Солдаты петляли между машинами, время от времени освещая пространство под ними или внутри. Они тихо переговаривались по рации и быстро продвигались вперед. Когда солдаты приблизились к их укрытию, Колдмун взял себя в руки; если их обнаружат, то хочешь не хочешь, а придется вступить в схватку — двое против десяти. Но вероятность их обнаружения была вовсе не стопроцентной: тут стояло немало других машин, и солдаты просто не могли тщательно осмотреть их все. Он затаил дыхание, услышав за звуком дождя голоса солдат в переговорных устройствах. Неожиданно доктор вскочил из-за машины, замахал руками и пронзительно закричал: — Это я, доктор Смит! Не стреляйте, я главный врач. Я взят в заложники… Две одновременные очереди разорвали его почти надвое, вскрыли, как спелую папайю. Но предательство доктора заставило солдат остановиться, и это дало Колдмуну и Пендергасту возможность ответить огнем. Они успели уложить двоих, прежде чем другие упали на землю. Пендергаст выскочил из-за машины и выстрелил еще раз, уложив одного из солдат у ворот. — К воротам! — прокричал он, схватил Алвес-Ветторетто за руку и потащил за собой. Но в этот момент они попали в луч прожектора, в пятно слепящего света, лишившего их возможности видеть в темноте. Они нырнули в укрытие за одним из грузовиков, и тут солдаты снова открыли огонь, пули застучали по металлу у них над головой, осыпая ошметками краски и кусками брезента. — Если удастся прорваться, мы сможем укрыться в лесу, — сказал Пендергаст Колдмуну. — Будем двигаться по очереди. Пока я буду пытаться зачистить охрану у ворот, ведите огонь на подавление. Вы первый, потом я с ней. — Он повернулся к Алвес-Ветторетто. — Вы готовы? Колдмун подготовился к рывку, а Пендергаст поднялся и дал по солдатам очередь над капотом, вынуждая их опять укрыться. Колдмун бросился к следующей машине и приготовился прикрывать Пендергаста и Алвес-Ветторетто, когда они будут делать перебежку. До ворот оставалось всего две машины, а охранников там после очередного точного выстрела Пендергаста стало меньше еще на одного. Колдмун дал несколько очередей на подавление, и Пендергаст рванулся вперед. Одной рукой он тащил Алвес-Ветторетто, а другой поливал огнем ворота, сумев уложить двух последних охранников. Они пригнулись за последним грузовиком, и теперь все прожектора сошлись на них. Стало светлее, чем днем. К месту перестрелки наверняка направлялось пополнение. — Патроны? — спросил Пендергаст? Колдмун быстро проверил магазин: — Черт, остался всего один. У вас? — Тоже последний. Но зато у ворот никого нет. Не успел он произнести эти слова, как из-за ворот до них донесся треск раций. Проклятье! Со стороны парковки к ним тоже приближались солдаты, рассредоточившись и перебегая от укрытия к укрытию. — Мы окружены, — сказал Колдмун. — У нас всего два патрона, и эти мерзавцы вряд ли позволят нам сдаться. — Они нас убьют? — спросила Алвес-Ветторетто. — А вы как думаете? — с сарказмом произнес Колдмун. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. — Ну что ж, — сказал Пендергаст, протягивая руку. — Вы были отличным напарником. — И вы тоже были ничего. Они обменялись рукопожатием. — Вы ведь никому не расскажете, что я произнес эти слова? — спросил Пендергаст. Несмотря на безнадежность их положения, Колдмун рассмеялся: — Вы бы ни за что не произнесли их, если бы думали, что у меня есть шанс их повторить. Еще одна очередь разорвала металл на грузовике, за которым они прятались, — солдаты с парковки сделали перебежку. Пендергаст сказал: — Приготовьтесь. Он навел винтовку не на приближающихся солдат, а на бак машины и выпустил в него последнюю пулю. — Какого дьявола?