– Фредди, так ты думаешь… ты хочешь сказать, что он… – Я ничего не думаю. Я лишь передаю вам его слова. Он потерпел крах с вложениями. И это угнетало его сильнее всего. – Боже, назревает скандал, – произнесла Мод. – О каких вложениях речь? – О каком-то участке земли в Калифорнии. Он называл. Я не запомнил. – Пойнт-Рейес, – глухо произнесла Индия. Она присела на корточки и нежно погладила Уиша по щеке. – Да, это место, – подтвердил Фредди. – И ты тоже сделала вклад? – Да. – Сколько? – Все, что у меня было. – Я и понятия не имел. Черт!.. Прости. – Но Уиш говорил, что все идет прекрасно! – высоким, не своим голосом крикнула Мод. – Он собирался сделать компанию публичной. Мы слышали это собственными ушами. Всего несколько минут назад. Такого просто не может быть. – Он старался делать хорошую мину, – сказал Фредди. – А мне он утром признавался, что его калифорнийская затея никого не интересует. Деньги, скандалы, усилия, чтобы не потерять лицо. Тело Уиша еще не успело остыть. Вытекающая кровь уходила в землю, а они говорят об этом. Индия ненавидела их за это… и понимала. Она была одной из них. Они станут говорить о Пойнт-Рейесе, о погоде или о вчерашнем ужине, если это позволит им не думать об Уише. Не плакать. Не стенать. Не разваливаться на куски на глазах семьи, друзей и слуг. Индия встала и разыскала Санни. Тот по-прежнему стоял в согнутой позе, исторгая содержимое желудка. Незачем его тревожить. Так правильнее. Он хозяин, она гостья. Она не должна ему мешать. Пусть выворачивает свои благородные кишки наизнанку. Она сделает вид, что не заметила. Забавно, как этикет всегда вылезал на первое место. Особенно в чрезвычайных случаях. «Хорошие манеры – признак хорошей родословной», – всегда повторяла ее мать. Могла бы гордиться дочерью, с горечью подумала Индия и пошла к своей лошади. – Индия, постой! Куда ты собралась? – насторожился Фредди. Она повернулась к жениху. Сейчас она должна была бы рыдать в его объятиях. – За коронером, – сухо ответила она. – Надеюсь, ты не будешь возражать? Как-никак мой двоюродный брат погиб. Глава 34 – Нет! – застонал мужчина, пятясь от кровати. – Только не моя Элли! Боже, только не моя красавица Элли! – Вы можете нормально держать лампу? – крикнула на него Индия. – Мне ничего не видно! – Она умирает! Помогите ей! Умоляю, помогите ей! – Я и пытаюсь ей помочь! Но мне нужен свет! Мужчина, которого звали Фред Коберн, шумно всхлипнул, затем сжал ручку керосиновой лампы и влез обратно на кровать. – Ниже! Ниже держите, – прорычала Индия. Фред повиновался. Лампа тускло освещала кровать и лежащую на ней роженицу. Из роженицы хлестала кровь. Простыни были мокрыми от крови. Кровью пропитался матрас. Кровь стекала по металлическому основанию кровати на пол. Руки Индии тоже были почти по локоть в крови. Блузка из белой давно стала красной. – Боже милостивый, воззри на все это. Лампа отчаянно качнулась, вновь скрыв от Индии акушерские щипцы. – Пододвиньте стол к кровати. Поставьте лампу на него. Быстрее! – приказала она. Фред выполнил ее приказ, затем сел, обхватил голову и заплакал. Света по-прежнему было мало. Индия ногой зацепила ножку стола, придвинув его ближе. За врачом супруги Коберн послали, только когда всерьез перепугались. Придя к ним, Индия узнала, что роды длятся уже два дня, ребенок едва сдвинулся с места, а младенческое сердечко работает с опасными перебоями. Роженица была измождена. Несколько минут назад, едва Индия начала осмотр, случился разрыв плаценты. У миссис Коберн открылось сильное кровотечение. Индия знала: если она немедленно не остановит кровь, женщина умрет. Но для этого сначала надо извлечь ребенка, а у матери сжались тазовые кости. Индия пользовалась щипцами Тарнье – длинными искривленными акушерскими щипцами со скобой для вытяжения – и со всей силой, какая у нее была, старалась протащить голову младенца через узкий просвет изуродованных тазовых костей его матери. Сделав глубокий вдох, Индия уперлась ногой в раму кровати и потянула щипцы на себя. Миссис Коберн кричала, извивалась от жесткого прикосновения пластин щипцов. Младенец чуть сдвинулся. – Держитесь, миссис Коберн, теперь недолго, – сжав зубы, подбодрила роженицу Индия. Она снова набрала в легкие воздуха и взялась за щипцы, впившись в них так, что у нее заныли мышцы рук и плеч. – Умоляю, только не дайте моему ребенку