– Ну так что же? Поговори! А когда тебе откажут – приходи, и мы поговорим еще раз. Просто помолчи о моем предложении… – Хорошо. Но я уверен, что Пламенный… – Вот и хорошо, что уверен. Налить тебе чего покрепче – или чаем обойдешься? – Сука ты, а не Тигр. Никакого настроения нет. И пить не хочется… Тигр фыркнул. Ну вот такая у него планида – людям настроение портить! Чисто кошачья… кошки это хорошо умеют. И успокаивать, и раздражать… а тигр – это ведь тоже киса, правда? Только большая и полосатая. Русиина, Синедольск. Аксинья с восторгом оглядывала дом. – Ишь ты! Все господское… Савва кивнул. Наденька, так уж получилось… дом тебе я выбрал, да только не привела судьба. Не дождался он тебя. А внука нашего – дождался. – Мальчика вымой и уложи, потом поговорим с тобой. Аксинья спорить не стала. Послушно приняла уставшего мальчика, отнесла его наверх, купать не стала, обтерла губкой. Раздела, уложила в кровать и спустилась вниз. Савватей сидел, смотрел на свечу, и такой у него был вид… Аксинья даже испугалась. – Дядька Савва, что вы? – Ничего, Ксюша, ничего… это просто усталость. Ласки, прозвучавшей в голосе мужчины Аксинья испугалась еще сильнее. – Вы б себя видели… – И видеть не хочу, – в голос лесника постепенно возвращались краски. – Значит так, Ксюха. Вот тебе деньги на месяц. На прожитье хватит… – Еще бы, дядька Савватей. Тут еще и останется! – За ребенком смотри хорошо. Знаю, блудное дело ты не оставишь, но ты не дрянь. И братья-сестры у тебя всегда досмотрены были…. Аксинья опустила глаза. – Дядька, я ведь не со зла так. Словно бес щекочет… с того и замуж не пошла, чтобы хорошего человека не огорчать. А дрянь мне и самой не надобна. – Только и дела бесу – там тебя щекотать, – фыркнул Савва. – Через месяц приеду, еще привезу. За мальчишкой хорошо смотри, случись что – своими руками удавлю. Поняла? И такой у него был взгляд… нет, не шутил мужчина. Ни минуточки не шутил. Аксинья кивнула. – Досмотрю я вашего внука. Слово даю. Савватей спорить не стал. Кивнул, добавил еще пару золотых в стопку денег на столе, развернулся – и вышел обратно в ночь. Аксинья села за стол. Первое что сделала девушка – это хозяйственно прибрала деньги в самое надежное место – свой девичий сейф… оттуда просто так не достанут. Потом задумалась. Шила в мешке не утаишь… Аксинья дурой не была, и подметила кое-что. И сходство между Ильей и Савватеем. И сходство между мальчишкой и Ильей… не полное, конечно, видимо, в мать пошел, но кое-что есть. Нос у него отцовский, брови похожи…. Это Аксинья видела. И сплетни слышала. И что к торе дочь приехала, и внука привезла… значит, вот чей это внук. Ну, коли так… К чести Аксиньи, мысль бросить мальчика или выдать его властям у девушки даже не возникла. С Ильей у них все по-доброму было. И расстались они по-хорошему. Тору уезжать надо было, а с собой ее взять… она бы и сама не поехала. Не дура. Добром бы это не кончилось, вот она и не поехала бы… нет, ни к чему. Но ежели это его сын… Присмотрит она за мальцом, чай, не переломится. А пока надо в доме разобраться. Где что лежит, какие запасы есть, готовить-то надо! И мальцу хоть пару рубашек сшить, да штаны попроще, а то за версту видно, что все господское, тонкое, нежное…. Сейчас такое лучше не носить. И Аксинья деловито принялась обследовать дом. * * * Мерно постукивала копытами лошадь. Савватей почти не правил ей, чай, не дура, с дороги не сойдет, а сворачивать тут некуда. Мысли его одолевали грустные… Ксюха, конечно, мальца досмотрит, да вот дальше-то как? Это ж не на год решение, не на два… это надо дальше… на сколько ему денег хватит? На сколько его века хватит? Савватей не обольщался. Ежели в стране такое творится, хватать надо всех домочадцев в охапку, да и в лес уходить. Тот не выдаст, прокормит… но ведь не пойдут дети! Все умные! Все взрослые, все своими домами живут… Ему-то как быть? И Гошку не бросишь, и домой его не привести. Уж на что у него жена безропотная, а тут взъерепенилась. Не даст она мальцу жизни! Не даст. Это Савва четко видел. Для нее Гошка не забавный малец, а свидетельство давней измены мужа. Более того, не обычной измены. Так-то… вон, с той же Ксюхой, переспал, с сена встал, штаны завязал да и забыл. А тут… тут не то! Тут не тело, а душа изменила… И ребенок, опять же… Мужик может забыть бабу, с которой спал, но бабу, которая ему ребенка родила, уже не забудет. Никогда. Может не увидеть, не любить, но и не забудет. Этого Савве жена и не простила… И никогда не простит. Ни ему, ни Гошке… ладно, он старый, а мальчишку за что? Савва крепко задумался, и не заметил движения в темноте. Выстрел он еще услышал, а вот потом… Даже боли не было. Что-то блеснуло, что-то сильно толкнуло в грудь, и над головой закружились звезды. И стало так легко-легко… Савватей, еще совсем молодой, лежит в стогу сена, смотрит в звездное небо и ждет свою Наденьку. Она должна прибежать к нему на свидание, как уснет постылый муж… Или не было никакого мужа? Тело мягко сползло с облучка. Лошадь остановилась, перехваченная крепкой рукой, на дорогу вышли три фигуры. – Готов, кажись… – Раздевай его. Тулуп хороший, одежа, вон… дадим Марьке, та зашьет… – Да, дядь… – Цыц! Имен не называй. – А с телом что?