Он быстро направился к Марте, по дороге хлопнув Дмитрия по плечу, показывая, что ему все известно о его остром слухе. «Серьезные беседы следует вести за толстыми стенами. Тогда не придется потом корить себя за то, что предмет разговора стал известен третьему лицу», – подумал Дмитрий и подошел к тестю, прихватив для него бокал с выпивкой. – Мечтаете, чтобы вечер поскорее закончился? – Ненавижу такие мероприятия, – Азаров взял бокал в руки. – Спасибо. Сам-то как? Скучаешь? – Да где уж тут. Думал, отдохну – не получилось. Устал от разговоров о бизнесе, о моих планах и тому подобном. – Привыкай, Дмитрий. В нашем деле не бывает выходных дней. – С этим сложно смириться, – улыбнулся Каманин. – Признаюсь, Егор Викторович, что я слышал ваш разговор с Георгием. Извиняться не стану. – И не нужно, – Егор положил Дмитрию руку на плечо и крепко сжал его. – Попрошу тебя молчать об услышанном. Как у вас с Викторией дела? Значит, Виктория еще не сказала отцу о том, что они собираются развестись. Дмитрий также решил промолчать. – С переменным успехом, – уклончиво ответил он. Мягкие руки обняли его за плечи. Он повернулся и заключил жену в объятия. – Ты потрясающе красива! – Азаров с восхищением оглядел дочь. Виктория действительно постаралась на славу, готовясь к празднику. В свои тридцать лет она выглядела гораздо моложе, чем привлекала юных кавалеров, которых у нее имелось великое множество. Ухоженное лицо с чудесными серыми глазами было открытым и по-детски наивным. Темные волосы легкой волной лежали на хрупких плечах, а кожа была настолько светлой, что казалась прозрачной. Кукольная внешность в сочетании с соблазнительным телом создавали непревзойденный эффект. Количество мужчин, желавших оказаться в ее постели, увеличивалось с каждым годом, еще раз подтверждая тот факт, что не зря Викторию называют одной из самых красивых женщин столицы. – Папа, – мягко взглянула она отцу в глаза, – не возражаешь, если я украду у тебя мужа? – Забирай свое сокровище, – Азаров поцеловал Викторию в висок. Дмитрий разочарованно глядел на то, как он затерялся в толпе гостей. – Постараюсь не отнять у тебя много времени, – сказала Виктория, отодвинувшись в сторону. – Надеюсь, ты не проговорился отцу? Не стоит портить ему настроение в день рождения. – Не беспокойся, – ответил Дмитрий. – Спасибо за понимание. Я поговорю с ним и с мамой завтра. А потом мы встретимся с юристами. Обещаю, твои интересы не пострадают. Дмитрий криво усмехнулся, потому что уже слышал эту фразу – сегодня, только что. Похоже, Азаровы – мастера давать подобные обещания. Виктория вдруг обняла его и легко прикоснулась ртом к его губам. – Прощальный поцелуй? – Расценивай, как хочешь, – на ходу бросила она. Дмитрий едва слышно выругался. Смешно получается: зять и теща примутся одновременно паковать чемоданы! Невидящим взглядом он осмотрел веселившихся людей, схватил со стола бутылку виски и под громкие звуки музыки вышел из дома, намереваясь до бесчувствия отметить новый этап в своей жизни. * * * Больше всего человек сожалеет о потерянных возможностях. Как говорится, лучше сделать и ошибиться, чем не сделать и всю жизнь мучиться от последствий своей нерешительности. Лишь однажды, в далекой молодости, Азаров проявил слабость, которая теперь мертвым грузом лежала на его плечах. Если бы тогда он поступил так, как хотелось ему, если бы не прислушался к словам отца, вся его жизнь сложилась бы по-другому. И пусть в ней не было бы столько денег, сколько он имеет сейчас, пусть его положение в обществе отличалось бы от нынешнего, зато рядом с ним оказалась бы любимая женщина. Горестно осознавать, что вся его жизнь прошла без нее. Мысль об этом не покидала его ни на минуту. Азаров вспомнил свой разговор с отцом. Щеки его покраснели, как и