умереть, – просила миссис Коберн. Тяжело дыша, Индия сделала новую попытку. Она почувствовала, что голова младенца движется. Обрадовавшись, она с новой силой налегла на щипцы и вытащила ребенка наружу. Это был мальчик. Индия положила его на кровать. Тельце ребенка было синюшным. Он не дышал. Индия знала: у нее есть считаные секунды, чтобы спасти… или потерять две жизни. – Мой ребенок… – застонала миссис Коберн. Стон превратился в крик боли, когда Индия просунула левую руку в родовой канал, сжала пальцы в кулак и надавила на матку. Правой она давила на живот роженицы, заставляя матку сомкнуться и тем самым остановить кровотечение. – Мой сын… Что с ним? – закричал Фред Коберн. Он был крупным мужчиной, да еще обезумевшим от страха. Случись что, Индии с ним не справиться. Эллы сегодня с ней не было – помогала доктору Гиффорду. – Фред, у нас сын! А где он? Почему не кричит? – испуганно всхлипнула миссис Коберн. – Мистер Коберн, возьмите ребенка и пальцами очистите ему рот, – попросила Индия. Отец новорожденного и не подумал это сделать. Он попятился от кровати, от корчащейся от боли жены и неподвижного младенца. – Мистер Коберн, послушайте меня. Мне нужна ваша помощь. Фред Коберн отчаянно замотал головой. Индии пришлось успокаивать и уговаривать его. Это требовало времени, которого у нее не было совсем. И тогда она стремительно подхватила и сорвала с кровати окровавленное одеяло, перевязав живот Эллисон Коберн. Потом взяла со стола подсвечник, намотала на него концы одеяла и несколько раз повернула, стягивая ткань. Такое подобие шины называлось «испанский воротник». За годы учебы Индия несколько раз видела, как акушерки применяли этот способ. Однажды он действительно помог. Индия надеялась, что «испанский воротник» поможет ей выиграть несколько секунд. – Почему она такая бледная? – спросил Фред Коберн. Его голос граничил с визгом. Индия взяла ребенка на руки. – Мне нужна чистая тряпка. Простыня, полотенце. Что угодно. Принесите! – резко потребовала она, надеясь хоть чем-то его занять. – Почему она лежит неподвижно и не шевелится? – Мистер Коберн, я просила тряпку, – напомнила Индия, отчаянно пытаясь оживить младенца. Она сама удалила из младенческого ротика сгусток слизи, затем несколько раз надавила на грудку, заставляя легкие дышать. Генри Майкл Коберн – такое имя выбрали родители, если родится мальчик. А сокращенно его будут звать Гарри. – Оживай, Гарри Коберн, – говорила она младенцу. – Дыши… хотя бы ради меня. – Элли, просыпайся! Элли, дорогая! Шатаясь, Фред Коберн подошел к кровати, наклонился и потрепал жену по щеке. Судя по голосу, он был на грани истерики. Индия нагнулась к младенцу, зажала ребенку ноздри и осторожно дохнула в рот. Она не оставляла попыток заставить новорожденного дышать, когда Фред Коберн, стоявший на коленях возле жены, вдруг вскочил на ноги. – Она умерла! – заорал он. – Боже, моя Элли мертва! Он побрел к полке над очагом, смахнул оттуда заварочный чайник, тарелки и несколько фотографий в рамках. Пол покрылся черепками и осколками. Давя их ногами, Фред Коберн развернулся и шаткой походкой двинулся к кровати. – Лампа! – крикнула ему Индия. – Лампу не уроните! От ее голоса вся ярость, бушевавшая внутри Фреда, вырвалась наружу. Его лицо перекосилось от горя и гнева. Он бросился к Индии. – Сука! Убийца! – кричал он, нанося ей удар за ударом. – Ты убила ее! Ты убила мою Элли! Индия не могла защищаться, так как руками загораживала младенца. Но когда Фред Коберн сдавил ей горло, инстинкт самосохранения одержал верх. Она несколько раз лягнула Фреда. Она молотила по его груди, царапала ногтями, пытаясь высвободиться из его хватки. Ей стало трудно дышать. Глаза закрывались. Тело почти обмякло. Ее спасли двое соседей. Услышав звон бьющейся посуды, они вбежали в комнату и оттащили обезумевшего Фреда от Индии. Индия рухнула на пол, судорожно глотая воздух. – Уведите его отсюда, – прохрипела она. Когда Коберна увели, Индия кое-как дотащилась до кровати и склонилась над младенцем. Она щупала ребенка, стараясь почувствовать хотя бы малейшие признаки жизни. Ни дыхания, ни пульса. Признаков жизни не подавала и Эллисон Коберн. В комнату вошел другой мужчина, а следом – две женщины. Все трое в ужасе смотрели на неподвижные тела матери и ребенка. – Что случилось? И что с вами? – спросила одна из женщин, косясь на Индию.