент я все-таки решилась. — Аспис, подожди. Обернулся он с готовностью и даже как будто без удивления, словно чего-то такого ждал. Замер, вопросительно глядя и перегораживая собой дверь. — Я хотела кое о чем тебя… попросить… о небольшой услуге, — заговорила, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал. Но все равно не выдержала и опустила взгляд на подбородок Асписа: змеиные глаза смотрели слишком пристально и холодно, так уж они устроены, а я, оказывается, еще не до конца к ним привыкла. Или не в глазах дело, а в том, что я не привыкла просить помощи? Ни у кого — просто потому, что не у кого было, да и причин для этого — тоже. Со змееловами, да и со всем прочим окружением, было гораздо удобнее договариваться о взаимных услугах: никаких долгов, никакой неловкости. А вот Аспису мне предложить, кажется, нечего, поэтому оставалось просить. — О какой? — Ты ведь умеешь искать по крови, да? Я хотела… В общем, когда все это закончится, ты можешь провести ритуал для меня? — Могу, — спокойно кивнул он. Но не успела я перевести дух, как он все же задал этот вопрос: — Кого ты хочешь найти? — Сына, — все-таки сумела выдохнуть я заветное слово. — Того, которого убили змееловы? Или был другой? — прозвучало слишком ровно и отстраненно, чтобы понять по интонации отношение змея к вопросу, а взглянуть ему в лицо я все еще не решалась. — Он один. Великий Змеелов сказал, что не убил его, оставил в живых, и я… А откуда ты знал, что?.. — Я запнулась и все же подняла взгляд, нахмурилась. Смущение сменилось недоумением и растерянностью. — Тот алхимик, к которому я ходил за зельями, упоминал, — не счел нужным скрывать змей. — Ты считаешь, что он жив? — Великий Змеелов проговорился на допросе, — выдавила я сквозь отчего-то вставший в горле ком. — Приют, куда его отдали, сгорел, и след потерялся. Король обещал помочь с поисками, но я не думаю, что такое возможно без магии. И если ты не против… — Неужели ты думаешь, что я мог бы отказаться найти нашего ребенка? — Моего, — резко возразила я. — У тебя есть Кель и Бес, а у меня… — Голос окончательно сел, комок в горле ощетинился иголками. Я опять опустила глаза и попыталась шагнуть в сторону, чтобы обойти Асписа. Смотреть на него, обсуждать с ним эту тему было сейчас выше моих сил. Но змей не пустил. Одной рукой поймал за талию, второй обхватил лицо, точно как вчера. Я нервно облизала пересохшие губы, вдруг въяве ощутив на них столь живое в памяти прикосновение, и только потом сообразила, что у этого жеста можно найти совсем иной подтекст. — Нашего, — веско повторил Аспис, хмурясь, отчего перья на бровях смешно встопорщились. — Не говоря уже о том, что именно ты можешь оказаться матерью кого-то из них. — Не волнуйся, если это так, я не стану… — Нори! — оборвал меня змей. — Не нужно жертв и трагедий, хватит. Да, прошло много лет, да, мы изменились, но… Змеиная кровь! Дай мне второй шанс. Дай себе второй шанс! — Аспис, это невозможно, мы… Слушать дальше змей не стал, оборвал спор поцелуем. Упрямства и выдержки хватило на пару мгновений, а потом я ответила — так же отчаянно, как вчера. Забываясь в ощущениях, целовала жадно, исступленно, махом перечеркивая все попытки сохранить дистанцию и убедить себя в собственном равнодушии к этому змею. Создатель! В руках этого мужчины мое тело напрочь забыло, как неприятны ему все эти годы были чужие прикосновения. Может, потому и неприятны, что — чужие?.. Аспис потянул куда-то в сторону — и я не сопротивлялась, покорно плыла по течению. Через пару секунд оказалось, что вел меня мужчина к столу, на который и посадил в итоге, чтобы удобнее было целоваться. В голове успела мелькнуть мысль, что мы поступаем неправильно и ничем хорошим это не закончится, но в это время мои руки уже успели вытянуть полы мужской сорочки из-под ремня и добраться до кожи, а ноги — крепко обнимали его за бедра. Змею идея понравилась, и через пару мгновений уже я сама ощущала его прикосновения безо всяких преград. Твердые ладони погладили бока, скользнули по спине к лопаткам, обжигая и заставляя дрожать от предвкушения большего. Потом одна спустилась обратно к бедрам, а вторая бережно сжала грудь, лаская. А потом он прервал поцелуй. Рвано, длинно вздохнул и крепко стиснул меня в объятиях, опять прижал мою голову к плечу. — Аспис, это… — пробормотала я, пытаясь воззвать не то к его, не то к собственному здравому смыслу. Но ни разжать объятия, ни даже отстраниться не попыталась. — Это мы продолжим немного позже, — со смешком пресек он все возражения. — Скоро начнутся занятия. — Я не думаю, что… — Нори! — опять перебил змей и немного отстранился, чтобы заглянуть в лицо. В уголках губ и глаз теплилась улыбка, смягчая строгость тона. — Это был не вопрос. — И все равно, мы с тобой… — Потеряли слишком много времени, чтобы продолжать в том же духе. — Он слегка качнул головой. — Аспис, да послушай! Ну не может быть, чтобы после стольких лет все вдруг стало как