в тот день, когда он стоял перед ним, выслушивая оскорбления. «Ни один здравомыслящий мужчина не разрушит семью из-за романа на стороне! Ты немедленно прекратишь всякие отношения с этой особой. Впредь советую тебе умерить свои кобелиные наклонности». Сейчас Азарову было больно вспоминать о результатах той роковой ошибки. Тогда ему казалось, что он поступил правильно. Сын известного в советские годы политика не мог оставить жену и дочь и уйти к молодой любовнице. Иметь связь на стороне не считалось предосудительным, но предпочесть юную красотку законной супруге – о таком не могло быть и речи. – Егор Викторович, в котором часу мне приехать за вами? – спросил водитель, повернувшись к Азарову. Тот встрепенулся, поняв, что машина уже давно остановилась, и растерянно уставился в улыбавшееся лицо шофера. Водитель же, видя, что его слова не расслышали, повторил вопрос. – В семь утра, – ответил Азаров. – Не провожай меня, – добавил он. В квартире было темно. Азаров включил свет, налил себе выпить и подошел к окну. Внизу горела огнями Москва, и от этого впечатляющего вида у него стало легче на душе. Азаров всегда хотел иметь квартиру с видом на Ленинградский проспект, где прошло его детство. И когда его компания построила жилой комплекс в месте, отвечавшем его заветной мечте, он выбрал апартаменты на самом высоком этаже нового здания. Теперь каждый его новый день начинался с улыбки – из-за взгляда на панораму просыпающегося города и заканчивался глотком виски – в ореоле его ночного сияния. Он посмотрел на часы. Полночь. Еще есть время до прихода Лилии. Азаров повел плечами, сбрасывая с себя дневную усталость, и направился в ванную. Стоя под теплыми струями воды, он вновь вспомнил лицо любимой. Лилия, его нынешняя любовница, была очень на нее похожа. Те же длинные каштановые волосы, тот же мягкий взгляд бархатистых карих глаз. Наверное, поэтому она так сильно привлекла его, и роман их длится гораздо дольше, чем все его прежние отношения с другими женщинами. Ради нее, юной и красивой, Азаров решил пройти курс восстановительной медицины. Впрочем, этому явилась основанием и другая причина. Ему хотелось снова почувствовать себя молодым, как в те годы, когда он встретил любовь всей своей жизни, которая – из-за утраты ее – стала его болезненным наваждением. Накинув халат, Азаров вышел из ванной. В комнате уже находилась Лилия. Она весело напевала какую-то популярную мелодию и разливала шампанское по бокалам. – Пролила, – засмеялась она, облизав пальцы. – Я тебя напугала? Прости. – Давно ты здесь? – спросил он, взяв протянутый бокал. Она покачала головой. – Почему не навестила меня в душе? Устроила бы приятный сюрприз. – Чтобы у тебя сердечный приступ случился? И что бы я тогда с тобой делала? С мертвым, да еще и голым при этом, – рассмеялась она и подняла бокал. – За тебя, мой дорогой. С днем рождения! Азаров отпил несколько глотков, с улыбкой посмотрел на девушку, поглаживавшую свою стройную ножку, и допил оставшееся шампанское. Отодвинув поднос, он присел рядом с Лилией и прижал ее к себе. Лилия просунула руки под его халат, пальцы ее чувственно прикоснулись к обнаженной коже. Сердце громко застучало. Азаров удивился тому, как реагирует его тело: столь яркого и быстрого возбуждения у него еще не случалось. Повалив женщину на кровать, он начал страстно ее целовать. Лилия игриво вырывалась из его объятий, отчего он загорался еще сильнее. В висках бешено запульсировала кровь, руки его онемели, перед глазами появился туман… Через минуту Азаров ощутил сильную тошноту. Мерзкий холодный пот липкой пленкой покрыл его лицо и шею. Он повалился на бок, сжался в комок, ощущая, как жгучий огонь раскаленной лавой разливается в его груди. – Что ты туда подлила?.. – еле прохрипел он. Лилия