– А где ты живешь? – Они поселили меня в комнате наверху. – Все-таки тебе следовало бы попрощаться. Хотя бы с Йонасом. Он так волновался. – Я… да, конечно, ты прав. Я должна была это сделать. Просто после смерти Мэтью я плохо соображала. Джулиан с понимающим видом кивнул. Потом отхлебнул вина и посмотрел на море. – Все это было ужасно, – сказал он. – Да, да, ужасно. – Знаешь, Мэтью был моим самым близким другом в банке. Зои кивнула. – Он был потрясающим парнем. Таким веселым. Хотя незадолго до его гибели я почувствовал в нем перемену. Он вдруг стал хмурым, мрачным, как туча. Ты понимаешь, о чем я говорю? – Думаю, да, – ответила Зои, пожав плечами. Она механически взяла салфетку, которую подкладывают под бокал, и стала задумчиво рвать ее, скатывая в тугие шарики. – У него была тяжелая работа. – Да, это правда. Ненормированный рабочий день и все такое прочее. Но было в нем и кое-что еще. Тогда я никак не мог понять, что это. – И что же это, по-твоему, было? – спросила Зои. – Думаю, это была озабоченность. Мэтью попал в беду. – В беду? – Да. Не знаю, были ли у него какие-то финансовые проблемы или что-то еще. Слухи ходили разные… – Какие еще слухи? – Что он торгует информацией о финансах. Сливает данные из «Свисс юнайтед». – Мэтью не стал бы этого делать, – нахмурилась Зои. – Я с тобой согласен. Это на него не похоже. Не в его характере. Но тем не менее информация из банка все-таки просачивалась. И часть ее могла попасть в руки репортеров. Зои вздрогнула: – Репортеров? – Да. Йонасу об этом уже известно. Можешь себе представить, как он расстроен. Подозрение об утечке конфиденциальной информации уже убийственно для бизнеса. Не говоря уже о том, что это преступление. – И вы считаете, что утечка конфиденциальной информации шла через Мэтью? – А вот это интересный вопрос. – Джулиан сделал паузу и допил вино. – Поначалу – да, я это допускал. Но, насколько я понимаю, после смерти Мэтью утечка не прекратилась. Зои начала растерянно искать глазами чаек. Сегодня их было всего две. А ведь на прошлой неделе птиц было тут намного больше; видимо, остальные улетели куда-то в теплые края. Они пронзительно кричали над переулком за рестораном, то взмывая ввысь, то резко падая вниз. До слуха Зои доносились обычные звуки: шорох мешков с мусором, жалобный скрип задней двери. Из кухни повеяло слабым ароматом буйабеса. Одна из чаек торопливо пролетела у них над головами, держа в клюве клешню краба. Победа. Теперь она бросит ее с высоты на камни в конце улицы. Чайки всегда так делают. Летом тамошним лавочникам приходится дважды в день подметать дорогу из-за обломков раковин моллюсков и крабьих панцирей. – Есть у меня одна догадка по этому поводу, – сказал Джулиан. – Поделиться? – Конечно. – Ты когда-нибудь встречалась с Артуром Майнаром? Из «Шмит & Мюллер»? Зои стало дурно. Но, прежде чем она успела что-то ответить, Джулиан усмехнулся. – Господи, что я говорю! Ну конечно встречалась! Ведь я же видел вас на нашей лыжной базе в Церматте. – В Церматте? – шепотом переспросила Зои. – Ну да, прошлой зимой. Ты что, не помнишь? Вы как раз вместе сходили с подъемника. – О да, теперь припоминаю. Ну у тебя и память! – Да, я помню все. Это одна из моих отличительных черт. – Ты что-то говорил насчет своей догадки. – Ах да. Так вот, несколько месяцев тому назад я озвучил Йонасу свои соображения о том, что утечка идет через «Шмит & Мюллер». В конце концов, они тоже имеют доступ к финансовым документам многих наших клиентов, так же, как и клиентов «КИБ», и еще ряда других банков. – И что ответил тебе Йонас? – Что в этом нужно разобраться. И мы начали пристально приглядывать – как за нашими основными банкирами, так и за адвокатами из «Шмит & Мюллер», имеющими доступ к данным наших клиентов. – И что же вы обнаружили? Джулиан улыбнулся. – Думаю, ты уже и сама об этом догадалась. По щеке Зои скатилась слеза, но она даже не стала ее вытирать. Вместо этого девушка не отрываясь смотрела на линию горизонта и тускнеющее золотистое небо над ней. – Мы с Артуром встречаемся. – Но ты же знаешь – он женат. – Они с женой живут раздельно. – А вот его жена так не считает. И она очень нам помогла. Зои резко повернулась к Джулиану; ее глаза горели гневом. – Что вы сделали с Артуром? Джулиан покачал головой. – А почему бы тебе не поинтересоваться, что Артур сделал с нами? Или ты и так все знаешь? Зои заплакала. – Я ничего не знаю, – всхлипывая, ответила она. – Кроме того, что Артур хороший человек и я его люблю. – Он воровал конфиденциальную информацию в «Шмит & Мюллер» и скармливал ее журналистам из Соединенных Штатов. – И вы можете это доказать? – Да, у нас есть все необходимые доказательства. Но знаешь, что я нахожу наиболее любопытным? – Что? – Что два человека, Мэтью Уэрнер и Артур Майнар, оба вдруг решили слить эту информацию практически одновременно. Мэтью обратился в министерство юстиции, Артур – в прессу. А связующим звеном между ними оказалась ты. – А может быть, оба они просто прозрели? После того как узнали, что их фирмы ведут дела с семьей Асадов. Об этом ты не думал? – Я думал о другом: невозможно поверить, что ты не знала о том, что эти люди были информаторами. – Я не сделала ничего плохого. И Артур тоже. – Что ж, посмотрим. Полагаю, Йонас в самое ближайшее время нанесет Артуру визит. Знаешь, он сейчас живет в Париже. В своей квартире. Потому что жена вышвырнула его из дома в Люксембурге, когда узнала о ваших отношениях. Неожиданно дверь на террасу со стуком распахнулась. Джулиан и Зои дружно обернулись. Это была Роза; она, как всегда, опоздала и теперь энергично завязывала фартук на спине. – Je suis désolée, – сказала она, широкими шагами направляясь к Зои, но потом заметила Джулиана и добавила: – Excusez-moi[23]. – Роза, – запинаясь, отозвалась Зои и тыльной стороной ладони вытерла слезу со щеки. – Это мой старый коллега. Из Женевы. Прости, Джулиан, но мне нужно работать. Сейчас начнется обеденная смена. – Зои встала, намеренно игнорируя любопытный взгляд Розы. – Да, конечно. – Джулиан тоже встал из-за стола. – Рад познакомиться, Роза. Было приятно повидать тебя, Зои. – Да. Это был сюрприз. Джулиан взглянул на наручные часы. – Уже довольно поздно. Думаю, что поеду в тот отель, о котором ты упоминала, – как же он называется? – и спрошу, есть ли у них свободные номера.