… — Колдмун отскочил назад, когда грузовик вспыхнул и загорелся, готовый взорваться. Пендергаст схватил Алвес-Ветторетто за руку и побежал сквозь дым и пламя к выходу, Колдмун бросился следом, отправив последнюю пулю в темноту впереди. Когда они оказались по ту сторону ворот, в старом дворе, раздался громкий голос: — Бросайте оружие! Поднимите руки! Быстро! Они практически столкнулись с отрядом солдат, которые выстроились полукругом сразу за воротами, нацелив оружие на маленькую группу из трех человек. Колдмун в панике огляделся, пытаясь найти выход. По обе стороны вздымались полуразрушенные стены из обветренного камня, а посреди валялись палеты с кирпичом, давно забытые и почти погребенные в зарослях цветущего кустарника. Лучи прожекторов заливали все вокруг призрачным белым светом. Беглецы оказались в ловушке. — Бросайте оружие! — рявкнул голос. — Больше повторять не буду! Пендергаст и Колдмун положили на землю оружие с опустевшими магазинами. У себя за спиной Колдмун слышал, как к ним от парковки приближаются солдаты первой группы. Окруженные, они стояли под прицелом не менее двадцати стволов. Человек, отдавший приказ бросить оружие, вышел вперед. Он был высокий и мускулистый, с лицом, изуродованным угрями. В отличие от большинства других солдат на нем были знаки различия — полковник — и нашивка с фамилией: Корманн. Он оглядел Пендергаста, Колдмуна и Алвес-Ветторетто взглядом, полным презрения и ненависти. — Кто из вас застрелил Харригана? — спросил он, показывая большим пальцем в сторону распростертого на земле за его спиной тела. Ботинки полковника были забрызганы свежей кровью, вероятно кровью того убитого. — Эта привилегия досталась мне, — ответил Колдмун. Человек по фамилии Корманн подошел к Колдмуну. На его лице появилась ленивая улыбка. Колдмун улыбнулся ему в ответ. Корманн выкинул вперед кулак, попав Колдмуну в челюсть. От удара Колдмуна шатнуло, но он устоял на ногах. Когда он снова выпрямился в полный рост, полковник плюнул ему в лицо и вонзил кулак ему в живот. Колдмун согнулся пополам, и Корманн сбил его с ног нокаутирующим ударом. Видимо, Пендергаст попытался вмешаться, потому что Колдмун услышал словно издалека клацанье оружия и приказ Корманна: «Отставить». Наступило короткое молчание. Потом Корманн рассмеялся: — Значит, это тебя зовут Пендергаст? Ну-ну, посмотри на себя сейчас. Колдмун, к которому полностью вернулось сознание, увидел, как Корманн повернулся к одному из своих людей: — Давай отведем их обратно в казармы, там и позабавимся. Колдмун схватил с усыпанной щебнем земли камень и попытался размозжить им голову Корманна. Но полковник легко отразил его нападение и жестоким ударом ноги свалил Колдмуна на землю, затем шагнул к нему с коротким смешком. 68 Колдмун, ошеломленный и истекающий кровью, мог только отвернуть лицо от неизбежного удара. Но ничего не случилось. Вместо этого наступила странная тишина, словно все одновременно сделали вдох и затаили дыхание. — Так-так, — раздался голос Корманна. — Это еще что такое? Среди солдат послышалось тихое бормотание. Все повернулись, чтобы посмотреть на странную фигуру, стоящую в разрушенной арке в дальнем конце двора. Колдмун проморгался от крови, заливающей ему глаза, и попытался сфокусировать взгляд. Уж не мерещится ли ему? Он увидел нечто вроде лесного эльфа, миниатюрного, женственного, заляпанного грязью, с налипшими на тело травинками и листьями, причем одну веточку папоротника раскачивало ветром. Сама фигура оставалась неподвижной, приняв уверенную, даже расслабленную позу. В одной руке она держала кинжал. — Это что тут у нас? — спросил Корманн. — Спасательная операция Женщины-Кошки? Один из солдат рассмеялся. Остальные напряженно молчали, оставаясь начеку. Фигура только что оглядела двор, словно запоминая его. Теперь она посмотрела прямо на полковника и заговорила. Колдмун не был уверен, что он узнал первым — фиалковые глаза или голос, спокойный и необычно низкий для таких миниатюрных размеров. Констанс Грин. — Отпустите их, — сказала она. Это требование было настолько нелепым, настолько неожиданным, что на этот раз рассмеялись несколько солдат. Корманн тоже издал саркастический смешок: — И это все? Констанс оставалась невозмутимой. — С вами еще кто-нибудь есть? Бэтмен, например, или взвод морских котиков? Констанс отрицательно покачала головой.