отодвинулась подальше и со страхом наблюдала за его агонией, потом закрыла лицо руками и протяжно застонала. Она долго сидела, прижавшись к спинке кровати, рядом с мертвым телом своего любовника, и учащенно дышала, пряча лицо в ладонях. Понимая, что задерживаться в квартире опасно, Лилия наконец пошевелилась и осторожно посмотрела на Азарова. Лицо его было белым и застывшим. Одна рука прижата к груди, другая вытянута вперед. Лилия осторожно провела пальцами по посиневшим ногтям его руки, дотронулась до черных влажных волос, затем медленно поднялась и подошла к окну. Никогда ей еще не доводилось наблюдать столь потрясающей картины! Вплоть до самого горизонта земля светилась белыми и цветными огнями, а небо – впервые за много лет – было таким пронзительно-синим, что хотелось плакать, глядя на его чистоту. Лилия наклонилась к сумочке и достала телефон. – Я все сделала, – спокойным голосом произнесла она и бросила холодный взгляд на кровать. – Он мертв. Глава 3 Марта не спала всю ночь. После того как разъехались гости, а следом за ними уехал муж, они с Георгием выпили кофе на террасе. Старый друг был весел и мягок, словно пытался сгладить равнодушие Егора, не пожелавшего остаться. Марта не сомневалась в том, что муж уедет в Москву, он уже давно не проводил с ней ночей. Кроме того, в городе его уже наверняка ожидала любовница, которая была намного моложе и интереснее ее. Когда уехал Георгий, Марта и вовсе почувствовала себя одинокой. Она прошлась по тихим коридорам особняка и, остановившись на пороге своей спальни, расплакалась. – Марта Степановна, – послышался встревоженный голос. – Что-то случилось? – Все в порядке, Женечка, – улыбнулась она не вовремя появившейся экономке. – Иди отдыхай. Зеленые в коричневую крапинку глаза Евгении подозрительно прищурились. Впервые за много лет она видела хозяйку в таком состоянии. Марта Степановна всегда являла собою воплощенное спокойствие, никогда не теряла присутствия духа в сложных ситуациях, а сейчас вдруг непонятно отчего расклеилась. Такая жалкая, с растрепанными волосами и красными от слез глазами, она вызвала небывалый прилив нежности в грозной управительнице дома. – Марта, – от неожиданности Евгения обратилась к хозяйке по имени, чего ранее никогда себе не позволяла. – Если вам нужна помощь, то я… – Оставь меня, – повторила просьбу Марта, дотронувшись до сильной руки своей самой верной помощницы. – Спасибо, дорогая, за беспокойство, но не стоит волноваться. Ступай. Она проследила взглядом за удалявшейся фигурой недоверчивой Женечки, которая, не желая оставлять хозяйку одну, все время оглядывалась. Марта вытерла мокрые щеки. Сняла с лица косметику, подошла к окну и долго стояла, наблюдая за темнотой ночи. В кровать она так и не легла, хотя все ее тело ныло от усталости и печали. Марта прислушалась к себе, пытаясь понять: отчего ей так плохо? Уже долгое время она со страхом ожидала, что Егор уйдет от нее. Создавалось впечатление, будто она сама привлекла, приблизила это событие, которое непременно должно было произойти. «Не отпущу тебя. Никогда», – твердила Марта в тишине – и тут же смеялась над абсурдностью своих слов. Егор непременно уйдет, потому что не было в мире силы, способной его остановить. Замуж за Азарова она вышла, едва закончив институт. Сын ответственного партийного работника, которому пророчили серьезную политическую карьеру, он был идеальным кандидатом в мужья. Но не на серьезность и трудолюбие молодого человека обратила Марта внимание. Все внутри у нее начинало неистово дрожать, когда она смотрела в его искрящиеся черные глаза. А в те моменты, когда Егор весело смеялся над ее шутками, она и вовсе готова была сделать все что угодно, лишь бы он был рядом. Долгое время она не могла забеременеть, и это стало