раньше! После всего этого ты… — А ты? — И опять он не дал мне договорить. Улыбнулся в этот раз широко, насмешливо вскинув брови. — Можешь говорить что угодно и даже в это верить, а я больше верю твоему телу. Ты меня помнишь и хочешь, а все остальное — дело времени. И практики. Он с явной неохотой сделал небольшой шаг назад, увлекая меня за собой и снимая со стола, а в следующую секунду звонок возвестил о начале занятия. — Ты сумасшедший! — Я потерянно качнула головой. — Может быть, — легко согласился змей, быстро коснулся моих губ губами и, на ходу заправляя сорочку в брюки, вышел. Я же так и застыла посреди кабинета в полном смятении, пытаясь понять, что это было. Как у него это получается? Как он может вести себя так, словно ничего не случилось, словно не он с такой ненавистью рычал на меня совсем недавно? Создатель! На него посмотреть — и кажется, что не было войны, не было обид и расставались мы совсем ненадолго… И почему, сожри меня Змея, я не могу повести себя так же? Ведь уже поверила, с облегчением приняла откровение о чувствах, но… Но? Может быть, это лишь страх перемен? Или страх вновь пережить то, что один раз уже сломало? Или я просто разучилась получать удовольствие от жизни и не могу расслабиться?.. Ведь целую я его совершенно искренне! Так, может, Аспис правильно сказал, что верить здесь стоит телу? Я раздраженно выругалась себе под нос и, тряхнув головой в попытке выгнать из нее ненужные мысли, решительно последовала за змеем, на ходу приводя одежду в порядок. Мои занятия тоже никто не отменял! Кергал и сам не понял, как и когда это случилось. Совсем недавно он в этой столовой жался в дальнем углу, пытался незаметно прятать еду под одежду и провожал каждую пролетающую тарелку напряженным взглядом, с трудом уговаривая себя не бросаться на все куски, а ждать того, что предназначено ему. А сейчас сидит в небольшой дружной компании, в которой смеются, может быть, не друзья, но точно не чужаки. И сам он тоже улыбается. А рядом — самая замечательная девушка в мире, и, засматриваясь на нее, Кель то и дело забывал даже про завтрак. Сказал бы кто год назад, что он согласится променять горячую, свежую еду на чьи-то там взгляды! Впрочем, некому было тогда с ним разговаривать. Не крысам же! Еще есть первая его подруга здесь, Оташа. Правда, сейчас подругой ее назвать уже сложно: и ему интереснее со старшими, и у нее школа и новые друзья. Но Кель по-прежнему относится к Таше с теплотой и даже благодарностью, хотя они почти не видятся. Сейчас она там, в деревенской школе, где девочку приняли, кажется, очень неплохо. А напротив, через стол, сидит… брат. Настоящий. Хороший, серьезный, добрый, который всего за пару дней стал тем, к кому можно подойти с любым вопросом, когда нет возможности искать отца. Наличие последнего хоть и радовало, но вызывало легкое смятение: слишком неожиданным оказался переход от существования настороженного зверька к настоящей жизни. Настолько, что порой происходящее казалось странным сном. Зато теперь молодой змей сознавал, насколько странными и даже жуткими были эти годы под Релкой. И, вспоминая их, он уже с трудом верил, что сумел выжить и выдержать. В живой болтовне о занятиях и том, что бедные учителя явно не справляются с нагрузкой в таком количестве, Кель не участвовал. Он даже почти не слушал, поглощенный обедом и своими мыслями, — тоже новое состояние, незнакомое в прошлой жизни. Которое поначалу пугало, а теперь начал даже нравиться. Из этой прострации его вывел внезапный оклик. Правда, сидевшая рядом с Бесом Торика звала не Келя, а свою сестру. — Дори! Да где ты там витаешь?! — Извини, — встряхнулась та. — Никак не могу отвлечься. Мне не дают покоя эти смерти. Ирейм, конечно, сволочь, и, глядя на Мара, я сама хочу его придушить, но все-таки… Дорика прерывисто вздохнула, и взгляд у нее стал очень грустным и потерянным, а у Кергала от этого словно что-то колючее шевельнулось в горле. — Норика разберется! — Тори явно старалась говорить уверенно, но получилось не слишком-то убедительно. И сама она инстинктивно подалась ближе к сидевшему рядом парню, а Барес мягко обнял девичьи плечи. — Я люблю Нори, но она ведь не больше нашего понимает в расследованиях! — возразила ей сестра. Кель покосился на брата и, немного помешкав, скопировал его жест. Дорика в первое мгновение вздрогнула от неожиданности, бросив растерянный взгляд на парня, но, подумав, вырываться не стала. Даже подвинулась чуть ближе: от этих осторожных объятий и впрямь стало спокойнее. Рори с Леймом озадаченно переглянулись. — Э-э-э?.. — вопросительно протянул первый. — Все будет хорошо, — сказал Бес, сделав вид, что не заметил интереса друга. Но украдкой показал тому кулак. Рагрор был понятливым и лезть не стал, только с Леймом они переглянулись еще выразительней. — Конечно, что капитан Цовер, что Норика, что отец не профессионалы и многого не знают, но, надеюсь, ты не собираешься им помогать? — продолжил Барес.