Невидимость — это крутая суперсила, позволяющая мне двигаться без всяких проблем или драмы. Наверное, мне следовало выбрать менее заметного лучшего друга, чем Дэна. В свою защиту скажу, что, узнав о популярности Дэниела, он уже приклеил себя моим ведомым суперклеем. Несмотря на его популярность, я все еще достаточно невидима, чтобы его гарем девушек не замечали меня, когда липли к нему. Студенты Королевской Элиты все еще носят свою чистую форму с красными галстуками и темно-синими пиджаками. На их карманах выгравирован золотой логотип школы. Лев в щите, увенчанный короной, — знак власти и коррупции, кипящей в стенах школы. Есть причина, по которой люди в форме сидят одни в кругу, вероятно, обсуждая книги. Я бы присоединилась, но сомневаюсь, что им понравится, когда я скажу им, что они не должны носить форму на вечеринке. Даже я, полный «партийный террорист», по словам Дэна, выбрала джинсовые шорты, чулки в сеточку и простую черную куртку. А еще на мне были мои любимые белые баскетбольные кроссовки, на которых мама нарисовала черные звездочки. Мое сердце сжимается при этой мысли. Я глубоко вдыхаю алкоголь и дизайнерские духи, пропитывающие воздух. Весело. Это должна быть ночь веселья. Мое представление о веселье включает в себя либо мою художественную студию, либо марафон последнего кровавого фильма. Просто говорю. Долгий вой у входа возвращает меня в реальность. Болтовня затихает, и толпа расступается, как красное море расступилось перед Моисеем. Когда дети спотыкаются друг о друга, уступая дорогу, я не удивляюсь, когда футбольная команда вальсирует, как чертовы чемпионы Англии. Только подождите. Думаю, что они действительно выиграли игру, которая сегодня привела бы их к своего рода школьному чемпионату. Это могло быть или не быть празднованием их победы. Еще одна крошечная деталь, о которой Дэн забыл упомянуть. Я не убью своего лучшего друга. Я не убью своего лучшего друга. К черту все. Я достаю телефон и набираю. Астрид: Ты труп, Дэн. Лучше начни выбирать свою похоронную песню. Дэниел: Resistance by Muse. Ты это знаешь. Что заставило твои трусики попотеть? Астрид: Футбольная вечеринка? Дай мне чертов перерыв. Я скорее подавлюсь собственной блевотиной. Дэниел: Во-первых, фу. Во-вторых, я упоминал ФУ? В-третьих, перестань быть королевой драмы, психопатка. Астрид: Где ты? Дэниел: Убедил Лору Дэвис отсосать мне. Слышал, что она глубоко глотает, как профессионалка. Астрид: Ты свинья *эмодзи отвращения* Дэниел: Что? Это входит в мой список дел, которые я должен выполнить, пока еще учусь в средней школе. Астрид: Я начинаю думать, что в твоём списке только секс-миссии. Дэниел: нет ничего лучше, чем трахаться. Астрид: Я бы лучше посмотрела кровавый фильм. Дэниел: Астрид, я люблю тебя, но ты странная. Дэниел: Мне пора, Лора смотрит на меня. Отлично. Я действительно сама по себе, пока Дэн трахает свою случайную девушку на ночь. В голове все путается, не знаю, из-за выпивки или чего-то еще. Даже футбольная команда, которая раздаёт пятюни нетерпеливой толпе и хватается за случайные задницы здесь и там, становится туманной. Все, что я слышу, — это многократные крики: «Кинг!» В Королевской Элитной Школе — или КЭШ. По словам папы — простите, отца, — я должна держаться подальше от всего, что связано с фамилией Кинг. Став «публичной» дочерью Лорда Генри Клиффорда, он установил для меня два правила: Ты не должна позорить фамилию Клиффорд. Держись подальше от Кингов. Обычно я не слушала, но два короля школы олицетворяют все, что я ненавижу. Безудержная сила. Безрассудное поведение. Испорченное богатство. Вероятно, именно они владеют этим грандиозно богатым особняком. Старые деньги, это все в — КЭШ, и фамилия Кинг — это его определение. Даже старые папины деньги и аристократическая кровь не идут ни в какое сравнение с их. Я не жду торжественного выхода команды. Невидимка 101: Никогда не смешивайтесь с популярной толпой. Я направляюсь прямиком к задним коридорам особняка, но аплодисменты и возгласы «Давай Элита» преследуют меня до самого конца. Одержимость футбольной командой в этой школе заставляет меня нервничать. Я имею в виду, да ладно, они же школьники, а не долбаные титаны Премьер-лиги. Но опять же, спорт никогда не был моим коньком. Я целиком за искусство и творчество. Я далека от того, чтобы быть спортсменкой, и Дэн всегда смеется над тем, как даже небольшая пробежка заставляет меня задыхаться. Чем дальше я иду по полупустому коридору, тем сильнее нагревается моя кожа. Что-то нечеткое и дезориентирующее овладевает моей головой. Парочка, целующаяся возле двери, становится двойной. Я раскачиваюсь и натыкаюсь на что-то. — Осторожно! Кто-то хмыкает, и я что-то бормочу в ответ. Дерьмо. Мне нехорошо. Я тянусь к телефону, чтобы позвонить Дэну. Цифры становятся размытыми, волнистыми линиями. Я моргаю и падаю на стену. Набираю номер Дэна, и гудки звучат так, будто они из подземной комнаты. Он не берет трубку. Давай, Дэн. Я пытаюсь снова, но чем больше проходит времени, тем горячее становится моя кожа. Моя одежда ощущается на теле, как куски лавы. Я вновь набираю номер Дэна на телефоне. Он все еще не берет трубку. Помню, что мы договорились встретиться на парковке, поэтому я решила умыться и отправиться туда. Моя рука дрожит, пока я сжимаю телефон и иду по коридору в поисках туалета. Есть еще кое-что, что Дэн упомянул о сегодняшней вечеринке, что почему-то вспыхивает в моей затуманенной голове. Не ходи в домик у бассейна. Туда нельзя. Не знаю, почему я сейчас об этом думаю. Парочки стоят по обе стороны стены, целуются и все такое. Конечно, если бы это была запретная зона, их бы здесь не было. Я толкаю первую дверь справа и останавливаюсь. Звук удары плоти о плоть и безошибочные стоны заставляют меня немедленно захлопнуть ее. Я пробую еще и еще, но все они либо заперты, либо заняты. И я могла бы круто разозлить несколько пар. Одежда прилипает к моей горячей коже, ноги становятся ватными и слабыми. Из динамиков звучит летняя песня и жужжит у меня в ушах. Прилив энергии сотрясает меня, и странное желание танцевать овладевает мной. После того, что кажется походом по похожим коридорам, я замечаю, как один из игроков футбольной команды следует за девушкой из изолированной комнаты. Слава Богу.