единственным горьким моментом первых лет их супружеской жизни. Когда же появилась Виктория, Егор был необычайно счастлив. Он обожал дочь, а Марта боготворила мужа. Пожалуй, она слишком увлеклась воспитанием дочери и желанием угодить Егору, не заметив, что его уже тяготит такое раболепие жены. Именно тогда он начал проявлять интерес к женщинам, не таким покорным и скучным, как его супруга. Марта предпочитала делать вид, что ничего не происходит, ведь он всегда возвращался домой. А потом появилась… она. Поначалу Марта думала, что это увлечение окажется таким же недолгим, как и предыдущие. Однако она горько ошиблась и, когда любовь Егора к другой женщине стала очевидной, поняла: семьи, которую она всячески оберегала, уже давно нет. Тогда она испугалась и, отбросив гордость, обратилась за помощью к отцу Егора. Роман на стороне закончился в одночасье. Марта наивно полагала, что теперь их жизнь наладится, Егор забудет ту женщину, но она ошиблась. Муж изменился, превратился в далекого, чужого ей человека. Даже обожаемая дочь уже не занимала его, лишь вызывала раздражение своим присутствием, а жена всякий раз напоминала ему о несостоявшейся любви и утерянных им возможностях. После краха Союза Азаров занялся строительным бизнесом. Он настолько ушел в работу, что, казалось, забыл обо всем. К счастью для Марты, та таинственная женщина навсегда исчезла из его жизни. К несчастью, Егор окончательно перестал интересоваться женой и, уже не скрывая своего безразличия, искал развлечения на стороне, пытаясь заменить утрату той любви новыми романами. Жизнь госпожи Азаровой прошла в постоянном ожидании момента, когда муж вернется к ней и к их дочери. Она тщетно надеялась, что он наконец поймет: ближе и дороже их нет у него никого. От мысли о том, что все эти годы прошли для нее в одиночестве и пустых надеждах, Марта снова расплакалась. Столько праздников, проведенных ею наедине с дочерью, отсутствие друзей, с которыми можно было бы поделиться душевными переживаниями, мало смеха, много печали – вот он, итог ее глупого самопожертвования, результат отречения от себя самой, который она получила на рубеже своего шестидесятилетия. Обдумывая свое прошлое, Марта не заметила, как небо посветлело и наступило утро. Пугающий вопрос «Как быть?» навязчиво крутился в ее голове. «Первым делом, – решила она, – отпущу его. Потом улечу в Испанию на месяц. Нет, на два. А после… черт с ним, с «после»! Я никогда не жила настоящим, только будущим или прошлым. Хочу жить сейчас!» Телефонная трель перебила ее мысли. Марта посмотрела на часы – восемь утра. – Марта Азарова. Слушаю, – сказала она. – Марта, это Заимис, – послышалось в ответ. – Доброе утро. Прости за беспокойство… Егор с тобой? – Нет, – покачала она головой. – Он уехал еще вчера. Ты же сам видел. Жора, что произошло? – Не можем до него дозвониться, – виновато ответил Георгий. – Трубку не берет, дверь не открывает… У нас совещание начнется через пятнадцать минут. Важное… – Жора, может, он… у нее? – У кого? – засмеялся Заимис и тут же ответил: – Однозначно, нет. Ладно, не волнуйся. Я найду его. Марта положила трубку и с беспокойством огляделась по сторонам, словно искала что-то. Так и не поняв причины своего волнения, она спустилась в кухню и сварила себе кофе. Затем вышла на террасу. Прохладный утренний воздух мгновенно охватил ее тело, заставив женщину плотнее закутаться в шаль. Марта присела в плетеное кресло. Чашечка кофе взбодрила и одновременно успокоила ее. Женщина вдруг отчетливо поняла, что у нее есть возможность начать жизнь по-другому, и от этой мысли ей стало легко. Конечно, грусть все еще держала ее в своих тисках, но ее присутствие в душе у Марты уже нельзя было назвать «черным унынием», в котором она пребывала все последние годы.