– Смотри сюда, тундра! – Группа "Отдам за так". А это как?[7] – Как-как… вот так! Допустим, есть у тебя шмотки, которые тебе не нужны. На помойку жалко, кто их там возьмет – неизвестно. Кому отдать – тоже непонятно, нет у тебя таких френдов… Берешь, звонишь и тащишь им. Правда – чистое и сухое… ну, ты поняла. Они берут, складывают и отдают тем, кому нужно. Приходишь, говоришь, так и так, нужны кроссы на личинуса, размер такой-то, или трусы на тебя… поняла? – Поняла. Кира, а телефон там есть? – Можем Романа попросить и съездить. – Это неудобно. – А ты прикинь, сколько тебе на себе тащить? Или таксюка поймаешь? – Таксиста. – Да хоть целый таксопарк! Так как? Если что – там далеко ножками топать. Анна посмотрела на карту города, и вздохнула. Кира была полностью права. – Давай съездим. Я отвезу им вещи, из которых Гошка вырос, а сама попрошу те, которые больше размером. – Пойду, поговорю с Романом. * * * Действительно, не группа, а спасение. Кира честно положила тысячу рублей в копилку, которая висела перед дверью. НА АРЕНДУ! НЕ ОБЯЗАЛОВКА![8] И отправилась к двум симпатичным девочкам лет восемнадцати, которые стояли за стойкой. – Добрый день. – Добрый. Вам что-то нужно? – Да, – Анна невольно смутилась. – у меня тут целый список… – Давайте его сюда, посмотрим… ага! Тань, возьмешь на себя обувь? – Запросто. – А я пока шмотки подберу… Девушки закружились вихрем. Не прошло и получаса, как перед Анной лежал полный комплект зимней одежды и обуви. Все на весну – с запасом, вдруг еще подрастет. И все достаточно новое. Ну, практически не ношенное… зимние ботинки вообще в коробке и с ярлычком. – Иногда дети вырастают быстрее, чем успеют все поносить, – прокомментировала одна из девушек. – Берете? – Да. И у меня тут тоже вещи… Роман внес несколько тщательно уложенных сумок. Анна разложила все по пакетам и даже подписала. Свитера, майки, штаны, обувь… – Отлично! Кому-то да пригодятся! – Анна? * * * Голос был мужской и удивленный. Анна медленно повернулась. И едва не ойкнула, как девчонка. – Олег Андреевич? Здравствуйте. – Добрый день, Анна. А я смотрю – и думаю, вы или не вы. Такая леди… Анна подняла брови. Комплимент смущал. Леди? А раньше кто была? Она понимала, что ей хотели польстить, но… нет. Не польстили. И вообще… убив нескольких человек, начинаешь немного нервно относиться к присутствию рядом полиции. – Это что за шиш с бугра? – раздался рядом нахальный голос. Кира подоспела как нельзя более кстати. Отвлечешься тут на симпатичную маечку с пони, и здрасте-нате, фиг из-под кровати! Какой-то мужик клеит… да ее потенциальную мачеху! Если она их сведет с отцом! Что за наглость, я вас спрашиваю?! На минуту отойти нельзя! Девушка мгновенно ощетинилась не хуже иного дикобраза. Какой еще Олег?! Не надо нам никакого Олега! – Добрый день, – Олег привычно достал свое удостоверение. – Олег Андреевич Лейкин. А вы кто, юная леди? – Леди по Англиям сидят, – отбила мяч Кира. – Я Анина дочь! А что? Анну выручило воспитание, позволило не застыть с раскрытым ртом. Олега – не выручило. У него на лице так и цвел вопрос: а во сколько Анна ее родила? В десять? Потом мужчина догадался, что его разыгрывают и рот закрыл. А жаль… он так был похож на глубоководную рыбу, которую вытащили из воды и отпинали по жабрам. – Красоту вы точно унаследовали от своей матери, – нашелся он. – Однозначно. Аня, он тебе не подходит, он врет. Пошли? Анна покачала головой. – Кира, у тебя нет совести. – Зачем мне совесть, у меня есть чувство юмора и большое приданое, – отрезала девочка. – Идем? – Идем, – рассмеялась Анна. – Извините, Олег Андреевич. Прощалась она с плохо (для нее) скрытым облегчением. Правда… Когда и недели не прошло, как ты преступление совершила… как-то оно неудобно в присутствии полицейского. Очень неуютно. И страшновато. * * * Кира ожидала нотаций. Но… – Ты знаешь, где продается вкусное мороженое? – Знаю.