Глава 1 Этих снежинок смесь. Этого снега прах. Р. Рождественский. "Этих снежинок" Яна, Русина. М-да. Это вам не Москва, но хрен – он не слаще редьки… Ругалась Яна вдохновенно. Если кто пробовал выйти на окраине Москвы, а потом самостоятельно добираться до центра, да ножками, ножками… Переулок. Закоулок. Канава. И снова – то же самое, но в разной последовательности. Заборы и дома, сделанные чуть ли не из соплей. Грязное белье и бродячие собаки. Одна попробовала тявкнуть на Яну, но девушка так рыкнула в ответ сквозь зубы, что пес аж в канаву шарахнулся. Нашел, кого пугать! А как было еще добираться? Не водятся на окраине извозчики… и водятся ли они вообще в это время? Революция, знаете ли! Она быстро переучивает всех на две специальности. Экспроприаторов и экспроприируемых. А ездить с пулеметом в обнимку, чтобы не дали по башке, не отобрали лошадь с пролеткой, не прибили самого извозчика… Оно, конечно… Так что Яна топала по улицам, и вид у нее был настолько злобный, что подойти не решались даже местные нищие. Не зная географии, Яна выпрыгнула на Нищенской окраине Звенигорода. Такие места есть в каждом городе. Поганый переулок, Помоечный тупик, Нищенская окраина… да мало ли как оно называется? Хоть бы и Двор Чудес, как в одном из романов… а суть-то одна! Помойка. Бандитская малина и воровская хаза. И появляться в тех краях не слишком полезно для здоровья. Яна это понимала. Не то, чтобы она знала о названии данного места, но – чего удивительного? Если кто думает, что в двадцать первом веке они исчезли – зря. Просто надо внимательнее изучить родной город – и сразу найдется много нового и неизвестного. Но тут еще важно ноги унести вовремя. Свои Яна уносила. Но медленно. Иногда приходилось возвращаться обратно, когда она заходила в тупички. И женщина даже не слишком удивилась, когда дорогу ей преградили трое мужчин. Нет, не мужчин. Самцов. Пол – мужской. Душа – подонка. – Куда идем, господин хороший? – Да, куда? – поддержал второй. Третий промолчал. Но дубинку в руке повертел так, словно она ничего не весила. Яна едва не фыркнула. Ее приняли за парня? Хотя чего удивляться. Костюм – мужской. Рюкзак скрадывает фигуру общими очертаниями. Куртка достаточно бесформенная, под нее и волосы убраны. А кепка на манер "Гиви-аэродром" отлично скрывает лицо. Да и уши закрывает. Специально себе такую заказывала… – На…да, – в рифму ответила она. – Хамишь, мальчик? Самый разговорчивый шагнул вперед. Наивный… ну кто им сказал, что Яна будет разговаривать? Или вообще – колебаться? – Тебе, Хелла. Револьвер в руке девушки тихо кашлянул. Раз, второй, третий… Контрольных не потребовалось. Три тела оседали, подламываясь в коленках, запрокидываясь… Яна понимала – убила. Всех троих. Жалела? Смеяться изволите, господа? Плакать о смерти троих гоп-стопников? Х-ха! Или вы считаете, ее остановили, чтобы пряниками угостить? Нет? Вот и она думала, что нет. А значит… Яна быстро восполнила недостаток патронов, сунула револьвер поближе, и зашагала вперед. Рано или поздно эти помоечные закоулки закончатся! Это закон! Все плохое рано или поздно заканчивается, надо просто потерпеть… И пусть ее присутствие тоже потерпят. Мы мирные люди, но наш бронепоезд… Местные жители поглядывали из-за заборов, но в драку не лезли. В такое время и в таком месте каждый сам за себя. А подставляться ради неясно чего? Парень резкий, парень крови не боится… ну и пусть его! Иди с миром, но… да. Именно туда и побыстрее! Яна и шла. Не туда, но – действительно, побыстрее бы… * * * Жом Тигр открыл глаза и сладко потянулся. Хорошо! Есть в этом нечто чудесное! Когда просыпаешься довольный жизнью, когда большая часть этой жизни еще впереди, когда…. Так, минутку. А где Яна? Любовницы под боком не было. Впрочем, жом этому не слишком удивился. Случалось. Яна старалась не проводить у него всю ночь, могла уйти под утро. Не из стеснительности – она прямо и честно объяснила, что женщине требуется уединение. И есть вещи, которые лучше скрывать от мужчин. Разница полов, понимаете ли… Жом объяснение принял.