— Я не знаю, что, черт возьми, с тобой сегодня не так, но тебе кажется и ты слишком остро реагируешь. Он ударяет рукой по капоту машины рядом с моей головой, и я подпрыгиваю от удара. Я борюсь со слезами беспомощности и гнева, затуманивающими мое зрение. Я ненавижу его за то, что он заставляет меня чувствовать себя виноватой, когда я не сделала ничего плохого. Это так похоже на папу, и я поклялась, что больше никому не позволю унижать меня. — Да что с тобой случилось? — мой голос повышается. — Ты! — он рычит. — Ты со мной случилась! — он хватает мой подбородок большим и указательным пальцами и сжимает так сильно, что становится больно. — Ты моя, так что перестань вести себя так. — Я никогда не соглашалась быть твоей, Кинг. Ты не владеешь мной, никто не владеет. — Ох, но я владею, принцесса. — он раздвигает мои бедра и касается меня через джинсы. — Я владею каждой частью тебя, и скоро это будет не только в теории. Его прикосновение пробуждает мое тело, заставляя его работать, и я ненавижу его за это. — А если я откажусь? — я вздергиваю подбородок. Его челюсти сжимаются, когда он произносит холодным, не подлежащим обсуждению тоном. — Ты можешь думать, что у тебя есть выбор, но его нет. Ты поклонишься мне. — Я рада, что ты показал свое истинное лицо, но, с другой стороны, это всегда был ты. Я была просто идиоткой, которая отказывалась это видеть. Я изо всех сил отталкиваю его и убегаю. Слезы застилают мне глаза, когда я выбегаю на улицу, вытирая их рукавом. Наверное, мне следовало бы вернуться и уехать с Дэном, но я не могу встретиться с Заком после произошедшего. Я бреду по дороге, безвольно свесив руки. Улицы переполнены людьми, направляющимися в местные пабы и рестораны. Мое сердце болит, и я чувствую себя как эмоциональный беспорядок каждый раз, когда семья появляется в поле зрения. Почему, черт возьми, я должна думать о своей несуществующей семье, когда мне плохо? Мой телефон звонит, и я вытираю нос, прежде чем ответить. — Ало, Астрид. — Мисс Клиффорд, — дружелюбно говорит заместитель комиссара. — Надеюсь, у вас все хорошо. — Спасибо. — мои мышцы напрягаются, когда я становлюсь спиной к дереву. — В деле есть что-то новое? — И да, и нет. Мы нашли новые улики, которые могли быть повреждены видеозаписями наблюдения. Наши криминалисты работают над восстановлением. Мое сердце учащается, когда я слушаю, как помощник шерифа объясняет, как это может изменить все в деле. Он говорит, что, когда у них появятся подозреваемые, мне, возможно, придется их опознать. После того, как я поговорю с отцом, конечно. — Что значит «после того, как я поговорю с отцом»? — спрашиваю я. Следует многозначительная пауза, прежде чем заместитель комиссара прочищает горло. — Лорд Клиффорд против того, чтобы вы опознавали подозреваемых. Мы надеялись, что вы сможете убедить его. Должно быть, это и послужило причиной ссоры между ним и комиссаром на днях. Это не имеет значения. Через несколько дней мне исполнится восемнадцать, и к тому времени папа уже не будет иметь надо мной никакой опекунской власти. Но почему отец так против того, чтобы я опознала подозреваемых? Разве не в этом суть всего дела? У меня болит голова от всей драмы с Леви и новой истории с папой. Это все равно что попасть под перекрестный огонь, который не я устроила. Я пишу Дэну, чтобы он забрал меня — без Зака. Вместо машины Дэна сзади ко мне подъезжает красный Феррари. Я останавливаюсь на тротуаре, бросая любопытный взгляд. Эйден Кинг. Он выходит из машины, одетый в темно-синие джинсы и простую серую футболку, которая дополняет цвет его глаз. Я скрещиваю руки на груди, не зная, как мне себя вести рядом с ним. Эйден — такая же загадка, как и его кузен, если не более бездушная. — Могу я тебе чем-нибудь помочь? — спрашиваю я. — Возможно. Он прислоняется к пассажирской дверце своей машины и смотрит на меня, засунув руки в карманы. — Как? — Я подумал, что ты захочешь кое-что узнать. Я хмурю брови. — Что, например? — Насчёт того, о чем ты говорила ранее. — Ты слышал? Он поднимает плечо. — Я не виноват, что ты была слишком поглощена своим маленьким спором, чтобы заметить меня. — И что? Ты здесь, чтобы позлорадствовать о своих навыках подслушивания? Ненавижу обороняться, но это Эйден Кинг, и у меня нет хорошего послужного списка с родословной Кингов. — Я же только что сказал. Это насчёт того, о чем ты говорила. — Ты про что? — спрашиваю я. — Безумие. Галлюцинации. Слишком острая реакция. — его глаза превращаются в стальной металл. — Будет лучше для всех, если ты больше не будешь повторять их при Леви. Мои руки опускаются по обе стороны от меня. — Почему? — Он не очень хорошо на них реагирует. — Почему? Его голова склоняется набок, как у Леви, когда он что-то обдумывает. — Ты не дурочка. Наверняка ты что-то заметила. — Да, но в этом нет особого смысла. — я делаю паузу. — Но ты ведь знаешь, не так ли? — Даже если и знаю, почему я должен тебе говорить? — спрашивает он совершенно равнодушным тоном, словно я зря трачу его время. — Это ты пришёл сообщить мне, что я не должна говорить этих слов. Тогда объясни мне, почему мне не нужно их произносить. — Не совсем. Все, что тебе нужно сделать, это воздержаться от разговоров о психической стабильности. — он делает паузу. — Ох, и перестань его провоцировать. Чем сильнее ты толкаешь, тем сильнее он толкает в ответ. Чем быстрее ты бежишь, тем быстрее гонится он. Он поворачивается, чтобы уйти, но я хватаю его за рукав футболки, останавливая. — Подожди. Его скучающий взгляд приветствует меня, пока он ждет, когда я заговорю. Сглотнув, я отпускаю его футболку. — Скажи мне что-нибудь. Что угодно. — Что я от этого выиграю?